Загадочный русский менеджмент:
пора меняться!

Пару лет назад я консультировал одну российскую компанию. Чтобы разговорить команду топ-менеджеров, я предложил каждому рассказать о себе нечто необычное, известное ему одному. Я часто использую это упражнение: оно отлично помогает растопить лед в отношениях. Но на этот раз все пошло не так: лишь несколько человек нехотя что-то бормотали, пытаясь вспомнить случаи из своей жизни. В другой раз я попросил этих же руководителей сформулировать идеи о том, как должна развиваться их организация. И вновь ничего не вышло: люди боялись открыть рот. Они считали, что не вправе высказываться без главного акционера, и твердили: «Надо понять, чего хочет он». Никто не был готов проявить инициативу и взять на себя ­ответственность.

Эти и другие случаи убедили меня в том, что лидерские практики в России зачастую существенно отличаются от западных. Чтобы лучше понять, в чем состоят отличия и как они влияют на работу менеджеров и отношения в организациях, я проанализировал свой опыт сотрудничества с российскими компаниями и провел интервью с сотнями топ-менеджеров. А чтобы проследить истоки российской управленческой специфики и — шире — картины мира всей нации, обратился к истории и культуре страны. Проведенный анализ подвел меня к мысли о том, что топ-менеджерам, чтобы добиться успеха, в том числе на международной арене, необходимо усвоить новые модели лидерства. Сделать это, не выходя за рамки одной ­узкой области — управленческой, невозможно. Такая трансформация потребует пересмотра многих аспектов жизни общества — политического, экономического, социального, культурного и т. д. В чем, на мой взгляд, должны состоять основные перемены, я расскажу в этой статье.

Культурно-исторический контекст

Даже в пределах одной страны все менеджеры разные, и любое обобщение некорректно. Однако, пытаясь уловить общие тенденции, я бы условно разделил российских руководителей на два типа: почвенники и космополиты. Если цели и устремления почвенников связаны с родиной, то космополиты ориентированы на мир, часто имеют западное образование и опыт работы с иностранными компаниями. Почвенников, в свою очередь, можно разбить на две категории: традиционалисты (старшее поколение, укорененное в коммунистическом прошлом) и модернисты (молодежь, устремленная в будущее). Хотя российские топ-менеджеры принадлежат к разным группам, их воззрения и поведение во многом определяются культурными, историческими и даже географическими особенностями страны. Перечислю ключевые факторы, повлиявшие, с моей точки зрения, на формирование национального характера.

1. Суровый климат наделил людей жизненной силой, придал им стойкость, выносливость и выдержку.

2. Многочисленные исторические потрясения, часто возникавшая необходимость противостоять захватчикам и одновременно поддерживать порядок в государстве научили жить в ожидании нападения и не доверять миру.

3. Череда деспотичных правителей приучила людей отказываться от власти и свобод в пользу лидера — в обмен на защиту и стабильность. И сегодня автократическое управление зачастую считается лекарством от кризисов.

4. Воспитанная веками сельской жизни привычка полагаться на взаимную поддержку при решении проблем заставила людей воспринимать себя как членов коллектива, ставить общественные интересы выше собственных и поддерживать друг с другом тесные связи. Акцент на личных отношениях усилился недоверием к институтам: в тяжелые времена надежнее опираться на знакомых.

5. Неудовлетворительное качество жизни — плохое состояние дорог, медицины, образования в ряде регионов, загрязнение окружающей среды, высокий уровень преступности — вызывает депрессивные настроения. Это, в свою очередь, настраивает на философский лад и помогает видеть в жизни сакральные смыслы.

6. Православная церковь с ее образами мытарств, страстей и мученичества, со взглядом на страдание как на способ стяжать милость Господа повлияла на сознание россиян: в их жизни большую роль играет самопожертвование.

7. Крушение коммунистического строя и разочарование в системе привели к усилению материалистских настроений. Страну захлестнуло демонстративное потребление. Приобретение материальных благ не ради удовлетворения потребностей, а из желания подчеркнуть свой статус стало способом повысить самооценку.

8. Привыкнув к бюрократии, которая достигла апогея в конце советского периода, люди не представляют себе жизни без запутанной системы правил и норм. Общения с чиновниками ждут с ужасом: бюрократы всех мастей могут усложнить существование тем, кто приходит к ним за поддержкой. Это вызывает ощущение беспомощности и отсутствия контроля над собственной жизнью.

