Лики
российского бизнеса

Недавно знакомый бизнесмен рассказал мне, что никак не может найти подходящую розничную сеть, чтобы вложить в нее деньги. Интересных компаний много, но стоит копнуть любую, и обнаруживаешь такое, что только глупец рискнет войти в состав акционеров. Этот человек из разряда ответственных, квалифицированных инвесторов — он хорошо знает не только розничный бизнес, но и теорию управления, так что пока продолжает поиски.

Что же такого ужасного обнаружил он в этих компаниях? Организационную неразбериху: бизнес-процессы не прописаны, с юридической точки зрения все сделано кое-как, некоторые магазины зарегистрированы на наемных директоров, собственники извлекают из бизнеса столько денег, сколько­ пожелают, не считаясь с реальными доходами, и прочее в том же духе. Пока рынок растет, компании остаются на плаву, однако уже чувствуют нехватку оборотных средств. Не исключено, что скоро по рынку прокатится волна банкротств таких вот незадачливых компаний.

Ну да, российский бизнес безнадежно дремуч — заметит на это кто-нибудь и будет прав. Хотя тот просвещенный инвестор тоже ведь не иностранец, выходит, российский бизнес уже вполне продвинутый и просвещенный. Как бы там ни было, очевидно одно — он слишком неоднороден и вопрос «каков он?» поставит в тупик любого.

Ректор Института бизнеса и делового администрирования Сергей Павлович Мясоедов рассказал мне недавно о том, что произошло в Дании на семинаре по кросс-культуре, организованном тамошней торгово-промышленной палатой. В зале собрались датские бизнесмены, кроме русского профессора выступали руководители, уже поработавшие с русскими партнерами. И вот один из них — глава датской компании, производящей строительное оборудование, — ­решил проверить, насколько слушатели понимают россиян­, и предложил им тест.

Полтора года назад этот датчанин познакомился с российским бизнесменом, и тот сразу же пригласил его поужинать­, чтобы обсудить возможности поставок строительного­ ­оборудования в Россию. «Ответьте, пожалуйста, на три ­вопроса, — обратился он к залу. — Что мы пили за ужином? О чем говорили: о бизнесе или на общие темы, чтобы лучше узнать друг друга? И когда подписали контракт?»

Датчане были единодушны: пили водку, говорили на общие темы, а контракт подписали через год или не подписали вообще. Тогда выступающий повернулся к русскому профессору. Но тот не стал спешить с ответом и сначала задал свои вопросы: — В каком городе работает фирма русского бизнесмена?

— В Питере, — ответил датчанин.

— Это крупная полугосударственная или частная компания среднего размера? — Частная. Среднего размера.

— Сколько лет бизнесмену и как он говорил по-­английски? — От 30 до 35, английский — свободный.

Получив эту важную информацию, профессор выдвинул свою версию: говорили о бизнесе, пили вино, контракт подписали в течение месяца. Он угадал все кроме напитков: датчанин пил вино, а русский воду — на следующий день ему предстояло участвовать в спортивных соревнованиях.

Подчас кросскультурные различия между разными группами российского бизнеса куда сильнее различий кросснациональных.

Если вас заинтересовала тема, продолжим разговор в дискуссии к этой статье.