Выживание на свободном рынке: о чем мечтают сотрудники
с детьми

Мрачную картину, созданную пандемией и американскими выборами, озаряет единственный луч света: родители наконец-то поняли, что правительство может и должно оказать им бóльшую поддержку как на рабочих местах, так и дома. Я изучаю опыт трудящихся семей разных стран, и друзья регулярно спрашивают меня: «И что, везде так же плохо?» Мой ответ: нет. Безусловно, нет.

В других западных промышленно развитых странах давно поняли: социальная поддержка делает жизнь граждан комфортнее. Ведь все они бывшие, нынешние и будущие работники и налогоплательщики. Для жизни следующих поколений важен как оплачиваемый труд на рабочем месте, так и неоплачиваемый — дома. Находить баланс можно по-своему, но представители разных социумов убеждены: государственный сектор ответственен за то, чтобы человек мог удовлетворять требования работодателя и запросы семьи.

В США же, напротив, акцент на свободных рынках и личной ответственности означает, что у нас нет какой-либо последовательной политики поддержки работающих семей. В стране отсутствует общая для всех система здравоохранения. Нет единой концепции по вопросу присмотра за детьми, всеобщего права на социальное страхование, гарантированного базового дохода, оплачиваемого отпуска по уходу за ребенком и больничного; а также федеральной нормы, принуждающей работодателей предоставлять сотрудникам с иждивенцами хотя бы один день отпуска или больничного.

Все эти принципы свободного рынка ставят семью под удар. Американцы — едва ли не самые подверженные стрессу люди на планете. Показатели уровня счастья родителей и бездетных людей разнятся здесь больше, чем в любой другой стране, входящей в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Кроме того, в США наблюдается самый большой разрыв в оплате труда мужчин и женщин, и отличие еще заметнее, если речь идет о представительницах цветного населения; это неравенство уменьшает экономические ресурсы, доступные им. Дети в таких семьях страдают. Каждый пятый ребенок живет в нищете: это каждый десятый белый, каждый четвертый латиноамериканец и, только вдумайтесь, каждый третий чернокожий! Почти каждая седьмая семья сообщает о регулярном недоедании.

Пандемия усугубила ситуацию.Семьи испытывают стресс. Когда школы и детские сады закрылись, работники служб жизнеобеспечения (а это чаще всего цветные женщины) были вынуждены искать, куда пристроить детей, или просто увольнялись. Трудящиеся на дому разрывались между рабочими и родительскими обязанностями, в том числе им приходилось контролировать дистанционное обучение детей. Больше всего пострадали матери. В апреле — мае 2020 года работающие на дому сотрудницы с детьми значительно чаще жаловались на тревогу, депрессию и одиночество, чем оказавшиеся в такой же ситуации мужчины. Недавно опубликованное исследование свидетельствует: потеря доступа к дошкольным учреждениям и вынужденное участие в домашнем обучении увеличивают риск безработицы для матерей и сокращают время, затрачиваемое на работу. Мы с коллегами убедились: за время пандемии продолжительность рабочего дня матерей с маленькими детьми снизилась в 4—5 раз больше, чем у отцов. Бюро статистики труда США указывает, что среди уволившихся вчетверо больше женщин, чем мужчин. Пандемия усилила экономическое и расовое неравенство: COVID-19 сделал миллиардеров богаче, в то время как семьям с детьми стало втрое чаще недоставать пропитания. Сегодня черным и испаноязычным родителям в два раза чаще, чем белым, находящимся в аналогичных условиях, приходится прилагать огромные усилия, чтобы заработать на самое необходимое.

Оставлять людей в беде нельзя. И нам — избирателям, трудящимся и зависящим от них работодателям — пора принять решительные меры.

Да, работающие родители способны найти для себя какие-то варианты (или, скорее, временные обходные пути), а компании могут оказать им бóльшую помощь. Но какие-то проблемы может решить только государство. Итак, какую национальную политику должны лоббировать жаждущие перемен родители и организации, способные их поддержать? Факты указывают на законы, направленные на удовлетворение четырех основных потребностей.

