Для деловой женщины красота —
это обуза

Лиа Шеппард, доцент Университета штата Вашингтон, и Стефани Джонсон, адъюнкт-профессор Университета Колорадо в Боулдере, написали фейковые статьи о сокращении штата в компании и сопроводили их фотографиями топ-менеджеров, якобы заявивших об этом. Участникам исследования предложили прочесть статьи, оценить честность руководителей на фото и решить, следует ли их уволить. Если на снимке была очень привлекательная женщина, участники считали ее менее правдивой и более достойной увольнения. Вывод?

Для деловой женщины красота — это обуза

Доцент Шеппард, защищайте свою идею!

Шеппард: В написанных нами для эксперимента статьях приводились слова топ-менеджера компании о том, что сокращения вызваны общей экономической ситуацией, а не проблемами внутри организации. Через краудсорсинговую онлайн-платформу Mechanical Turk, пользователи которой в среднем образованнее обычного американца, мы пригласили нужное количество мужчин и женщин, разделили их на четыре группы и показали каждой группе фото какого-то одного топ-менеджера, якобы объявившего о сокращениях. На фото могла быть очень привлекательная женщина, менее привлекательная женщина, очень привлекательный мужчина или менее привлекательный мужчина. Степень привлекательности мы определили заранее, предложив оценить ее другим людям. Для сопоставимости результатов все люди на снимках были белыми и в деловых костюмах. В каждой категории привлекательности использовались фото двух разных мужчин и женщин (чтобы исключить влияние черт конкретного человека), но каждый участник исследования видел лишь одно фото.

Затем мы задали участникам несколько вопросов: «Насколько вы доверяете объяснениям топ-менеджера? Кажется ли он вам честным человеком?» В ходе дальнейшего исследования с участием студентов из вузов США, посвященного оценке женщин-руководителей, мы также спрашивали, следует ли уволить руководителя как ответственного за сокращения. Оказалось, что красивых женщин воспринимают как менее правдивых, менее достойных доверия лидеров — и более заслуживающих увольнения, чем их не столь привлекательные коллеги.

А что насчет мужчин?

Мы не вы­явили практически никакой разницы в реакции людей на привлекательных и не очень привлекательных мужчин-­руководителей в ситуации объявления о сокращениях. В некоторых случаях красивых мужчин даже считали чуть более честными.

Меня как женщину это возмущает!

У женщин не все так плохо: менее привлекательных из них участники сочли более честными и заслуживающими доверия, чем мужчин с любой внешностью.

А есть ли у красивых женщин хоть какие-то преимущества в профессиональном плане?

Мы проводили отдельное исследование, посвященное восприятию компетентности людей по фото, и выяснили: независимо от гендера привлекательные лидеры кажутся более компетентными. То есть даже если красивая женщина кажется менее честной, люди находят у нее другие положительные качества. Наверняка существуют сферы деятельности, где некоторая неискренность будет достоинством, по крайней мере с точки зрения организации, — например, продажи. В целом имеющиеся данные показывают, что привлекательным людям больше везет в жизни: учителя в школе уделяют им больше внимания; у них шире выбор романтических партнеров; у них выше зарплаты.

Чем же вызвано недоверие к привлекательным женщинам?

Мы предполагаем, что всему виной стереотипный образ коварной соблазнительницы: люди обоих полов подсознательно опасаются, что с помощью своих чар красавицы могут манипулировать людьми (особенно мужчинами). Корни у этого эффекта, вероятно, эволюционные: именно за счет привлекательности женщины традиционно конкурировали за мужчин и через них добивались экономической мобильности. И в наши дни, согласно исследованиям, мужчины больше ценят в партнершах физические качества (хотя и считают красивых женщин менее заслуживающими доверия).

А что, если такая реакция вызвана тем, как руководитель подавал дурные вести?