9. В стране, где все регулируют инструкции, ценится умение находить в них лазейки. Понимая, что лобовая атака на систему ни к чему не приведет, россияне научились избегать прямой конфронтации и предпочитают уступить, переждать, зайти с тыла. Чтобы добиться чего-то, часто приходится задействовать связи и платить «услугой за услугу». Это создает богатую почву для коррупции.

Живя в такой культуре, люди стараются избегать рисков, не высовываться: «как бы чего не вышло». На любые перемены смотрят с опаской и дурными предчувствиями, не забывая о том, что лучшее — враг хорошего. Россияне высоко ценят стабильность, отстаивают традиционные ценности, боятся раскачивать лодку. Не чувствуя в себе сил повлиять на происходящие события, они живут сегодняшним днем, решают проблемы по мере поступления, а проверенные решения предпочитают новым и неизведанным.

Некоторые из перечисленных особенностей помогают людям не только выживать, но и добиваться целей и двигать страну (или компанию) вперед — например, коллективизм нередко становился мощнейшей сплачивающей и мотивирующей силой, побуждающей идти на исключительные жертвы ради общего дела. Другие же черты — среди них тоска по стабильности и страх перемен — оказываются существенным препятствием на пути модернизации.

Принятие решений

Вернемся к примеру, который я привел вначале. Причина того, что топ-менеджеры не хотели высказываться без одобрения акционера, — прежде всего, в отношении к власти.

Подход к принятию решений во многих организациях определяется так называемым демократическим централизмом — аналогичный принцип еще уклончиво называют «управляемой демократией». Негласное правило этого принципа — представители нижних уровней иерархии не должны проявлять инициативу: они делегируют власть вышестоящим, наделяя их широкими полномочиями.

Дистанция власти в большинстве российских организаций крайне высока. Руководители даже тех многочисленных компаний, где провозглашена демократия, указывают на значимость статуса: они стремятся отдалиться от простых смертных, пользуются привилегиями и считают себя достойными их, любят громкие титулы и символы успеха.

Придавая большое значение иерархии, люди на нижних ступенях уклоняются от принятия решений. Они испытывают трепет перед начальством и, даже если появляется возможность высказаться, предпочитают молчать или формально участвовать в обсуждении. Во многих компаниях без согласования с руководством не делается буквально ничего.

Опасливая безынициативность ведет к прокрастинации. Дистанция власти побуждает избегать сложных вопросов, споров на важные темы и конфликтов. Если что-то идет не так, россияне ищут виноватых и редко признают винов­ными себя. О том, что причина может крыться в искаженном отношении к ответственности, не думает почти никто.

Авторитаризм vs авторитет

Нынешнему поколению российских менеджеров пора признать, что для долгосрочного успеха необходимо пересмотреть взгляд на лидерство. Авторитарный стиль управления верой и правдой служил России на протяжении веков — но, увы, он не совершенен. В современном сетевом обществе не слишком эффективны жесткий контроль и сильная рука. Топ-менеджеры должны научиться различать авторитарность и авторитет, а также осознать: концентрировать слишком много информации и власти на верхней ступени иерархии непродуктивно. Это приводит к тому, что большинство сотрудников не имеют права голоса — и даже мысли. В организациях, возглавляемых лидерами-автократами, люди зашорены, во всем виноват стрелочник, а творческое и новаторское начала задавлены в корне.

Сегодня всем важно понять: миллениалы предпочитают трудиться в компаниях с плоской, сетевой организационной структурой: только она позволяет действовать гибко. Им нравится служить под началом лидеров, которые дают четкое направление в работе, наделяют ее смыслом, поощряют открытость, верят в коллективный труд, не ­боятся ­делегировать власть, вселяют в подчиненных чувство защищенности, стимулируют инновации — и не скованы статусом. Подобные руководители знают, как важно управлять знаниями, и помогают сотрудникам действовать независимо и осмысленно. Они вовлекают в принятие решений всех и хотят, чтобы каждый брал на себя ответственность.

Российским компаниям лидеры-авторитеты нужны как воздух. Именно они способны внушить сотрудникам доверие, нейтрализовать страх перед вышестоящими и выстроить культуру наставничества. Чем больше будет таких руководителей, тем реже мы будем наблюдать панику и бессистемность в менеджменте.