1. ОПЛАЧИВАЕМЫЙ ОТПУСК (ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ И СЧАСТЬЯ СЕМЬИ)

Каждый работающий человек периодически нуждается в отпуске, чтобы решить семейные проблемы и просто провести время с близкими. Такой оплачиваемый отдых должен полагаться всем семьям — и при этом быть регулярным, доступным и экономически выгодным для работодателей и трудящихся. В США этой форме отдыха стоило бы присутствовать в трех вариантах.

Отпуск по болезни, беременности и родам. Единственный действующий сейчас федеральный закон, регламентирующий режим труда и отдыха, — это Закон об отпуске по семейным и медицинским причинам (Family and Medical Leave Act, FMLA). Принятый в 1993 году после девяти лет политических дискуссий, он разрешает подпадающим под его действие трудящимся получить до 12 недель неоплачиваемого отпуска с сохранением места для восстановления после тяжелой болезни, ухода за новорожденным или недавно усыновленным ребенком либо за тяжело больным членом семьи. Закон стал знаковой победой, граждане США успели воспользоваться им не менее 200 млн раз. При этом на 44% американских трудящихся его действие не распространяется: FMLA касается только занятых в компаниях с численностью свыше 50 человек, проработавших там более 12 месяцев и 1250 часов. Многие другие трудящиеся просто не могут позволить себе взять неоплачиваемый отпуск.

Что же касается оплачиваемых каникул для матерей и отцов, то США — единственная страна ОЭСР, не имеющая федерального закона об отпуске по беременности и родам, и одна из семи стран ОЭСР, где нет аналогичных выходных дней для отцов. В среднем по ОЭСР продолжительность декрета для матерей составляет примерно 18 недель. Большинство государств Организации предлагают отдельно отпуск по уходу за ребенком. В основном матери получают (от государства, работодателей или тех и других) более 50% зарплаты, а кое-где и 100%. Оплачиваемые каникулы для матерей могут длиться в общей сложности более полугода. В Великобритании с новорожденным можно находиться 9 месяцев, получая около 30% заработка. Оплачиваемый отпуск для отцов в среднем по ОЭСР короче, чем для матерей. Он длится примерно 8 недель, но в восьми странах — 13 и более. Больше всего отдыхают папы из Японии и Кореи: примерно 52 недели! Японские мужчины получают за этот отпуск самую значительную компенсацию: около 58% от всей зарплаты.

Исследования показывают, что политика оплачиваемых отпусков не наносит ущерб экономике: напротив, компании сберегают средства и получают выгоду. Снижается текучесть кадров, повышается командный дух, растут производительность и лояльность сотрудников. Некоторые американские работодатели понимают это и предлагают отпуска по уходу за детьми, однако так поступают немногие: доступ к подобному бонусу получили всего 20% работников, а среди низкооплачиваемых доля и того меньше — 8%. При этом даже в тех компаниях, где предоставляются оплачиваемые выходные, чаще всего нет возможности оформить особый отпуск для матерей и отцов с сохранением рабочих мест.

Почему важно делать на этом акцент? Потому что, когда политика компании остается гендерно нейтральной, обычно отпуск берут женщины. А это значит, что с самого рождения заниматься ребенком будет в основном мать — и она же попадет в самые невыгодные экономические условия. Когда отпуск берут оба родителя, возникает длительный положительный эффект: доказано, что ухаживающие за младенцем мужчины и в дальнейшем активнее занимаются детьми. Возможность не терять заработок (опция, не предусмотренная ни FMLA, ни многими корпоративными программами) помогает родителям — и особенно мужчинам — пользоваться отпуском без опасений.

Один из вариантов решения — так называемый Закон о семье, предполагающий создание общенациональной программы страхования семейных отпусков и больничного, финансируемой из подоходного налога по аналогии с социальным страхованием. Проект закона был представлен в 2013 году и к февралю 2020-го дошел до слушаний в бюджетном комитете палаты представителей. Он дал бы работающим американцам право получать 66% ежемесячной оплаты труда (в пределах некой суммы) до 60 рабочих дней или 12 недель в год в связи с беременностью и родами, уходом за новорожденным или тяжело больным родственником, лечением острого заболевания или семейными обстоятельствами — передислокацией семьи военного.

