«Человеческий перевод скоро будет услугой
класса люкс»

Современное бюро переводов — это, скорее, технологическая или производственная компания, чем классическая команда филологов. У нас есть инженерный отдел, ERP-система, система менеджмента качества, а также ряд технологических решений, например, разработанная нами платформа Global Technology Platform (GTP) для приема заказов и распределения проектов. Наконец, мы, как и все ведущие переводческие компании, активно используем программы Translation Memory, а также профессиональные системы машинного перевода с последующим редактированием. Многим кажется, что появление последней технологии рано или поздно убьет нашу отрасль, но пока все происходит с точностью до наоборот — грамотное ее применение делает нас более конкурентоспособными и позволяет переводить большие объемы контента.

Переводческий бизнес в нашей стране сильно фрагментирован — на рынке работают несколько тысяч небольших компаний. Российский портал Translation Rating оценивает совокупный объем бизнеса российских переводческих компаний в 17 млрд руб. В прошлом году Janus Worldwide заняла 45-е место в мировом рейтинге The Top 100 Language Service Providers, который составляет Common Sense Advisory. Еще одна российская компания — ABBYY LS — на 50-м месте. Около 85% выручки нам приносят международные клиенты, в этом году мы вырастем почти на 20—25% по сравнению с 2016 годом. Наша цель — войти в топ-30 мировых переводческих компаний, и, надеюсь, технологии нам в этом помогут.

Техническое задание

Я закончил Институт иностранных языков им. Мориса Тореза в 1994 году, первый язык у меня немецкий, второй — английский. Сразу после вуза устроился в компанию SAP, которая тогда только выходила на российский рынок. Им нужно было локализовать, то есть переводить на русский язык софт и техническую документацию. В переводе программного обеспечения есть своя специфика — пользователь видит на экране команды вне контекста, системные сообщения. SAP уже тогда активно использовала технологии в сфере перевода. Например, Translation Memory — своеобразный накопитель переводов. Когда машина запоминает ранее переведенные элементы текста и автоматически использует их в следующих документах, это существенно ускоряет процесс.

Через два года работы я уже возглавлял отдел локализации, у меня было в подчинении 10 человек. Но хотелось попробовать что-то новое. Например, организовать собственный бизнес, чтобы оказывать услуги ИТ-компаниям — ниша была практически свободна. К тому времени я получил второе образование в Финансовой академии при Правительстве РФ по специальности «мировая экономика», а затем вместе со школьным товарищем открыл компанию Janus.

Мы работали с премиум-сегментом — крупными западными компаниями. Первым клиентом, естественно, стала SAP. Потом появились HP, Cisco, Canon, Epson, ZyXEL и другие. Нам помогало сарафанное радио, и в течение года Janus вырос до 15 человек. Через 3—4 года мы решили масштабировать бизнес и выбрали новые направления. Во-первых, иностранные организации, у которых не было представительств в России, но было желание продавать здесь свои товары и услуги. В основном это ИТ-компании либо производители технически сложных вещей —- оборудования, автомобилей. Второе направление — российские компании. Мы стали работать с РЖД, Siemens, ABB и другими крупными заказчиками. И вот тут Janus впервые столкнулся с серьезной конкуренцией.

Размножение офисов

Чтоб дистанцироваться от других игроков, мы предложили клиентам перевод не только на русский язык, но и на языки стран СНГ, в частности, наиболее востребованные украинский и казахский. И одними из первых на рынке открыли офисы в Киеве и Алма-Ате. Инвестиция серьезная, поскольку сначала мы набрали и обучили персонал (переводчиков, редакторов, менеджеров проектов) и только потом стали искать клиентов. Но это сразу обеспечило нам отрыв от конкурентов — раньше мы считались Single Language Vendor (SLV), то есть компанией, которая оказывает услуги перевода на один язык, а с открытием новых офисов мы поднялись до уровня Regional Language Vendor (RLV). Заказчику проще отдать перевод в одни руки, чем искать подрядчиков в разных странах.

