Проблема гильдий, начиная с жестянщиков и
кончая таксистами

Гильдии купцов и ремесленников играли значительную роль в экономической жизни Европы в Средние века и до Промышленной революции. Часто их изображают в качестве полезных установлений, служивших прогрессу в обучении, торговле и повышении качества товаров и услуг. Но Шейла Огилви, профессор экономической истории Кембриджского университета, совершенно не согласна с такой концепцией.

В своей статье «Экономика гильдий» в осеннем номере The Journal of Economic Perspectives она пишет:

«Я понимаю исторические свидетельства так: через всю деятельность гильдий красной нитью проходит исключительно защита интересов ее членов. Были случаи, когда побочным эффектом была и некоторая польза для общественности. Но в целом те меры, которые принимали гильдии, заключались в защите и обогащении их членов за счет потребителей и сторонних ремесленников...»

Возможно, не стоит удивляться тому, что ученый, получивший степень магистра в Чикагском университете (а затем защитивший докторскую в Кембридже) истолковывает свидетельства именно таким образом. В конце концов именно чикагский профессор Милтон Фридман в своей книге «Капитализм и свобода», вышедшей в 1962 году, заявил, что «низвержение системы гильдий было первым и весьма необходимым шагом для расцвета свободы в Западном мире».

Читайте материал по теме: Как переспорить Милтона Фридмана

Но Огилви в своей статье приводит весьма убедительные доказательство того, что от гильдий был один вред. Они ограничивали возможности обучения, боролись с новшествами и в целом всячески вставляли палки в колеса экономическому прогрессу. Трудно назвать совпадением тот факт, что самое большое количество экономичеких прорывов, приведших к началу Промышленной революции, совершилось в тех нидерландских поселениях, которые запретили гильдии, а также в новых английских городах, где их никогда не было.

Этот исторический анализ имеет прямое отношение к дню сегодняшнему. Хотя гильдии по большей части упразднены, подобные им организации процветают вовсю, и даже в такой свободной стране, как США. Еще в 1962 году Фридман отмечал «исторический регресс, все возрастающую тенденцию с помощью государственных лицензий ограничивать круг людей, которые могут заниматься определенным делом». Поскольку он хотел поставить вопрос ребром, знаменитый ученый приводил в пример регулирование деятельности врачей. Но он четко дал понять, что требования по лицензированию «сортировщиков яиц, дрессировщиков собак, борцов с вредителям и продавцов яхт, арбористов и колодцекопателей, кафелеукладчиков и картофеледелов» находят в его глазах еще меньше оправданий.

Читайте материал по теме: Урок истории для финансистов

В своем списке Фридман не дошел до автодилеров, которых во многих штатах защищают не только профессиональные лицензии, но еще и запрет на продажу машин напрямую от производителя к покупателю. Именно с этой ситуацией борется недавно пришедшая на рынок компания Tesla, увы, пока безуспешно. Однако великий экономист упоминает компании, объединяющие таксистов, чья власть, похоже, приходит к концу под напором Uber, Lyft и им подобных. В своем недавнем докладе на форуме Института Катона, посвященному экономическому возрождению, политолог из Университета Джона Хопкинса Стивен Телес говорит о группе компаний, которые (1) несколько защищены от нормальной конкуренции и (2) используют свое привилегированное положение для извлечения «ренты» (по сути, нечестно заработанного дохода) от остальных членов общества. В эту группу он включает подрядчиков-обладателей госзаказа, девелоперов, а также банки, которые государство считает слишком большими, чтобы дать им разориться.

Я, конечно, не чикагский экономист и не готов безусловно осудить существование учреждений, защищающих своих членов от рыночных сил и укрепляющих их положение на переговорах. Также у меня нет уверенности в том, что я хотел бы уничтожить все правила, регулирующие медицинскую сферу, ради более низких тарифов — например, на пересадку органов.

Но Телес (тоже не являющийся экономистом из Чикаго) довольно убедительно доказывает, что в современных Соединенных Штатах большинство подобных организаций защищают своих и без того привилегированных членов, тем самым еще больше увеличивая неравенство и замедляя экономический рост. Профсоюзы в частном секторе, которые в прошлом помогли миллионам рабочих стать представителями среднего класса, выродились практически до маргинального состояния. А вот Национальная ассоциация автомобильных дилеров и Американская медицинская ассоциация вполне себе процветают. Примерно так обстояли дела и в Средние века. По словам Огилви, в большинстве городов средневековой Европы члены гильдий составляли лишь малую привилегированную часть населения, измерявшуюся однозначными процентными величинами. И в большинстве своем они по вполне понятным причинам ставили свои узкие интересы выше чаяний широких масс населения.

Читайте материал по теме: Как талант победил капитал

Как же гильдиям удавалось так долго сохранять подобное положение? Огилви настаивает, что плата за отсталость такого порядка была «распределена равномерно между большим количеством людей — потенциальными конкурентами, наемными работниками, потребителями, для которых борьба с глубоко укоренившимися нормами влекла за собой серьезные издержки». С другой стороны, выгоды от этих установлений пожинало богатое меньшинство «со связями», «затраты которого на поддержание существующих альянсов были минимальны».

Примерно то же самое, по описанию Телеса, происходит и в современном мире. «В то время как те немногие, в чьих руках сосредоточена высокая выгода, весьма заинтересованы во вложениях в политическую деятельность и лоббирование политических агентов, — пишет он, цитируя экономиста чикагской школы Мансура Олсона, — то большинство, где потери каждого незначительны, лишено подобного интереса».

В большей части Европы гильдии в конце концов лишились власти, когда стало ясно, что без них лучше и бизнесу, и государству (первый может больше заработать, а второе способно собрать больше налогов). Сейчас примерно то же самое происходит и с таксистами. Но были такие части Старого света, где для этого потребовался серьезный политический конфликт, включая Французскую революцию. Телес считает, что и сейчас нам требуется некое политическое движение — не совсем революция, но «субсидированная мобилизация общества на борьбу против ренты», похожая на экологическое движение 70-х или активные требования реформы системы образования недавних лет.

Читайте по теме:

• Ренессанс менеджмента
• Умерь свой блеск, смешайся с пылью
• Игры разума: за что присудили Нобелевскую премию по экономике