Закон о семье опирается на доказавшие свою эффективность программы Калифорнии, Нью-Джерси и Род-Айленда. Оплачиваемые семейные отпуска и больничные ввели у себя восемь штатов и округ Колумбия, совсем недавно аналогичные нормы одобрили в Колорадо. Все эти регионы предлагают дополнительные условия, не указанные в законе, по таким важным направлениям (одному или более), как выплачиваемая доля заработка, количество охваченных членов семьи, дополнительная защита занятости, продолжительность отпуска. Ценность этих региональных программ заключается в том, что они помогут федеральным законодателям скорректировать закон до его принятия. Более 8 из 10 избирателей поддерживают национальную программу оплачиваемых семейных отпусков и больничных.

После одобрения Закона о семье законодатели должны использовать рычаги гендерного равенства, стимулируя отцов брать отпуск по семейным обстоятельствам. В Швеции, например, оплачиваемый (80% заработка) декрет составляет 480 дней, из которых мать и отец должны взять минимум по 90 дней каждый. На такие каникулы хотя бы частично уходят почти все шведские мамы и 9 из 10 пап. Как сказала мне одна шведка: «Я не знаю в нашем поколении ни одной пары, где молодой отец не сидел бы или не хотел бы сидеть с ребенком. Мужчины считают это своим важным правом и говорят: “Половина времени моя!”» В идеале продолжительность семейного отпуска в США должна увеличиваться постепенно, чтобы в итоге оба родителя новорожденного получали по шесть месяцев оплачиваемых выходных. Исследования показывают, что именно этот срок наиболее оптимальный и помогает избежать минусов долгого отсутствия на работе.

Больничный. Более 145 стран мира ввели национальный стандарт оплачиваемого отпуска по болезни. Среди индустриальных держав его нет лишь в двух, и США — одна из них. Доступ к оплачиваемому больничному есть у 76% гражданских работников, но все-таки не у всех, а значит, множество резидентов страны, оставаясь дома из-за своей или чужой болезни, не получают деньги и рискуют потерять работу. У значительной части населения нет иного выбора, кроме как болеть прямо на рабочем месте или отправлять больных детей в детский сад или школу. То и другое опасно для здоровья общества и для бюджета семьи: каждый четвертый взрослый американец утверждает, что его хоть раз увольняли или грозились выгнать с работы за отгулы в связи с болезнью или уходом за членом семьи. Некоторые опасаются, что в условиях пандемии вырастет дискриминация лиц, заботящихся об иждивенцах.

В других странах ОЭСР больничный по нетяжелым болезням обычно ограничен определенным числом дней в год, которое человек вправе взять для себя и для иждивенцев. Например, в Германии ухаживать за больным ребенком можно 10 дней в год, получая 70% компенсации, а болеть самому — сколько угодно с полной компенсацией. Одна мама из Берлина рассмеялась, когда я спросила у нее о норме больничного: «Вы сами послушайте, как это звучит: “норма больничного”! У нас нет никаких норм: болеешь и все!»

Некоторые американские города и штаты уже узаконили оплачиваемые больничные, и это никак не повредило ни экономике, ни бизнесу. Задать общенациональный стандарт здесь мог бы так называемый Закон о здоровых семьях. Этот проект дает сотрудникам компаний с численностью штата от 15 человек возможность накопить до семи дней оплачиваемого больничного в год для себя или для ухода за членом семьи и сохранить рабочее место. Если штат компании меньше, сотрудник может накопить семь дней неоплачиваемого больничного.

