Самые цифровые страны мира: рейтинг
2019 года

Ежегодно публикуемый Всемирным банком рейтинг стран по показателям деловой среды (Doing Business — «Ведение бизнеса») можно назвать своеобразным «чемпионатом мира» или «Олимпийскими играми» среди правительств, соревнующихся за создание наиболее привлекательных условий для бизнеса. Позиция каждого из государств в рейтинге определяется состоянием его регулирующей нормативно-правовой базы с точки зрения возможностей для предпринимательства. Рейтинг имеет огромное влияние: он стал причиной уже более 3,5 тыс. реформ в 190 странах, только за период с 2017 по 2018 годы 128 стран провели рекордные 314 реформ.

Безусловно, такая политическая отзывчивость достойна восхищения, однако в подобных рейтингах отсутствует одна важнейшая составляющая: из них мало что можно понять о простоте или сложности ведения цифрового бизнеса. В стремлении восполнить этот пробел мы провели первое исследование условий ведения цифрового бизнеса (Ease of Doing Digital Business, EDDB) в 42 странах мира. В него вошли наиболее значимые для мирового цифрового бизнеса рынки, для которых есть возможность проанализировать последовательно собранные данные по широкому спектру показателей. Мы пришли к выводу, что цифровая бизнес-среда требует инвестиций, а также особого внимания на стратегическом уровне. Наши выводы должны дополнить оценки Всемирного банка: на их основе лица, принимающие решения, могут проводить сравнения стран не только с точки зрения «традиционных» дружественных условий для бизнеса, но и с точки зрения факторов, влияющих на создание цифрового бизнеса.

Некоторые элементы цифровых технологий уже внедряются во все виды бизнеса, но мы называем «цифровыми компаниями» те организации, в которых цифровая платформа служит основой бизнес-модели. Мы проанализировали четыре основных типа цифровых платформ: платформы электронной коммерции (например, Amazon, eBay), цифровые медиаплатформы (например, YouTube, Netflix), платформы совместного потребления (например, Uber, Airbnb) и онлайн-платформы для фриланса (например, Upwork, Toptal).

По некоторым оценкам, цифровой бизнес представляет собой одно из наиболее динамичных направлений роста большинства крупных экономик. Например, по данным Бюро экономического анализа Министерства торговли США, в течение 11 лет вплоть до 2016 года цифровая экономика в США росла в 3,7 раза быстрее по сравнению с экономикой страны в целом.

Мы рассмотрели некоторые конкретные проблемы, с которыми сталкиваются цифровые компании:

• Они растут или уменьшаются с разным темпом и под влиянием ряда характерных для цифровых экосистем факторов.

• Им приходится преодолевать особое противодействие и конкуренцию на рынке.

• Цифровой бизнес вызывает специфические нормативно-правовые сложности. Законодательство, регулирующее мобильность данных, защиту конфиденциальности пользователей или сетевой нейтралитет, может существенно повлиять на удобство ведения цифрового бизнеса — и нормы в разных странах неодинаковы.

• Учитывая его стратегическую значимость, цифровой бизнес может быть особенно важен для правительств. Примером служит соперничество между США и Китаем. Многие международные цифровые компании пытались, но так и не смогли выйти на рынок Китая, хотя влиятельные технологические компании из Китая работают в США, и правительство США, защищая национальный рынок, нанесло ответный удар по китайским компаниям, в частности по цифровому гиганту Huawei, в виде особенно жестких ограничений.

Существует множество других характерных для цифрового бизнеса инфраструктурных факторов, например, цифровой доступ и надлежащая пропускная способность линий связи, институциональные факторы, стимулирующие создание цифрового контента, интернет-цензура, а также наличие кадров. Несмотря на всю мощь цифровой экономики, эти факторы недостаточно хорошо изучаются, сопоставляются между странами или систематически оцениваются законодателями, руководителями бизнеса и инвесторами.

Методология создания системы показателей благоприятности условий ведения цифрового бизнеса

Мы поставили цель выяснить, насколько просто работать на разных рынках наиболее крупным цифровым платформам, в том числе на этапах входа, развития и прекращения деятельности на том или ином направлении, а также каковы основные стимулирующие и препятствующие факторы.