Кроме стран СНГ, мы стали открывать дополнительные офисы и в России. В переводческом бизнесе зарплата сотрудников составляет около 30% затрат, поэтому выход в регионы позволил нам существенно сэкономить. Мы выбрали города, в которых были сильные лингвистические вузы — начали с Нижнего Новгорода, затем открыли офисы в Санкт-Петербурге и Томске. В каждом регионе у нас сегодня работает 50—100 человек.

Но, несмотря на сокращение затрат, расти дальше было сложно. Крупные компании, с которыми мы работали, соблюдали корпоративные правила и не могли отдавать все заказы одному подрядчику. Мы уже занимали значительную часть рынка технических и ИТ-переводов, и дальнейшее расширение бизнеса в России потребовало бы слишком серьезных усилий. По сути, мы уперлись в потолок. Единственный вариант — выходить на глобальный рынок и становиться Multi Language Vendor (MLV), то есть предоставлять компаниям перевод на все языки.

В 2012 году мы разработали стратегию глобализации. Главная проблема — часовые пояса. Поставщик, работающий с международными корпорациями, должен браться за заказ в любое время. Если, скажем, компании из США нужно перевести документ с английского на семь языков, то менеджер проекта должен отвечать сразу, а не через шесть-семь часов.

Мы решили внедрять концепцию follow the sun («следовать за солнцем»), то есть открывать офисы в разных странах, чтобы всегда быть на связи. За несколько лет мы открыли офисы в Германии, Великобритании, США, Китае и в Чехии, скоро придет очередь Аргентины. У каждого зарубежного офиса свой период окупаемости, в среднем он составляет полтора года. И запросы поступают к нам независимо от времени суток. Для некоторых компаний мы регулярно переводим тексты на 60 языков.

В последнее время заказы стали меньше по объему, но их поступает намного больше, и почти все они срочные. Если раньше переводчикам могли отправить буквально шкаф документации, то сейчас мы имеем дело с более мелкими «порциями». Я объясняю это тем, что ИТ-компании внедряют методологию agile, поэтому у них постоянно происходят небольшие изменения.

Сотрудникам тоже пришлось приспосабливаться к этому режиму. У нас сейчас в штате около 300 человек, из них 90 — в Москве. Несколько лет назад мы разработали гибкую систему мотивации — оклад плюс премии за выработку и качество работы. Формула расчета премий довольно сложная, но каждый человек видит в личном кабинете показатели. Благодаря введению системы мотивации мы добились существенного снижения текучести персонала. Люди поняли, что могут зарабатывать больше, если будут прикладывать больше усилий. Кроме штатных сотрудников мы привлекаем внештатно около трех тысяч человек в разных странах. Ими занимается отдел ресурс-менеджмента — находит людей, тестирует, обучает, согласовывает условия сотрудничества.

Инженерный расчет

В мире лидируют крупные компании — Lionbridge, TransPerfect, которые занимают примерно по 10% глобального рынка переводов. Соперничать с ними можно только с помощью технологий, поэтому бизнес переводческих компаний все больше срастается со сферой ИТ.

Во-первых, чтобы переводить софт, компании нужны инженерные знания. Программу необходимо протестировать — как она будет работать, получая команды на другом языке. Во-вторых, все игроки используют системы Translation Memory.

В-третьих, в последние годы все больше компаний используют машинный перевод. Сразу оговорюсь, что речь идет не о Google Translate, а о профессиональных системах, которые применяются исключительно в нашей отрасли. Например, Asia Online, Systran, подобная программа есть у Microsoft и др. На сегодняшний день у машинного перевода довольно узкая сфера применения — они предназначены исключительно для технических текстов, написанных специальным языком. Это так называемый controlled language (контролируемый язык), в котором фразы строятся упрощенно, как в букваре. Машину заполняют терминологией в конкретной области, она дает свой вариант перевода, человек его правит и загружает обратно в машину. В отличие от человека, машина не допускает фактических ошибок, не ошибается в цифрах, точно переводит термины. Максимум, может быть неправильно построена фраза. Поэтому сегодня в отрасли все больше востребованы не редакторы широкого профиля, а люди, которые умеют редактировать машинный текст. На Западе это очень популярная позиция.