Каникулы. Для сохранения здоровья сотрудник должен периодически отдыхать и восстанавливаться. Родителям и членам одной семьи полезно отвлечься от работы, ухода и обучения и просто побыть с детьми и близкими. США — единственная развитая экономика мира, где трудящиеся лишены узаконенного минимального ежегодного отпуска, хотя бы неоплачиваемого. Некоторые работодатели предоставляют отпуска своим сотрудникам, однако до сих пор каждый четвертый американец не отдыхает вообще.

Хуже того, даже имеющие право на оплачиваемые выходные опасаются их брать: вдруг им это выйдет боком, повредит репутации? В среднем работающий американец отгуливает в год лишь половину положенного срока. В 2017-м 52% занятых сообщили, что брали только часть отпуска. Это 705 млн рабочих дней! Федеральный стандарт отпуска, который следует принять, принесет пользу: люди перестанут бояться потерять место.

Продолжительность отпуска в других странах варьируется, но чаще всего составляет не менее 20 рабочих дней, или четырех недель в год. В Канаде и Японии официальный минимум — 10 дней, в Австралии, Германии и Новой Зеландии — 20, в Великобритании — 28.

В США предыдущие попытки установить на уровне штатов и федерации минимум дней отпуска не увенчались успехом. Город Нью-Йорк рассматривал такую возможность перед пандемией, но воз и ныне там. Первым ориентиром для федеральных законодателей могли бы стать наименее щедрые государства — Канада и Япония — с их 10 днями оплачиваемого отпуска в год. Это в два раза меньше, чем в среднем по ОЭСР, но лучше, чем ничего.

2. ДОСТУПНЫЙ, КАЧЕСТВЕННЫЙ УХОД ЗА ДЕТЬМИ В ТЕЧЕНИЕ РАБОЧЕГО ДНЯ

Значимость полноценного ухода за детьми трудно переоценить. Многие научные труды подтвердили: в долгосрочной перспективе помощь такого рода в разы улучшает социальную мобильность, а также психологическое и экономическое состояние как детей, так и их родителей. Недавнее исследование говорит о том, что каждый вложенный в американские программы раннего обучения доллар на протяжении дальнейшей жизни ребенка окупается более чем семь раз.

В наши дни большинство американских семей пользуются этими программами. У 68% детей в возрасте до шести лет родители полностью работоспособны. На момент начала пандемии примерно 12 млн детей младше пяти лет хотели бы посещать дошкольные учреждения.

Однако в отсутствие соответствующей госпрограммы уход за детьми — источник неизменного стресса для родителей-американцев. Он остается очень дорогим: это вторая крупнейшая статья расходов семей после оплаты жилья. Среднегодовая стоимость полного дня услуг лицензированного детского сада для ребенка до четырех лет в 2016 году составляла $9589 — больше, чем обучение в вузе средней руки, и всего на 15% меньше, чем средняя месячная плата за квартиру. Нанять на год няню стоит в три раза дороже, чем оплатить год обучения в государственном университете. Человек, получающий минимальную зарплату, тратит на уход за ребенком две трети годового заработка.

Если в стране нет всеобщей системы дошкольного воспитания, то вынужденные обращаться за помощью родители будут сталкиваться с фантастическим разбросом цен на разные по качеству и доступности услуги по присмотру за детьми. Видя, что вариантов немного (к тому же они дороги и сомнительны), многие ищут другие решения, которые не гарантируют качества. Исследования показывают, что белые дети, вероятнее всего, смогут воспользоваться дорогостоящими и, следовательно, более качественными программами дневного ухода, чем выходцы из цветных семей. Таким образом, отсутствие федеральной политики усугубляет расовое неравенство и несправедливость.

Большая часть стран ОЭСР признает ценность дошкольного образования и воспитания и активно вкладывается в них. Как правило, государства выделяют субсидии на оплату услуг по уходу за детьми: 83% всех расходов на дошкольное образование и воспитание в ОЭСР покрывается из государственных источников. В Швеции максимальная стоимость услуг детского сада даже для самых богатых семей ограничена $160 в месяц (в Германии — $192, в Италии — $393). В странах ОЭСР 32% детей от рождения до двух лет пользуются яслями и проводят там в среднем почти 30 часов в неделю. В двух из каждых трех стран ОЭСР в детский сад ходят минимум 90% четырехлеток и 70% трехлеток.