Мы оценили 236 показателей по 42 странам из более чем 60 источников данных, включая публичные базы данных (среди них базы данных Всемирного банка и Всемирного экономического форума), материалы, предлагаемые по подписке (например, торговой ассоциацией GSMA и агентством Euromonitor), и частную информацию (в том числе технологических компаний Akamai, Chartbeat и Private Capital Research Institute). Чтобы составить общую картину цифрового бизнеса, в качестве ведущих индикаторов возможностей его развития в каждой стране мы взяли четыре типа цифровых платформ, представляющих различные конкурентные предложения и основные бизнес-модели: платформы электронной коммерции, платформы цифровых медиа, платформы совместного потребления и онлайн-платформы для фриланса.

Показатель благоприятности условий ведения цифрового бизнеса в стране (Ease of Doing Digital Business, EDDB) выводится по совокупности его составляющих для разных типов цифровых платформ и с учетом перечисленных ниже основополагающих факторов.

Показатели цифровых платформ составляют 50% общей суммы индекса и учитываются со следующими весовыми коэффициентами:

• Интернет-торговля/ электронная коммерция: 20%

• Цифровые медиа (медиа или платформы для развлечений): 15%

• Шеринговая экономика / цифровая основа распределения активов между частными лицами и группами лиц: 10%

• Высококвалифицированные фриланс-работники, использующие интернет для поиска, выполнения и сдачи проектов: 5%

Остальные 50% общей суммы индекса приходятся на перечисленные ниже основополагающие факторы со следующими коэффициентами:

• Доступность данных, то есть насколько легко данные передаются как внутри национальных границ, так и трансгранично, в том числе учитывается интенсивность потоков данных и их ограничение. Свободные потоки данных, открытость правительства к публичному размещению обезличенной информации, а также действующая политика обеспечения конфиденциальности пользователей: 25%

• Цифровая и аналоговая инфраструктура, необходимая для всех цифровых платформ, с учетом спроса, предложения, институтов и инноваций: 15%

• Индекс благоприятности условий ведения бизнеса от Всемирного банка за 2019 год, представляющий результаты деятельности страны по сравнению с максимально возможным показателем: 10%

В приведенной ниже таблице представлен рейтинг 42 стран, как по показателю EDDB в совокупности, так и по каждому их четырех типов цифровых платформ.

Благоприятность условий ведения цифрового бизнеса

В сравнительном рейтинге 42 стран по 7 ключевым категориям список возглавляют США и Великобритания, в то время как Россия и Индонезия его замыкают.

Источник: научно-исследовательский проект Digital Planet, Школа им. Флетчера при Университете Тафтса

Из наших изысканий можно сделать несколько важных заключений. Мы будем рассматривать их на трех уровнях: ключевые выводы по отдельным странам, закономерности по видам цифровых платформ и сравнение индекса EDDB с позицией в рейтинге Всемирного банка.

Показательные страновые результаты: сильные игроки

США и Великобритания лидируют по всем направлениям, чему способствуют несколько преимуществ: развитость рынка, стимулирование поставок и институциональная поддержка в сфере цифровой экономики, доступность данных, а также высокие результаты в рейтинге благоприятности условий ведения предпринимательской деятельности на всех четырех видах платформ. Конечно, ожидается, что после Брексита Великобритания претерпит некоторые существенные изменения. Мы смоделировали несколько возможных сценариев — жесткого и мягкого Брексита — и обнаружили, что, хотя общий балл Великобритании и упадет, в рейтинге она сохранит свое второе место.

Вот еще несколько интересных выводов:

• В Сингапуре 6% населения работают на фрилансе, что дает высокие баллы платформам онлайн-фриланса. Таким же образом высокий показатель страны в электронной коммерции и шеринговой экономике можно отнести на счет цифровой базы и  спонтанного роста популярности предложений в сегменте совместного потребления (по принципу сарафанного радио). Однако существующие в Сингапуре ограничения на открытый обмен данными и нормативные ограничения в отношении компаний, занимающихся цифровыми медиа, определяют более низкие баллы у этого типа платформ. Сингапур также не вступил в партнерство «Открытое правительство», что снижает показатель доступности данных.

• Южная Корея демонстрирует превосходные результаты в части развития рынка: покрытие мобильной широкополосной связью, скорость передачи данных и осведомленность потребителей, однако на показатели цифровых медиа страны негативно влияют случаи проявления интернет-цензуры. Из-за законов о локализации данных Южная Корея получила относительно низкие оценки за доступность данных: в целях национальной безопасности эти законы ограничивают пространственную информацию и сведения о местоположении. Кроме того, сильные профсоюзы и жесткое законодательство обеспечили частичный или полный отказ Кореи от услуг совместного пользования автомобилем и аренды жилья у хозяев.