Появление машинного перевода не могло не сказаться на расценках переводческих компаний. Многие заказчики сегодня присылают тексты, которые уже предварительно переведены с помощью компьютера, и нам остается только их отредактировать. Естественно, они просят скидки на наши услуги. Все зависит от конкретного языка, но в большинстве случаев речь идет о снижении расценок на 25—30% по сравнению с «человеческим» переводом. Это уже данность, с которой приходится иметь дело. Но в этом есть и положительный момент. Благодаря применению компьютерных программ лавинообразно увеличивается объем контента, который нужно переводить. И за счет увеличения этих объемов растет отрасль в целом. Словом, что касается перевода софта, документации и прочих справочных материалов — здесь мы уже проиграли битву машинам. С другой стороны, машинам пока недоступны тексты, где ценится богатство и образность языка — книги, маркетинговые материалы, пресс-релизы, наполнение сайтов. Фразеологические обороты машина тоже пока не понимает. Так что «человеческий» перевод скоро будет считаться услугой класса люкс.

Управление переводом

Технологии нужны переводческим компаниям и для управления проектами. Без этого невозможно масштабировать бизнес. Например, мы внедрили ERP-систему 1C, которую серьезно доработали под наши требования. В результате автоматизировали все процессы — продажи, маркетинг, работу с персоналом и т. д. Кроме того, опираясь на потребности клиентов, мы разработали собственную Global Technology Platform для работы с заказчиками и переводчиками. Платформа включает несколько модулей.

Модуль для работы с клиентами формализует наше взаимодействие. Заказ можно разместить в личном кабинете, и наши менеджеры автоматически получают оповещение, составляют смету, а после ее подтверждения клиентом текст отправляется на перевод. Заказчик в режиме реального времени может отслеживать статус своего проекта. Кроме того, ему доступна вся статистика по взаимодействию с Janus Worldwide — кто заказывал перевод, когда, на какие суммы и т. д.

Модуль для работы с переводчиками устроен по тому же принципу. Переводчики получают автоматическое оповещение о проекте, и если человек готов взять текст в работу, он подтверждает одним кликом. Примерно так, как это делают водители «Яндекс.Такси». Менеджер проекта открывает переводчику доступ к тексту, и после выполнения работы файлы отправляются обратно.

Для выполнения срочных переводов мы разработали модуль Janus Express. Здесь из процесса исключен ряд промежуточных этапов. Например, заказ обсчитывается автоматически и направляется переводчикам, минуя менеджера проекта. К системе Janus Express подключены проверенные переводчики, у которых высокий внутренний рейтинг. В итоге работа может быть выполнена за пару часов. При такой скорости выпадает этап редактирования, и нет возможности проверить качество. Но мы идем на эти риски осознанно — поскольку в данном случае переводом занимаются опытные сотрудники, качество будет приемлемым. К тому же услуга оказалась очень востребованной, все быстро и четко, минимум человеческого фактора.

Модуль Janus Perfect предназначен для контроля качества. Переведенный материал можно загрузить в систему и получить обратно форму с оценками. Редакторы оценивают качество перевода по определенным критериям — например, семантическая точность, терминологическая точность, оформление и т. п. Это тоже полезная востребованная услуга.

Наконец, для заказчика важна не только скорость перевода, но и удобная коммуникация с переводческой компанией. У многих клиентов контент хранится во внутренней компьютерной системе, приходится тратить время на пересылку. Поэтому мы разработали еще один полезный модуль — Janus Connect. Он позволяет подключиться к системе заказчика, выгрузить контент для перевода и потом загрузить переведенный материал обратно.

Бизнес переводческих компаний вряд ли исчезнет в обозримом будущем, даже если большинство жителей России освоит иностранные языки (а это маловероятно). Еще меньше угроз я вижу для компаний, которые занимаются техническим переводом. Может быть, людям и хватит знания английского для бытового общения или для того, чтобы послушать иностранного спикера на конференции. Но когда речь идет, скажем, о документации по электростанции, то важно, чтобы в ней могли разобраться рабочие. Или медики — в медицинском оборудовании. В любом случае конечный пользователь должен получать информацию на родном языке. Так что потребность в наших услугах будет сохраняться еще долго. 

Записала Юлия Фуколова, старший редактор «Harvard Business Review — Россия»