Новая образовательная парадигма

Молодое поколение российских управленцев — из тех, кто вписывается в категорию космополитов, — кажется более подготовленным к новым стилям лидерства. Оно не боится экспериментировать с инновационными организационными структурами. Однако у одних не хватает для этого умений, а другие не понимают, как преуспеть в сетевых организациях, зачастую управляемых виртуальными и неоднородными командами. Привить менеджерам — будущим и действующим — необходимые навыки и научить их работать в новых условиях призвано образование, в том числе профессиональное. В России, по моим наблюдениям, сильная традиция управленческого образования пока не сформировалась: над ее созданием придется потрудиться. Качественные бизнес-школы должны давать не только нужные знания, но и возможность обмениваться наработками, узнавать об опыте успешных компаний — как российских, так и зарубежных. Большое внимание эти школы должны уделять развитию эмоционального интеллекта и коммуникативных навыков: научиться межличностному общению непросто, особенно тем, кто традиционно в нем не силен.

Не менее важно школьное образование. В этой области России тоже есть к чему стремиться. Нынешняя образовательная система отравлена инерцией, консерватизмом, стагнацией и сопротивляется любым переменам — все это следствие многолетнего небрежения со стороны властей. Большой урон ей нанесло падение престижа профессии педагога. Лучшие умы страны уже не хотят идти в учителя, ведь эта работа не предлагает им нужных условий, в том числе для развития. Ситуацию нужно срочно менять.

Любая образовательная программа ­призвана прививать учащимся практические навыки. ­­Однако передовое образование должно ставить своей целью и личностный рост и давать знания в области психологии, этики, социальных наук и т. д. Современное общество немыслимо без понятия о морали, поэтому преподавателям следует знакомить школьников с моральными аспектами принятия решений. Можно надеяться, что, получив знания о гражданских качествах, люди станут больше задумываться о нуждах общества.

Чтобы научиться широко смотреть на мир, молодому поколению нужно понять, что в жизни все взаимосвязано: личные, локальные, региональные проблемы неотделимы от глобальных. Люди должны быть готовы брать на себя ответственность за планету — то есть ставить перед собой задачу улучшить жизнь на ней ради счастья всего человечества. Расширив горизонты учащихся, новое образование покажет юным гражданам сложные этические дилеммы и поможет им обращать больше внимания на духовные ценности, общественные нормы и моральные принципы.

Преподаватели должны указывать школьникам на важнейшие аспекты ответственной гражданской позиции: независимость, творческое отношение к делу, любопытство, критическое мышление, эмпатию, честность, хозяйский подход, сотрудничество, доверие, непредвзятость, щедрость, смелость, свободу, справедливость, равенство, научный скептицизм — и даже умеренность. Новая программа будет рассказывать о ценностях, связанных с уважением к себе и другим, принципиальностью и умением владеть собой — все это в контексте гражданственности.

К элементам программы, нацеленным на развитие характера, относятся гражданский (законность, государство и граждане), социальный (социальные роли и ответственность), культурный (история и культура) и моральный (контекст для функционирования всех остальных элементов). Если говорить о законности, например, то учащимся нужно рассказывать о незаметном разрушительном воздействии коррупции, корысти и излишнего материализма. Это поможет в том числе ослабить страх перед внешним врагом и подозрительность, свойственную многим россиянам.

В новаторское педагогическое путешествие стоит пуститься учителям, верящим в то, что ни один ребенок не должен быть обделен вниманием. Им предстоит разработать новые образовательные схемы, гарантирующие каждому школьнику доступ к маленьким победам на разных этапах учебы. Ради успеха начинания привычную зубрежку придется заменить вовлекающим подходом, включающим в себя обсуждение и коллективное принятие решений.

Обучение будет эффективным, если соединить «инструктаж» с эмпирической деятельностью, ролевым моделированием, групповой динамикой, ­психодинамической и системной рефлексией, подкреплением поведения и разнообразными стратегиями построения сообществ (встречами, социальными проектами, групповым обучением, межкультурным обменом, отработкой социальных навыков, межличностной поддержкой). Учебному процессу пойдет на пользу, если молодые люди будут принимать участие в междисциплинарных проектах, посвященных сложным проблемам гражданского общества, в том числе волонтерских. Образовательные приемы будут способст­вовать развитию моральных ценностей, самосознания и качеств, необходимых мыслящему человеку для принятия ответственных решений. Школа научит новое поколение россиян думать как гражданин, самостоятельно справляться с проблемами и делать выбор в реалиях XXI века.