• По нескольким причинам особенно хорошие результаты показывает в экономике совместного потребления Эстония. Прочную основу обеспечивает прогрессивная институциональная база. В то время как некоторые европейские страны пошли по пути запретов, власти Эстонии в сотрудничестве с такими компаниями, как Airbnb и Uber, разработали новое налоговое соглашение, позволяющее и хозяевам, и водителям беспрепятственно платить налоги. Сервис Bolt, один из самых грозных конкурентов Uber в Африке и Европе, появился именно в Эстонии. Главное направление возможных улучшений для Эстонии связано с упрощением условий предпринимательской деятельности для предприятий электронной коммерции, которые работают на стыке цифрового и физического рынка. В Эстонии отмечается низкий уровень участия в электронной торговле на душу населения, негативное влияние оказывает стоимость трансграничных перевозок в ЕС.

Среди стран ЕС группа скандинавских стран одной из первых начала использовать цифровые технологии и неизменно демонстрирует высокие результаты цифрового развития, на что указывает наш индекс. Причин тому несколько: потребители из Северной Европы освоили сервисы подписки на цифровые новости и доступ к СМИ намного быстрее, чем в других странах, к тому же интерес к абонентскому видео по запросу остается здесь на рекордно высоком уровне. Также в этом регионе живут одни из самых опытных онлайн-покупателей: треть всех потребителей из Северной Европы ежемесячно участвуют в трансграничной электронной торговле, используя в основном сайты из Великобритании, Германии и Китая. Финляндия, в частности, является лидером в шеринговой экономике: такой результат дает модель открытого правительства в сочетании с высоким уровнем доверия.

Тем не менее на страновом уровне в скандинавской группе отмечаются значительные различия в результатах по EDDB, главным образом связанные с уровнем доступности данных. На соответствующий показатель влияет то, что в нескольких скандинавских странах действуют строгие законы о локализации данных. Например, Закон о бухгалтерском учете в Дании предписывает, чтобы фирмы хранили финансовые данные датских граждан в Дании или в другой стране Северной Европы в течение пяти лет.

Показательные страновые результаты: отстающие

Противоречивые результаты показывает Китай: несмотря на то что наш индекс цифрового развития (Digital Evolution Index) определил Китай как самую быстроразвивающуюся цифровую экономику, по EDDB его балл оказался низким. Причина в том, что при всем благоприятствовании доминирующим местным цифровым игрокам, из-за многочисленных государственных ограничений для новых и международных бизнес-инициатив Китай остается сложным рынком. Здесь «благоприятные условия» мы оценивали с позиции потенциального нового субъекта цифрового бизнеса, расположенного где угодно. В дополнение к государственным барьерам для входа на рынок китайские реалии в целом непросты для бизнеса: в области цифровой экономики существует множество ограничительных законов и регулятивных мер, включая законы о локализации данных и отсутствие открытости данных. В результате, несмотря на быстро развивающуюся и в высшей степени инновационную цифровую экосистему в Китае, баллы Китая по EDDB заметно ниже.

Чтобы определить влияние штрафов за ограничение мобильности данных на рейтинг таких стран, как Китай, мы смоделировали сценарии, при которых крупные штрафы за подобные меры не применяются. При таком сценарии Китай значительно улучшает свои позиции и перемещается на 13 строчек вверх — на 26-е место рейтинга EDDB.

Как и следовало ожидать, помимо Китая, и другим развивающимся рынкам в целом  есть над чем работать. Несмотря на статус «перспективные» в нашем предыдущем исследовании цифровой экономики Digital Evolution Index, у каждой страны есть свои специфические проблемы, которые необходимо решать. Рассмотрим примеры трех важнейших развивающихся рынков — Индии, Индонезии и Турции. В каждом случае можно выделить особые направления улучшений, для укрепления позиций в рейтинге EDDB.

• Самый сильный тип цифровой платформы в Индии — это фриланс-платформы, особенно в области создания программного обеспечения. 40% внештатных сотрудников в сегменте ПО и технологий — из Индии. Тем не менее Индия располагает ограниченной цифровой и физической инфраструктурой, даже несмотря на то что число пользователей интернета, имеющих доступ к мобильной широкополосной связи, быстро растет. Кроме того, частые политические преобразования, такие как недавно введенные правила электронной торговли, делают цифровую среду в стране сложной, особенно для иностранных игроков. Программа биометрической идентификации Aadhaar создала цифровое удостоверение личности для 1,2 млрд индийцев, но более масштабное внедрение программы и ее использование в частном секторе ограничено Верховным судом. Для цифрового бизнеса это означает, что трудности с аутентификацией пользователей сохраняются.

