Статья, опубликованная в журнале «Гарвард Бизнес Ревью Россия»
Решайте сами, иначе другие сделают это за вас
Грег МакКеон«Лучше с глубоким убеждением сказать «нет», чем бормотать «да», чтобы угодить или, того хуже, чтобы избежать неприятностей» — так говорил Махатма Ганди, и мы помним, как его «нет» отразилось на мировой истории. А вот как этот принцип проявился в жизни его внука, Аруна Ганди.
Арун вырос в Южной Африке. В детстве его били дважды: один раз за то, что он похож на белого, второй — за то, что чересчур черен. Он все еще кипел от гнева, когда его отправили жить к деду. В интервью Арун сказал мне, что к Махатме обращались за советом или с просьбой самые важные люди, но, тем не менее, он уделял время и внуку — каждый день по часу на протяжении полутора лет просто выслушивал мальчика. И это изменило всю жизнь Аруна.
Я попал в ситуацию, когда следовало применить правило Ганди — будь хозяином своей жизни и расставляй в ней приоритеты — за несколько часов до рождения моей дочери. На следующий день мне предстояла неотложная встреча с клиентом, но я знал, как поступить. Это время принадлежало исключительно моей жене и ребенку. Но когда начальство потребовало поехать на встречу, я постарался как можно увереннее сказать:
— Да!
К стыду моему, жена с только что появившейся на свет малышкой дожидалась меня в роддоме, а я отправился на переговоры. Потом коллега уверял меня: «Клиент оценил ваше решение прийти на встречу». Однако я видел выражение лиц клиента и его помощников, которые в точности отражали терзавший меня вопрос: «Что я тут делаю?» Я не последовал правилу Ганди: я сказал «да», чтобы угодить.
И, кстати говоря, никакой пользы эта встреча не принесла. Но даже если бы клиент оценил мое решение и компания получила от этого существенную выгоду, сам я заключил невыгодную сделку. Жена доверяла мне, а я не посчитался ни с ней, ни с ребенком.
Почему я так поступил? На то были две постыдные причины.
Во-первых, я поддался «социальному гипнозу». Никто меня не заставлял идти на встречу. Но потребность угодить оказалась во мне столь сильна, что я не выдержал даже неловкой заминки, возникшей в телефонном разговоре, и поспешил снять напряжение: я сказал «да», хотя знал, что должен сказать «нет».
Во-вторых, я уверил себя, что «обязан сделать эту работу». Умом я понимал, что сам делаю выбор, но на уровне эмоций чувствовал, что выбора нет. Одна неверная предпосылка психологически закрыла для меня все пути, кроме одного-единственного.