читайте также
Креативность - поистине неисчерпаемый ресурс: каждый человек обладает творческим потенциалом, который можно направить на получение ценных результатов. За последнее столетие возросло число людей, занятых творческой работой: ученых, инженеров, художников, дизайнеров, врачей, юристов и т. д. Они сформировали своего рода “творческий класс”: если в 1900 году доля таких работников в Соединенных Штатах составляла менее 10%, то в 1980-м - свыше 15%, а к 2000 году достигла почти трети. На творческих работников в США сейчас приходится около половины всей зарплаты - порядка 1,7 трлн долларов, то есть столько же, сколько на производство и сферу услуг вместе. Представьте, какие ценности можно было бы создать, задействовав творческие возможности и остальных двух третей национальной армии труда!
Недавно я осознал грустный факт: хотя США и остаются лидером в данной области, их преимущество вовсе не бесспорно. Более того, оно гораздо уязвимее, чем принято считать.
Раньше богатство той или иной страны определялось наличием у нее природных ресурсов. Теперь главным экономическим ресурсом стали творческие люди, и этот ресурс весьма мобилен. Притягательными для него являются страны, где созданы наилучшие условия для творчества. Чтобы обеспечить себе возможность роста, регион должен обладать тремя “Т”: технологиями, талантами и толерантностью. Мы с Кевином Столариком ввели так называемый “индекс креативности”, определяемый тремя компонентами, каждый из которых можно измерить. Чтобы оценить уровень толерантности в стране, мы анализируем степень расовой интеграции и долю таких категорий населения, как гомосексуалисты, неформалы и иммигранты. Доля этих категорий связана с мерой терпимости и открытости общества, а это многое говорит о способности страны привлекать людей и генерировать идеи. И здесь обнаруживается тревожный факт: наше общество совершенно не стремится культивировать свое превосходство в креативности; более того, можно подумать, что на общенациональном уровне оно решило его уничтожить. Сегодня в США многие озабочены ростом масштабов аутсорсинга. Действительно, заказы в области программного обеспечения и ИТ все чаще выполняют в Индии, а Китай становится одной из ведущих производственных держав. Однако более серьезная угроза для нашей конкурентоспособности кроется в нынешних ограничениях на исследовательскую деятельность, обнародование научных результатов и миграцию. Возникающие барьеры уже начинают сказываться на нашей привлекательности для талантливых личностей во всем мире. Известный океанолог из Сан-Диего пожаловался мне: “Мы не можем организовать в этом городе научную конференцию: возникают проблемы с визами для участников”. Похоже, никто не видит, что свобода передвижения – ключ к превосходству в эпоху креативности.
В будущем экономическими лидерами необязательно станут развивающиеся гиганты вроде Индии или Китая. И уж в любом случае эта роль не достанется странам, стремящимся превратиться в центры высокодоходного производства. Думаю, это будут государства, способные привлечь творческие кадры, предложить продукты и бизнес-процессы следующего поколения.
Мы с Айрин Тинальи, докторантом Университета Карнеги – Меллона, провели сравнительное исследование по 14 европейским странам и США. Как выяснилось, Швеция, Финляндия, Дания и Нидерланды по индексу креативности практически соответствуют уровню Соединенных Штатов, а Ирландия быстро приближается к нему. Согласно другим исследованиям, благоприятный творческий климат создан в Канаде, Австралии и Новой Зеландии. Канадские города Торонто и Ванкувер, как и австралийские Мельбурн и Сидней, успешно конкурируют с Чикаго и Вашингтоном.
Лидерство в эпоху креативности с легкостью приходит и с легкостью уходит. В последнее время индексы креативности Остина и Сиэтла заметно повысились, а позиции Питсбурга и Кливленда ухудшились. Ни один регион не может рассчитывать на вечное лидерство. Американцам пора осознать, что экономика очень изменчива и что такой актив, как креативность, необходимо постоянно культивировать и лелеять.