Новую образовательную парадигму не внедрить за день: перемены встретят сопротивление. Но если цель — создать лучшее общество для всех, то это сопротивление стоит преодолеть. К счастью, Россия всегда отличалась прекрасной интеллектуальной базой, она дает миру выдающихся ученых и инженеров, писателей и музыкантов. Здесь есть на что и на кого опереться, привнося в общество нечто новое.

Путь прогресса

Обновленная система образования, хоть и сыграет существенную роль в перестройке управленческих моделей, не может быть единственным двигателем перемен. Модернизация должна коснуться всех сторон жизни общества — и в первую очередь политической и экономической.

Уинстон Черчилль как-то сказал, что «демократия — наихудшая форма правления, за исключением всех остальных, которые пробовались время от времени». Это наблюдение применимо к России. Учитывая цену, которую страна заплатила за «все остальные» формы правления, ей стоит попробовать обратиться к демократии. Русские отлично знают темную сторону авторитарного, деспотического лидерства; им известно, что централизация власти портит людей. Как продемонстрировало правление Сталина, абсолютная власть развращает абсолютно. Она поглощает ярчайших представителей поколения и способствует моральному разложению и психологическому банкротству общества. Перед лицом неограниченной власти люди становятся одинокими, бессильными и инертными.

В стране необходимо создать настоящее гражданское общество, заботящееся о каждом человеке. Люди должны чувствовать: у них всегда есть выбор, — и при этом понимать: подлинная свобода неотделима от личной ответственности. Свободу нужно вписать в социальные и моральные рамки, а для этого требуются работающие институты. Надо перезаключить с государством общественный и моральный договор на более надежных условиях. В противном случае неограниченная свобода приведет к потере моральных ограничителей и создаст общество поглощенных собой нарциссов. Заботясь только о собственных нуждах, люди утрачивают нравственные ориентиры, а социальные связи и гражданские ценности теряют смысл. Вдохновить народ на свершения может культура, основанная на прозрачной коммуникации, стремлении к консенсусу, партисипативных практиках и разнообразии.

Экономическим драйвером перемен должен стать новый подход к предпринимательству. Сегодня экономику России нельзя назвать по-настоящему современной: государство слишком ориентировано на поставки сырья. Это ­ложный путь, он делает страну зависимой. Россия до сих пор не создает брендов мирового значения. Необходимо начать производить инновационные продукты и услуги — а это требует масштабного предпринимательства и сотрудничества творчески мыслящих людей. Широкие возможности откроются, если имеющийся капитал в области науки и технологий направить в нужное русло.

Предпринимательство в российском обществе существовало всегда, но не всегда встречало понимание: в стране, традиционная культура которой осуждала накопление капитала, предприимчивость считалась сомнительным качеством. Отношение к деньгам и людям, которые их делают, варьировалось от недоверчивого до резко негативного, а в советскую эпоху прослыть «барыгой» было просто опасно. Предпринимателей считали хапугами, которым лишь бы «срубить денег», — и приватизация только усилила этот стереотип. Времена изменились, однако над отношением общества к бизнесу предстоит еще много работать.

Предприниматели двигают вперед инновации в конкурентных условиях мировой экономики, так что без них Россию будущего не построить. Поэтому важнейшей частью любого курса по менеджменту должно стать обучение ведению бизнеса. Дух предпринимательства, который так долго подавлялся, должен наконец вырваться на свободу и придать обществу жизненные силы.

Я призываю к переменам, глядя на молодых россиян, на которых уже не давит прошлое. Они не считают богатство предосудительным, они хотят самоопределения и независимости. Вкусив свободы, которая была недоступна их родителям, они ухватились за нее как за надежду на лучшую жизнь. И нет таких трудностей, которые не могла бы преодолеть надежда.

Об авторе. Манфред Кетс де Врис (Manfred Kets de Vries) — психоаналитик, бизнес-коуч, профессор школы бизнеса INSEAD.