Год потерь: как пережить горе вместе

От редакции. Эту статью и другие материалы, опубликованные в рубрике «2020: Уроки стойкости», вы можете читать бесплатно. Если наш контент помогает вам преодолевать трудности нынешнего кризиса, лучший способ поддержать HBR Россия — оформить подписку.

20 лет после того, как отец перенес первый сердечный приступ, я боялся, что он умрет, когда меня не будет рядом, и я не смогу ни утешить его, ни попрощаться. Однажды так и случилось.

Он умер внезапно одним сентябрьским утром. В тот день я прилетел домой. Он все еще был там, но в то же время его уже не было. Вокруг собрались близкие, я вошел и обнял его, стараясь удержать то, чего мне будет больше всего не хватать. Отец умел обниматься лучше всех. А я опоздал.

На следующей неделе закрутилось. Дни были безумные. Ритуалы, визиты, приготовления, часы интенсивного общения и горя. Ночи были тихие. Когда суматоха утихала, я садился за отцовский стол, открывал ноутбук и погружался в работу. Это, как и скорое возвращение в офис, успокаивало. Обязательства, дедлайны и коллеги одновременно помогали мне отдохнуть и почувствовать присутствие отца. В конце концов, именно в работе он черпал силы. И именно на работе я всегда мог его найти.

Я часто вспоминаю те времена в эти дни, полные утрат — дорогих людей, работы, близости, привычного образа жизни. В этом году горе повсюду, и хотя о нем много писали и много его обсуждали, к концу года оно будет ощущаться еще острее. На днях один человек сказал мне, что праздничная песенка довела его до слез. Не удивительно. Слова «Все, чего я хочу на Рождество — это ты» звучат совсем иначе, когда ты кого-то потерял.

Да, в этом году горе повсюду, но нам негде горевать, кроме как в онлайне. Из-за того, что работа и социальная жизнь переместились в виртуальное пространство, многие потеряли возможность исполнить привычные обычаи, собраться вместе и сделать все, как заведено, что раньше могло стать утешением. Нам трудно справиться с этими потерями, и нам надо научиться ими управлять. Иным способом, чем мы привыкли.

Долгая работа горя

Горе — это личный опыт потери. Горевание — это процесс, в ходе которого, получая помощь от окружающих, мы учимся признавать утрату, преодолевать ее и медленно возвращаться к жизни. В прошлом году, после прочтения пронзительной книги «Grief Works», я взял интервью у ее автора, британского психотерапевта Джулии Сэмюэл, для статьи, которую писал совместно с оксфордским профессором Салли Мэйтлис о горевании в офисе. Сэмюэл помогла мне понять, до какой степени утрата — это физический опыт. Мы горюем телом и душой вместе друг с другом. Этот процесс требует выдержки и времени.

Она также пояснила, что для многих людей, как когда-то и для меня, работа — и рабочее пространство — могут стать одним из факторов, которые помогают справиться с горем. Работа дает ощущение стабильности и предсказуемости, офис — утешение и передышку. Рутина успокаивает. Помощь заботливых коллег может оказаться не менее ценной, чем помощь членов семьи, к тому же, в отличие от последних, коллеги часто менее требовательны. Мы обнимаем коллег, потерявших близкого человека; мы собираемся всей командой, когда теряем одного из своих; или просто тихо работаем рядом с другими и тем самым даем себе передышку от горя.

А что происходит сейчас, когда мы сталкиваемся с горем и при этом вот уже многие, многие месяцы живем и работаем на расстоянии друг от друга? «Большая его часть просто “заморозится”, потому что людям будет не хватать поддержки и ритуалов, чтобы как следует погоревать», — сказала Сэмюэл. В нынешних обстоятельствах нормальный и здоровый процесс горевания может превратиться в «затяжную реакцию горя». Этот термин означает, что острая боль, апатия и дезориентация будут еще долго сопровождать нас после утраты. Симптомы истощения, тревоги и онемения теперь будут проявляться и на рабочем месте. Их часто воспринимают как симптомы выгорания после всплеска панической продуктивности на первых порах этого длящегося вот уже девять месяцев кризиса. Однако в год, полный потерь и разъединения, эти переживания вполне могут быть признаком коллективной затяжной реакции горя.

Подозреваю, что даже те из нас, кто предпочитает работать виртуально, тяжело переносят виртуальное горевание. Например, недавно я узнал, что, по данным LinkedIn, нравы меняются. В 2020 году люди стали гораздо чаще обсуждать свои потери в соцсетях. По словам Билла Корнелла, американского психотерапевта и автора, специализирующегося на телесной природе взаимоотношений и потерь, виртуальное общение может быть трогательным, но оно все равно не трогает так, как реальный контакт. Корнелл ратует за использование слова «удаленная», а не «виртуальная» работа, чтобы напомнить себе, что такая работа связана с потерей физической близости.

«Признав свою удаленность, мы можем попытаться понять ее влияние», — утверждает Корнелл. Например, усталость, которую мы чувствуем после видеоконференции, может быть вызвана тем фактом, что каждая встреча в Zoom незаметно напоминает нам, что даже если наши коллеги очень даже живы, мы все равно в чем-то потеряли друг друга. Сэмюэл напомнила мне, что с потерей духа товарищества и рутины офисной жизни наши отношения с работой и коллегами не заканчиваются. Но чтобы найти новые способы воссоздать атмосферу присутствия, терпимости и поддержки, необходимо дать место и горю.