• Индонезия — родина сервиса совместных поездок Go-Jek, так называемого «десятирога» (компании стоимостью от $10 млрд). Несмотря на инфраструктурные и институциональные барьеры в стране успех сервиса Go-Jek, лидера индустрии совместного потребления, подчеркивает возможности для смелых цифровых бизнес-инициатив. Удивительный пример Go-Jek — скорее исключение, поскольку в стране действуют одни из самых строгих законов о локализации данных, что создает проблемы для цифрового бизнеса. Сплоченные общими интересами, промышленные группы (в первую очередь местные) успешно сдерживают реформы.

• По сравнению с другими странами с развивающимся рынком Турция имеет развитую и динамичную цифровую экосистему. Однако у каждого типа платформ в стране существует множество проблем, связанных с налаживанием бизнеса, что ставит Турцию на нижние позиции нашего рейтинга. Например, платформы совместных поездок сталкиваются с многочисленными трудностями: в Стамбуле таксисты подавали в суд на сервисы поиска попуток, а некоторые водители таких сервисов сообщали об усилении враждебности со стороны официальных служб такси. Фриланс-платформы вынуждены довольствоваться ограниченным количеством доступных специалистов и проектов. Также для Турции характерен сдерживающий гендерный фактор, касающийся всех типов платформ. По данным Всемирного банка, в Турции гендерный разрыв в доступе к финансовым услугам достигает одного из самых высоких значений в мире.

Сравнение индекса EDDB с индексом Doing Business

Существует небольшая корреляция между индексом благоприятности условий ведения бизнеса и индексом EDDB (коэффициент равен 0,42). Высокая позиция в рейтинге Всемирного банка не является ни необходимой, ни достаточной для конкурентоспособности в EDDB. Баллы могут расходиться по двум причинам.

Во-первых, реформы в цифровой сфере не сопровождаются реформами в других областях, например, в законодательном регулировании. Некоторые страны с развитой экономикой, такие как Нидерланды, Япония или Швейцария, добились успехов в создании благоприятных условий для цифрового бизнеса, в то время как их традиционные системы регулирования отстают от систем некоторых стран с развивающимся рынком, таких как Таиланд, Россия или Малайзия, которые резко стали проводить реформы, еще не устранив свои недоработки в цифровой индустрии.

Рассмотрим более детально примеры Швейцарии и Малайзии. В то время как Швейцария в рейтинге EDDB выглядит сильнее, чем в рейтинге Всемирного банка, в случае с Малайзией все обстоит наоборот. С одной стороны, в рейтинге благоприятности условий ведения бизнеса Швейцария постепенно теряет позиции, особенно из-за слабых показателей в категории «запуск бизнеса». Она недостаточно стремится идти в ногу с реформами, проводимыми другими странами, где более активно продвигается предпринимательство. Тем не менее у Швейцарии неизменно высокие показатели в отношении основополагающих цифровых факторов и особые успехи в создании цифровых медиа, что позволило стране резко повысить общий балл по EDDB.

Между тем Малайзия недавно провела шесть бизнес-реформ и в результате поднялась на девять позиций в рейтинге Всемирного банка — на 15-е место. Тем не менее страна еще не устранила некоторые препятствия, влияющие на цифровой бизнес. К ним относятся: неэффективность трансграничного сотрудничества и условия входа на рынок, относительно небольшой процент покрытия сетью 3G или более высокого уровня, а также факторы, влияющие на эффективность продаж (своевременность, качество торговой и транспортной инфраструктуры, качество логистических услуг, отслеживание и контроль прохождения грузов по маршруту доставки). Из-за частых правительственных запросов на удаление информации, которые были направлены, в частности, в адрес компании Google, правительственных запросов на получение пользовательских данных из Facebook, а также из-за более низких оценок страны в рамках индексов свободы прессы и свободы интернета Малайзия также получила невысокие баллы в графе «доступность данных». Швейцария же, напротив, демонстрирует очень хорошие результаты по всем этим показателям.

