Всё плохо? Ничего (вообще ничего!) не делайте

От редакции. Эту статью и другие материалы, опубликованные в рубрике «2020: Уроки стойкости», вы можете читать бесплатно. Если наш контент помогает вам преодолевать трудности нынешнего кризиса, лучший способ поддержать HBR Россия — оформить подписку.

Недавно мой отец умер от лимфомы, с которой больше не мог бороться.

«В мире мало людей, оставляющих неизгладимый след, — написал мне друг. — При мысли о сущности таких людей можно видеть их улыбку, слышать их голос, ощущать их присутствие, словно они рядом с тобой. Твой отец — один из этих немногих. Каждая встреча с ним помогла мне относиться к себе лучше».

Мир изменился. Без моего отца он стал хуже.

Я немного растерян. Я стал рассеянным, мне трудно сосредоточиться. Мне трудно быть продуктивным, двигаться дальше, добиваться чего-то существенного.

Прямо сейчас я переживаю очень личную утрату и горе. Но я слышу, как люди вокруг меня рассказывают о похожих трудностях, с которыми они столкнулись из-за этой пандемии, экономического упадка, осознания всей глубины расовой несправедливости. И это тоже личное.

Мне совершенно не нравится всё это чувствовать. Это вызывает у меня тревогу.

В игру вступает мое инстинктивное стремление протиснуться сквозь эту ситуацию. Составить план, список дел, график, которые бы пропихнули меня к продуктивности и достижениям и продвинули бы меня вперед. Я умею всё это делать. Это мое утешение в условиях неопределенности.

Но у меня есть и противоположный импульс. Более тихий голос, который звучит глубже и мудрее, голос, в котором есть даже что-то пугающее, говорит мне: «Оставайся непродуктивным. Хотя бы ненадолго. Ощути печаль, утрату. Прочувствуй, как изменился мир. Окунись в ощущение дискомфорта, вызванное тем, что ты не двигаешься вперед, не делаешь дела».

Как ни странно, отсутствие прогресса может быть своего рода продуктивностью. Происходит что-то плодотворное, просто неподконтрольное нам.

В этот момент непродуктивность кажется чем-то важным. Думаю, мне — и, может быть, всем нам — важно ощутить ее, чтобы позволить себе вырасти. Чтобы позволить себе побыть в лиминальном пространстве, побыть наедине с вопросом, который напрашивается в текущей ситуации: «Какие изменения в себе я могу себе позволить?».

Не «Как мне следует измениться?» и не «Как я должен измениться, чтобы угнаться за меняющимся миром?». И, конечно, не «Что я могу сделать, чтобы мне не пришлось меняться, и всё осталось, как было?».

Эти вопросы вызваны привычкой к неустанному стремлению к результатам и достижениям. Но они оставляют в стороне волшебство и новизну текущего момента и небывалые возможности, которые он нам дарит.

Можете ли вы себе позволить этому изменению, случившемуся в вашем мире — глубоко личному и в то же время затронувшему всё человечество — нахлынуть на вас, передвинуть вашу точку зрения, преобразить вас? Не посредством вашей дисциплины и целеустремленности, не по выбранному вами сценарию, обусловленному вашей стратегией и вашей целью, а по сценарию, продиктованному вашей открытостью и уязвимостью. Не потому что вы хотите, а потому что вы готовы.

И во время этой паузы, отдавшись свой открытости и своей уязвимости, можете ли вы выслушать, не обороняясь, те голоса, которые раздаются у вас в голове, и прочувствовать возникающие у вас побуждения? Можете ли вы найти в себе эмоциональную смелость пойти туда, куда вас влекут предчувствия, шаг за шагом двигаться к тому, что кажется правильным (даже не наверняка)?

Я жажду быть готовым, быть преображенным горем, которое вызвала у меня смерть отца, и благородством, с которым он прожил свою жизнь. Я ощущаю печаль, потому что больше никогда не увижу его улыбку и не почувствую на своей спине его сильные, нежные руки. А еще я в восторге от того, что, когда я скучаю по нему, я ощущаю его еще полнее, я начинаю чувствовать, что мало-помалу моя улыбка, мои руки меняются, становятся более щедрыми, более нежными, более сильными.

Нам всем нужна эмоциональная смелость, так как готовность к изменениям означает, что мы должны принять и допустить, что мы не контролируем происходящее и мы не знаем, что происходит. Те два обстоятельства, от признания которых многие из нас пытаются отгородиться стяжательством, соперничеством, успехом и трудоголизмом. Нас дезориентирует отказ от контроля. Осознание — признание того, что этот контроль — только ощущение контроля.