Многообещающий проект закона «Об уходе за детьми в работающих семьях» гарантирует доступ к недорогим и качественным услугам. Несколько городов и штатов уже предлагают универсальные, финансируемые государством программы дошкольного образования для 3—4-летних детей, и эти программы могут служить образцами. Они позволяют подготовить детей к дальнейшему дошкольному обучению, позаботиться о них, пока родители на работе, и существенно снизить расходы семей. Федеральные законодатели должны рассматривать качественное и доступное дошкольное воспитание не как привилегию, а как право, гарантированное конституцией, — и распространить его на всех трех-четырехлеток в стране. А когда мы добьемся этого, то можем пойти дальше и охватить детей от рождения до двух лет.

3. СПРАВЕДЛИВЫЕ ГРАФИКИ РАБОТЫ С УЧЕТОМ ДОМАШНИХ ДЕЛ

Работающие родители вынуждены приспособить свой режим работы к выполнению рутинных домашних дел. Нестабильное и непредсказуемое расписание смен делает заработок непостоянным, а финансовое положение человека более шатким. Оно вредит и семье в целом, не позволяя заранее спланировать, с кем оставить ребенка. Неопределенность режима даже ухудшает здоровье сотрудника, провоцируя бессонницу, стресс и общий дискомфорт.

В то время, как миллионы американцев с низким уровнем дохода не могут работать больше времени, чтобы обеспечить семьи всем необходимым, высокообразованные профессионалы сталкиваются с постоянными переработками. Все это перекладывает риски и расходы, связанные с ведением бизнеса, с работодателя на сотрудника.

За пределами США трудящиеся надежнее защищены законом благодаря более высоким темпам распространения профсоюзов и коллективным соглашениям между сотрудниками и работодателями. А вот в США членство в профсоюзах сегодня самое низкое за последние 100 лет. Большая часть стран уже приняла законы, призванные помочь работающим гражданам сдвигать или сокращать рабочие часы, особенно при наличии детей или взрослых иждивенцев. Мало где люди перерабатывают так, как в Америке: во Франции, например, примерно 50% граждан работают 35—39 часов в неделю, а в Дании и Норвегии для большинства взрослых (и мужчин, и женщин) эта цифра составляет всего 30—35 часов.

Конечно, и сами работодатели способны сформировать более справедливый режим дня, предлагая людям выбор времени начала и конца смены, продумывая расписание заранее и позволяя отказываться от навязываемых переработок. Все это должно касаться и занятых неполный день: они заслуживают тех же прав при выплате заработка, бонусов и обеспечении охраны труда, что и в других странах.

Однако для полноценных перемен нам нужны национальные законы по двум направлениям.

Законы о справедливой рабочей неделе. Несколько городов (в том числе Чикаго, Нью-Йорк, Филадельфия, Сан-Франциско и Сиэтл) и штат Орегон уже приняли законы, регулирующие рабочее расписание, особенно для получающих почасовую оплату в рознице, сегменте быстрого питания и сфере гостеприимства. Это выгодно для бизнеса: если у сотрудников удобный, предсказуемый и гибкий график работы, в компании повысится продуктивность, вырастут продажи, сократится число случаев невыхода на смену. Кроме того, в долгосрочной перспективе у работодателей снизятся траты на штат. Нам нужны национальные стандарты справедливой рабочей недели.

Законы о праве на пересмотр режима работы. Сан-Франциско и штаты Нью-Гэмпшир и Вермонт уже приняли правила, наделяющие сотрудников частных компаний правом просить о пересмотре режима дня (при переходе на гибкий график или неполную занятость), не опасаясь каких-либо санкций. В результате уже более 1 млн трудящихся сделали свое расписание более комфортным.