Был и еще один эксперимент: мы просили людей оценить выступающего с хорошими новостями о компании (объявлением об увеличении числа рабочих мест). Недоверие к женской красоте проявлялось и в этом случае. Мы также представляли участникам женщин в разных должностях: предыдущие исследования указывали на то, что люди хуже относятся к привлекательным женщинам на «мужских» должностях, например в высшем руководстве компаний, чем на традиционно «женских», таких как специалист по связям с общественностью. Но участники нашего исследования сомневались в честности красивых женщин в обоих случаях.

Могла ли влиять на оценки раса участников?

Мы не изучали влияние расы людей на их выбор. Но это интересное направление для будущих исследований: мы знаем, что гендерные стереотипы по отношению к белым и черным женщинам и мужчинам разнятся. Например, черных женщин и белых мужчин меньше упрекают в напористости, чем белых женщин и черных мужчин.

Можно ли что-то предпринять против таких перекосов?

Да. Если перед тем, как ознакомить участников исследования с фейковыми статьями, мы убеждали их в том, что их романтическим отношениям ничто не угрожает, предубеждение против красивых женщин исчезало. Привлекательная руководительница казалась людям столь же честной, достойной доверия и не заслуживающей увольнения, как и ее менее симпатичные коллеги.

Конечно, в реальных деловых условиях с этим трудно что-то сделать. Нам кажется, что на работе мы отключаем свою половую идентичность; однако многие ее проявления мы не способны осознавать и контролировать. На корпоративных тренингах по борьбе с предрассудками обычно рассматриваются проблемы гендера, расы, сексуальной ориентации и иногда религии. А вот предубеждениям против красивых, некрасивых или, скажем, полных людей должного внимания не уделяется. Мы признаем, что стереотипы существуют, но не готовы обсуждать их и бороться с ними.

Как быть с наймом?

Процесс рекрутинга должен быть анонимным настолько, насколько это возможно. Например, можно поручи ть независимой стороне присвоить заявлениям или резюме номера, чтобы нельзя было определить пол или национальность человека по его имени. Кроме того, так кадровики не смогут найти фото кандидата в интернете, чтобы узнать его пол, расу, прочие личные данные и оценить его привлекательность. На этапе собеседования с кандидатом должно общаться несколько сотрудников: в этом случае будут скомпенсированы симпатии и антипатии разных людей.

Я не считаю себя особенно привлекательной — но, собираясь на работу, крашусь и стараюсь одеться получше. Может, лучше перестать?

Необязательно — разве что все это на самом деле вам не нравится. Деловая среда становится все более непринужденной, но в большинстве компаний все еще существуют нормы, заставляющие сотрудников следить за своей внешностью. Не хочу давать женщинам какие-то советы по этому поводу: если порекомендовать им не афишировать свою красоту (убрать волосы в пучок или надеть очки), многие решат, что их пытаются пристыдить или притеснить. Вместо этого я предложила бы уделять внимание тому, что укрепляет доверие между людьми: проявлять доброту, заботу и открытость. Впрочем, даже это не вполне корректно, ведь тем самым я перекладываю ответственность на женщин, призывая их меняться, — хотя корни проблемы намного глубже.

Что еще в этой сфере вы хотели бы исследовать?

Я хотела бы узнать, исчезает или сохраняется выявленный нами эффект, когда человек лично знакомится с красивой женщиной. Это важно, поскольку этот эффект влияет на общение с женщиной, а значит, и на ее ответное поведение, которое, в свою очередь, может подкрепить изначальные подозрения. Еще мне интересно, как все это работает в политической сфере. Мы голосуем за лидеров, с которыми не знакомы лично; мы решаем, стоит ли им доверять, руководствуясь лишь телекартинкой. Есть ли у нас предубеждение против привлекательных кандидаток?

Чем вас изначально привлекла эта тема?

Мой интерес не связан с личным жизненным опытом; но я обратила внимание, что для женщин привлекательность — весьма неоднозначное качество: хотя она дает заметные пре­имущества, явная демонстрация красоты или сексуальности вызывает критику со стороны представителей обоих полов. Женщины-лидеры постоянно оказываются между двух огней; мы рассмотрели лишь одну из проблем. Такова печальная правда жизни.

Интервью брала Аня Вецковски, редактор Harvard Business Review