Шотландский референдум не решил
всех проблем

18 сентября Шотландия проголосовала против отделения — явным, хотя и не подавляющим большинством. Но голосование не решило проблему, напротив: подготовка к референдуму и его последствия тяжело сказались на жизни Соединенного Королевства. И не только Великобритании, но и европейским лидерам следует присмотреться к этой тревожной исторической динамике.

Лондон с размахом давал обещания делегировать Шотландии всевозможные полномочия, но вот и оборотная сторона: теперь многие английские парламентарии считают себя вправе принимать самостоятельные (без участия шотландцев) решения по ключевым вопросам в сфере образования, здравоохранения и социального обеспечения, даже если эти законы распространяются на все Соединенное Королевство.

Возникает фундаментальная проблема для будущего британской политики. Неписаная британская конституция предполагает, что правительство формируют партия или партии, имеющие большинство в палате общин. Но в будущем сформированный таким образом парламент может оказаться не в состоянии проводить в Англии те законы, которые были бы предпочтительны для избирателей. Поскольку в Шотландии (и в Уэльсе) лейбористы более популярны, чем консерваторы, на уровне Великобритании большинство может достаться лейбористам и оно сформирует парламент, в то время как английские избиратели отдадут предпочтение консерваторам или Партии независимости Соединенного королевства (то есть противникам Евросоюза). Так что же, появится отдельное английское правительство, которое будет голосовать по всем вопросам, связанным с образованием, социальной сферой, транспортом и, разумеется, устанавливать налоги независимо от Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии? А «верховному» правительству, куда будут входить представители других земель, останется только забота об обороне и международных отношениях? Начнется законотворческая неразбериха, что только усилит движение прочь от союза Англии и Уэльса с Шотландией (от унии 1707 года).

Читайте материал по теме: Экономические преимущества независимой Шотландии

Политические и экономические причины, породившие необходимость в референдуме, после него не исчезнут. Те шотландцы, которые желали независимости, по-прежнему будут оглядываться на благополучные маленькие страны Скандинавии. Эти государства с их мощной социал-демократической традицией кажутся им привлекательной моделью. В особенности Норвегия, которая получает гигантские доходы, добывая нефть и газ в Северном море. И Британия в основном получает газ из Шотландии, хотя его запасы, вероятно, недостаточны для построения системы социального государства по норвежскому типу. Многие шотландцы также не одобряют стремление Великобритании играть ключевую роль на мировой арене и увеличивать расходы на оборону. Жизнь, с их точки зрения, стала бы проще без обязательств, которые они воспринимают как обременительное наследие давно распавшейся империи.

Шотландский референдум был также попыткой освободиться от экономических структур, привязывающих Шотландию к лондонскому Сити. Шотландия пока ничего хорошего от современных финансовых инноваций не видела: два ее банка, RBS и HBPS, попытались выйти на международный уровень и рухнули в пору финансового кризиса. Великий шотландский экономист Адам Смит, конечно же, понял бы тревогу своих соотечественников — их финансовые институты управляются не ими. В знаменитом трактате «Богатство народов» Смит утверждает, что коммерческая политика Великобритании искажается интересами лондонского купечества. Уже тогда он искал выхода из-под английской финансовой гегемонии.

Читайте материал по теме: Как переспорить Милтона Фридмана

И вполне возможно, что и другие части страны — Уэльс или даже Северная Ирландия — сочувственно отнесутся к инициативе шотландцев. Лондон и в целом Юго-Восток — анклав богатой финансовой элиты, и, если все остальные части страны от него отвалятся, он превратится в некое подобие Швейцарии или, скорее, Сингапура. Но подобные метаморфозы никогда не происходят безболезненно. Возможно, именно неуверенность относительно будущего и понимание возможных осложнений склонили весы в пользу сторонников единого государства.

Имеются ли в истории образцы для непростых конституционных дискуссий, которые еще только начинаются? Непростые отношения Англии и Шотландии, на фоне которых и другие европейские регионы — например, Каталония и Венеция, заговорили о своем недовольстве существующим политическим и конституционным устройством своих государств, весьма схожи с теми, которые сложились к Первой мировой войне в Австро-Венгрии. Двойная монархия, сформированная конституционным компромиссом 1867 года, предусматривала отдельные парламенты для Австрии и Венгрии, но во главе с единым монархом и с общей международной политикой и внешнеторговыми тарифами.

Читайте материал по теме: Урок истории для финансистов

Блистательная (и только недавно переведенная на английский язык) трилогия венгерского аристократа Миклоша Банфи наглядно иллюстрирует историю упадка и гибели империи Габсбургов. Банфи видел основную задачу в том, чтобы задним числом возложить на свое сословие, на политическую элиту ответственность за хаос и разлад, в результате которого все стали жить хуже и настало всеобщее взаимное озлобление. В его изображении старая монархия основывается лишь на «историческом и эмоциональном существовании, вне логики». Персонажи Миклоша спорят о тех же проблемах, которые тревожат и современных британцев: должно ли государство объединяться чем-то, кроме общей дипломатии? Возможны ли раздельные национальные банки? Как передача полномочий на места скажется на распределении кредитов по разным регионам бывшей империи: от Хорватии до Западной Украины? Банфи описывает работу парламента, где законотворческая деятельность выродилась в пожирающие время процедуры и все только и ждали политического сотрясения, которое бы смело эту систему. Знакомо?

Три романа Банфи: «Исчислено», «Взвешено» и «Разделено» воспроизводят знаменитую надпись, появившуюся на стене вавилонского дворца во время Валтасарова пира («Мене, мене, текел, упарсим»): надпись предвещала гибель царства. Подробная история краха династии Габсбургов в результате борьбы национальных и политических партий могла бы послужить предостерегающим «Мене, текел» для современной Европы. Как только сепаратистская логика начинает неумолимо действовать изнутри политической системы, эта система обречена на развал — и развал обходится дорого. Всем.

Читайте по теме:

• Чей аршин лучше?
• О доверии: классовом и личном
• Коррупция или бизнес – время выбирать