«Студентов надо приучать гибко относиться к своей карьере»
Мария Подцероб
В конце весны этого года Россия объявила об отказе от Болонской системы высшего образования. В первую очередь речь шла о немедленном упразднении двухуровневой подготовки в вузах (четыре года бакалавриата и два — магистратуры) и возвращении к советской системе специалитета. Вскоре, однако, стало ясно, что перестройка займет несколько лет. О том, какие кадры для современной российской экономики готовит действующая пока двухуровневая система, нужно ли ее отменять и как может сказаться на рынке труда полный возврат к специалитету, отвечает директор Института развития образования Высшей школы экономики Ирина Абанкина.
«Большие идеи»: Какие задачи в сфере подготовки кадров ставит перед собой Болонская система? Например, какие качества для работы в современной экономике она развивает в студентах?
Ирина Абанкина: Эта система была создана чуть более 20 лет назад и сегодня действует в 48 странах. Все международное сотрудничество в ее рамках направлено на то, чтобы сделать высшее образование более ориентированным на студента и развивать в учащихся качества, необходимые современному рынку труда. Суть в том, что молодые люди сами строят свои образовательные программы, уже в студенческие годы получают навыки самостоятельной работы и понимают, что им интересно. Они создают технологические, инженерные и другие решения, а не просто заучивают материал; работают в командах и занимаются проектами, востребованными у работодателей. Все это готовит их к будущей карьере в современной экономике.
Чтобы стимулировать тягу студентов к самостоятельной работе, в вузах действует так называемая кредитно-модульная система. Бакалавр должен за каждый учебный модуль набрать определенное число кредитов, то есть зачетных единиц, которые начисляются за часы работы с учетом трудоемкости обучения: за более трудные занятия — например, за лабораторные работы или самостоятельное изучение литературы — назначается больше зачетных единиц.
Когда Россия присоединилась к Болонской системе образования, у нас тоже стали использовать кредитно-модульную систему?
В России это сделали формально: прописали от двух до четырех единиц за работы разной сложности и на этом остановились. Дело в том, что у нас в бакалавриате студентам дают мало самостоятельной работы и они почти не могут сами выбирать предметы для изучения. Преподаватели вузов не верят, что школа сформировала в учащихся «мягкие» навыки, в том числе умение самостоятельно трудиться. А ведь это ключевые компетенции, которые должны развиваться в ходе учебы. Сегодня, чтобы быть успешным на работе, нужно прежде всего уметь учиться — причем самостоятельно, без принуждения.
В результате на подготовку тех же технических специалистов мы тратим пять лет, их знания к моменту выпуска устаревают, а сами переучиваться они не умеют. Молодому человеку после вуза хочется строить карьеру, а ему не хватает для этого адаптивности и самостоятельности.
Западные коллеги не раз ставили нам на вид, что в нашей системе студент не делает собственного выбора и не учится работать сам по себе, поскольку по всем предметам есть формальная доля часов, которые он должен прослушать.
Если нынешняя двухуровневая система образования в большей степени отвечает нуждам современной экономики, может, стоит не отказываться от нее, а просто немного изменить?
Недавно я присутствовала на парламентских слушаниях и видела, что многие выступают не только за сохранение, но и за дальнейшее развитие гибкой двухуровневой системы образования. Много говорили также об укреплении связей вузов с работодателями и увеличении числа студенческих стажировок в компаниях, чтобы у учащихся было больше практики.
Кроме того, обсуждается, как упорядочить и регламентировать поступление в магистратуру непрофильных студентов. Речь идет о ситуациях, когда, например, бакалавр-финансист переходит в инженерную магистратуру, и в результате из него не получается ни полноценного финансиста, ни полноценного инженера. Возможно, таким бакалаврам придется дополнительно поступать на специалитет и учиться там год, прежде чем идти в магистратуру. Если сейчас в магистратуру можно поступать только после бакалавриата, то в будущем в нее, скорее всего, можно будет попасть и после специалитета.
Возможны и другие схемы. Например, студенты педагогических вузов, вероятно, будут получать в бакалавриате обычное педагогическое образование за два года и углубленное для работы с особыми детьми — за три. Магистратура же в педвузах будет для тех, кто хочет стать управленцем в сфере образования.
Особая ситуация возникла с медицинскими вузами. Там традиционно учатся по программам специалитета, но есть и бакалаврские программы по сестринскому делу, которые готовят старших медсестер. Однако работодатели до сих пор не считают таких выпускников врачами, поскольку в традиционном представлении у медсестры может быть только среднее специальное образование. Сейчас идут разговоры о том, чтобы принимать выпускников бакалавриата по сестринскому делу медсестрами и медбратьями в детские сады, где они частично будут выполнять обязанности врача.
В целом возвращаться к негибкой советской системе образования никто не собирается. Надо думать, наоборот, о повышении гибкости и качества образования.
Существует ли в современном мире прямая связь между результатами обучения в вузе и карьерой?
В западных странах работодатели выстраиваются в очереди за отличниками, поскольку оценки в дипломе говорят о том, насколько человек адаптивен и самостоятелен. Чем выше оценки, тем более гибким и легко обучаемым можно считать будущего работника. В России все по-другому. Наш проректор Сергей Юрьевич Рощин недавно провел небольшое исследование того, как оценки выпускников влияют на их карьеру. Он спросил работодателей, как они воспринимают результаты обучения студентов, и преподавателей — как они оценивают, насколько студент освоил курс. Оказалось, что у нас баллы не играют никакой роли и не влияют на заработки и карьеру. Имеет значение только престижность вуза, а цвет диплома и оценки никакого не волнуют.