Предложенный палате представителей в ноябре 2019 года Закон о графиках, которые работают, мог бы дать право трудящимся требовать изменения режима дня, не боясь последствий, а также гарантировать, что такие запросы будут рассмотрены. Представителям некоторых профессий он также помог бы требовать от работодателей более стабильного и предсказуемого графика смен.

4. ДОСТОЙНЫЙ ПРОЖИТОЧНЫЙ МИНИМУМ

Людям нужен справедливый заработок, чтобы не думать о еде, крове и безопасности для себя и своей семьи. Другие богатые страны установили минимальный уровень зарплат значительно выше федерального уровня в США (мизерных $7,25 в час). Человек, получающий такую оплату за полный день, не сможет ни в одной точке страны обеспечить себе даже самый скромный уровень жизни. Минимум оплаты труда официантов, барменов и других работников, получающих чаевые, не меняется более 25 лет, составляя $2,13 в час. Примерно у четверти трудящихся за такую ставку — несовершеннолетние дети, на содержание которых не хватает средств. В настоящее время отсутствие справедливого стандарта заработных плат держит миллионы американских семей (в том числе 12,6 млн детей — это 18% жителей страны младше 18 лет) за чертой бедности.

Города и штаты могут устанавливать минимальную ставку оплаты труда самостоятельно, но давно пора обновить и федеральные нормы. Они не менялись с 2009 года, а доллар с тех пор потерял почти 10% покупательской способности. Согласно отчету Института экономической политики, увеличение минимального уровня оплаты труда до $15 к 2024 году вывело бы из бедности миллионы людей, в том числе 38,6 млн взрослых, 23,8 млн занятых полный день, 23 млн женщин, родителей 14,4 млн детей. При этом большинство избирателей поддерживают эту меру.

Утвержденный в палате представителей в июле 2019 года Закон о повышении заработной платы стал бы продолжением инициативы, одобренной несколькими городами и восемью штатами (Калифорнией, Коннектикутом, Мэрилендом, Массачусетсом, Нью-Джерси, Нью-Йорком и совсем недавно Флоридой), суть которой — в повышении минимальной ставки для постоянных трудящихся в ближайшие семь лет до $15 в час. Закон предусматривает постепенный отказ от зарплаты, размер которой ниже прожиточного минимума, для сотрудников, получающих чаевые, и привязку будущих минимальных ставок к изменениям средней оплаты труда.

Среди описанных здесь стратегий одни более приемлемы для законодателей и работодателей, другие — менее. Но нельзя отрицать, что все эти нормы принесут сотрудникам пользу. Программы с господдержкой помогут работающим на проектах, фрилансерам и предпринимателям. В результате (на это указывают данные других стран), люди будут более счастливыми и вовлеченными, вырастет продуктивность, снизятся расходы организаций, а в обществе повысятся равенство и гуманизм.

Конечно, не только эти законы важны для работающих родителей. Здравоохранение, образование, иммиграция, жилищные условия, энергетика и климат, безопасность обращения с оружием, гражданские и репродуктивные права — все эти области влияют на шанс каждого американца вести комфортную семейную жизнь. Реформы во всех этих областях давно назрели.

Но с чего-то же надо начинать. Социолог Эрик Олин Райт когда-то написал: «Степень неудовлетворенности людей своими условиями жизни отчасти зависит от того, верят ли они в возможность альтернатив». Все остальные страны ОЭСР показывают нам, что существует лучший набор стратегий.

Пора подтолкнуть политиков к переменам. В какой-то момент родителями станут 86% американцев.

Представьте, если бы все эти люди руководствовались общими целями, какую мощную политическую группу они бы сформировали! Она легко могла бы кардинально изменить законодательство страны. Пандемия доказала нам: пора действовать.

Автор благодарит Вики Шабо и Бриджид Шульте из Better Life Lab при New America за помощь в работе над статьей.

Об авторе

Кейтлин Коллинз (Caitlyn Collins) — доцент социологии в Университете Вашингтона в Сент-Луисе, автор книги «Making Motherhood Work: How Women Manage Careers and Caregiving» (2019 г., Princeton University Press).