Во-вторых, некоторые цифровые платформы выигрывают от реформ, которые резко улучшают индекс благоприятности условий ведения бизнеса. Так, электронная коммерция, учитывая ее высокую зависимость от физической инфраструктуры в вопросах продаж и логистики, демонстрирует наибольшую связь с оценками индекса благоприятности условий ведения бизнеса (коэффициент 0,49). Цифровые медиа выделяются как тип платформ с самой низкой корреляцией с оценками индекса Всемирного банка. Другими словами, страны, которые сильны в рейтинге благоприятности условий ведения бизнеса, улучшают свои показатели в графе «электронной коммерции», что, в свою очередь, повышает их позицию в рейтинге EDDB.

Что это означает для бизнеса

Во-первых, неудивительно, что цифровое законодательство и политические решения являются определяющими категориями рейтинга EDDB. Они могут касаться самых разных аспектов — от неприкосновенности частной жизни пользователей и открытого доступа к данным до регулирования деятельности сервисов совместного потребления и защиты прав внештатных работников. Доступность данных является ключом к устойчивому росту цифровых компаний, поскольку они интегрируют анализ данных в предлагаемые ими продукты и услуги. В некоторых странах из-за конфиденциальности пользователей или по другим причинам действуют ограничения на потоки информации или законы о локализации данных. Заинтересованным в создании устойчивой цифровой экономики законодателям необходимо измерять и отслеживать то, что мы назвали «валовым продуктом данных» — новым «ВВП», и тщательно оценивать возможные ограничения доступности данных.

Во-вторых, инфраструктурные элементы на пересечении цифрового мира с физическим, от интернета и мобильного доступа до платежей и продаж, являются ключевыми для успеха в рейтинге EDDB, так же как они являются ключевыми и для традиционного бизнеса.

В-третьих, поскольку цифровой бизнес построен на платформах, которые находят и соединяют обе стороны сделки, факторы, влияющие на возможности каждой из них, являются основополагающими для рейтинга EDDB. Навыки и подкованность пользователей, а также их желание взаимодействовать с цифровыми платформами тоже имеют значение.

В-четвертых, благоприятная среда для одной цифровой платформы в стране не означает автоматического облегчения условий деятельности для любой другой цифровой платформы. В каждом случае возникают особые факторы. Электронная коммерция в вопросах продаж и логистики опирается на традиционные активы. Дружественная по отношению к электронной коммерции нормативно-правовая база и антимонопольные меры способствуют упрощению трансграничных электронных покупок. Что касается графы «цифровые медиа», онлайн-свобода — это благо, доступное пока не всем: страны из нижней четверти списка в этой категории страдают от цензуры и ограничений деятельности СМИ. Страны из верхней четверти рейтинга в категории «шеринговая экономика» характеризуются высокой доступностью свободных активов и инфраструктуры и смягчают сопротивление и протесты со стороны старожилов рынка, на которых негативно сказывается «экономика совместного потребления». Фриланс-платформы выигрывают от владения пользователей английским языком, наличия высококвалифицированных кадров и несложных процедур выставления счетов и подачи налоговых деклараций.

Наконец, цифровые платформы глобальны. Не только национальные нормативно-правовые базы, но и трансграничные ограничения на перемещение данных, а также законодательство, регулирующее потоки платежей, могут влиять на рост цифровых платформ.

Все эти факторы должны находиться в поле зрения законодателей, компаний и инвесторов и должны быть приведены в действие для ускорения развития цифрового бизнеса в любой стране.

Примечание редакции: каждый рейтинг или индекс — лишь один из способов анализа и сравнения компаний и регионов, основанный на конкретных данных и методологии. Мы в Harvard Business Review убеждены, что тщательно продуманный индекс способен предоставить важную информацию, но при этом остается лишь общим взглядом на картину в целом и может иметь недостатки. Мы призываем вас внимательно прочитать методологию.

Об авторах

Бхаскар Чакраворти (Bhaskar Chakravorti) — декан отделения международного бизнеса в Школе им. Флетчера в Университете Тафтса, основатель и исполнительный директор Института бизнеса в глобальном контексте им. Флетчера. Автор книги «The Slow Pace of Fast Change».

Рави Шанкар Чатурведи (Ravi Shankar Chaturvedi) — заместитель директора по исследованиям в институте бизнеса в глобальном контексте им. Флетчера при Университете Тафтса, научный сотрудник, занимается исследованиями инноваций и изменений.

* деятельность на территории РФ запрещена