«Я ничего не понимаю»: как нынешний кризис поможет вам узнать себя

— Я ничего не понимаю, — говорит мне клиент, CEO инвестиционной фирмы, которого мы назовем Келлером.

— Конечно, — мог бы ответить я, — ведь сейчас непонятные времена, особенно для вас, — ведь ваша компания не может нормально работать. Вы волнуетесь, хватит ли вам денег и выживет ли ваш бизнес. Кроме того, вы инвестор — а когда рынок так волатилен и непредсказуем, инвесторам тяжело. Я отлично вас понимаю.

Это был бы самый очевидный ответ. Я бы проявил эмпатию, понимание ситуации, связь с собеседником, знания и экспертизу. Мы оба остались бы довольны этим разговором. Но это была бы ошибка.

Ведь есть и другая реакция, которая еще лучше подходит, когда люди показывают нам свои слабые места. Реакция, которую нужно показать еще до эмпатии: интерес и любопытство.

На самом деле я абсолютно не представляю, что происходит в жизни Келлера. Келлер и сам слабо это представляет — ведь такое с ним происходит впервые. И хотя мой ответ был бы правдоподобен, на самом деле я не знаю правды. А перед тем, как показывать, что я понимаю собеседника, нужно действительно что-то понять. Нужно задавать вопросы, быть открытым, готовым учиться и слушать — а для этого нужна скромность. Скромность — это признание, что ты чего-то не знаешь. Скромность почти всегда ведет нас к эмпатии, которая, в свою очередь, ведет к сочувствию.

Поэтому, когда Келлер сказал, что ничего не понимает, я попросил его продолжать, — и правильно сделал.

Келлер не стал рассказывать мне о работе, инвестициях или проблемах в компании. Он хороший руководитель, поэтому умеет уверенно справляться с кризисами. Нет — Келлеру было трудно не как лидеру, а как человеку. Он рассказал, что ему страшно, одиноко и грустно, что он чувствует себя потерянным. На него давит тяжесть этого времени и неопределенность нашей жизни. Он должен решать новые проблемы в семье и привыкать к изоляции после офиса.

Одно из последствий социального дистанцирования и удаленной работы заключается в том, что мы намного чаще оказываемся предоставлены сами себе. Кто мы, когда мы больше не отражаемся в чужих лицах? Кто мы без внешнего признания, без дорогой одежды и машин? Без похвал и даже без критики — вообще без обратной связи? В отсутствие всего этого мы чувствуем себя потерянными; как выразился Келлер, мы ничего не понимаем. Может быть, вы тоже ничего не понимаете?

Я точно не понимаю. Я чувствую все эмоции сразу, без видимых причин: радость и печаль, воодушевление и гнев, фрустрацию и легкость, и, разумеется, страх — но, конечно, и единение с другими людьми. Чтобы испытывать все эти чувства, нужна смелость. И поэтому, как бы ни было важно интересоваться другими, есть не менее важная и намного более сложная задача: мы должны интересоваться сами собой.

Вот что требуется от нас сейчас, в это новое, непростое, непонятное, неожиданное время. Только если мы действительно заинтересуемся собой, мы сможем понять, кто мы такие. Это иногда страшно — но в то же время интересно и очень полезно. Но самое сложное — остановиться, чтобы прочувствовать эмоции. Хватит ли у вас смелости, чтобы остановиться?