читайте также
«Я сейчас не могу»: почему звонки друзей и родных вызывают стресс
Элизабет Грейс Сондерс
Что делать, если босс помешан на контроле
Карен Диллон
«Где деньги?»: как маркетологу доказать свою ценность для бизнеса
Кристин Мурман, Никита Авдюшко, Пол Мэгилл
Страшный Tesla: почему мы не можем довериться беспилотным автомобилям
Имран Кронк, Картик Хосанагар
читайте также
Бизнес-образование появилось примерно 100 лет назад. Первая образовательная программа для менеджеров была запущена в Пенсильванском университете благодаря усилиям американского промышленника и филантропа Джозефа Уортона. Ее задачей была подготовка будущих лидеров к управлению корпорациями в быстро развивающуюся индустриальную эпоху. А в 1881 году появилась Уортонская школа бизнеса.
Богатый предприниматель быстро понял, что владеть и управлять — две разных профессии и два разных состояния ума. Уортон хотел взращивать профессионалов, которые будут стоять во главе и бизнеса, и политики. Так появились первые топ-менеджеры, способные смотреть на бизнес из мета-позиции, горячо радеть за успех компании, но не относиться к ней как к собственному ребенку и принимать сложные, иногда неприятные решения. Университеты стали растить таких профессионалов с помощью приглашенных преподавателей — бизнесменов, общественных и политических деятелей, юристов и финансистов.
За последние 100 лет фокус бизнес-образования сместился от управленческих hard skills в сторону развития концептуального мышления и поиска новой оптики — способа смотреть на мир. Происходит движение от денег к смыслам. Спрос на бизнес-образование — и в мире, и России — продолжает расти. Если еще два-три года назад в классе Executive MBA Школы управления «Сколково» было 30—40 человек, то сейчас — 70—80.
Я много общаюсь со слушателями образовательных программ для управленцев. И помимо получения управленческих знаний и поиска новых связей, ими движет мощный запрос на проживание кризисов, через которые проходят практически все лидеры.