Цифровой разворот

Рыночная капитализация всего четырех компаний (Apple, Alphabet, Amazon и Microsoft) сегодня превышает $3 трлн. Когда их совокупная рыночная капитализация впервые достигла $3 трлн, то суммарные активы составляли $944 млрд. Для сравнения, когда в 1986 году совокупная рыночная капитализация 3177 компаний достигла $3 млрд, их суммарные активы были на порядок больше — $7700 млрд. В своей недавней статье мы доказывали, что финансовые отчеты не отражают ценность, создаваемую современными цифровыми компаниями. С тех пор мы успели встретиться с несколькими финансовыми директорами ведущих технологических компаний и старшими аналитиками инвестиционных банков, следящими за деятельностью технологических компаний, и задали им два вопроса:

1) Что осложняет оценку цифровых компаний?

2) Как цифровые компании могут улучшить финансовую отчетность, чтобы из нее были понятны источники ценности, создаваемой ими?

Из этих бесед мы выделили семь основных мыслей. Некоторые из них противоречат традиционному финансовому мышлению, другие выглядят довольно спорно или пессимистично.

Считается, что финансовый капитал практически неограничен, в то время как некоторые типы человеческого капитала в дефиците. Студенты школ бизнеса традиционно рассматривают чистую приведенную стоимость, срок окупаемости и минимальную ставку доходности в качестве необходимых инструментов, с помощью которых можно определить, какой проект следует выбрать. Эти критерии подразумевают, что финансовый капитал ограничен, а его осторожное распределение определяет успех компании. Однако цифровые компании считают наиболее ценным ресурсом время, потраченное научными специалистами, программистами и командой разработки продукта. Они считают, что всегда могут найти финансовый капитал, чтобы покрыть недостаток финансирования, или использовать акции или опционы, чтобы купить другую компанию или выплатить компенсации сотрудникам. Таким образом, основной задачей CEO является рациональное распределение не финансового капитала, а ценных научных и человеческих ресурсов среди наиболее многообещающих проектов и их своевременный отзыв и перевод на другой проект в случае, если перспективы текущего проекта начинают меркнуть.

Риск теперь считается неотъемлемым свойством, а не недостатком. Традиционные модели оценки считают риск нежелательным свойством. Цифровые компании наоборот ищут рискованные проекты, успех в которых — лотерея. Идея с неясными перспективами, но с гипотетическим шансом заработать миллиард долларов считается более ценной, чем проект стоимостью в несколько сотен миллионов долларов, но без значительного потенциала роста. В этом свете сотрудник оценивается, не по тому, какой вклад он внес в итоговые показатели компании, а исходя из того, предложил ли он что-то новое и революционное.

Идея о том, что риск является желательным свойством, может показаться кощунственной любому, кто изучал основы финансовой деятельности. Вряд ли большинство инвесторов перестали избегать риска, однако, по-видимому, многие из них пришли к выводу, что наиболее успешные компании с рыночной капитализацией, измеряющейся десятками миллиардов долларов, не смогли бы оправдать свою стоимость в начале деятельности, опираясь на дисконтированные потоки денежных средств. Таким образом, инвесторы, а значит и менеджеры, могут корректировать свое отношение к риску.

Инвесторы обращают больше внимания на идеи и возможности, чем на доходы. Студентов школ бизнеса учат оценивать компанию на основе будущих дисконтированных потоков денежных средств или доходов. Эту концепцию почти невозможно применить к развивающимся компаниям, представляющим собой набор идей и проектов с неопределенным шансом на успех. Финансовые директора этих компаний признают, что не могут оправдать свою рыночную капитализацию с помощью традиционных показателей. Они предполагают, что их рыночная стоимость может складываться из стоимости опционов текущих проектов, то есть суммы выигрыша при самом удачном сценарии. Как заявила одна из CFO, стоимость компании следует оценивать в пересчете на идею, а не на коэффициент цена/прибыль.

В теории оценка опционов должна справляться с проблемой оценки компаний с неопределенными шансами на успех. На практике же пока не существует модели, которая может оправдать, например, рыночную капитализацию Amazon. Возможно, подобные компании переоценены. Также возможно, что мы просто не знаем, как выбрать подходящие параметры, чтобы оценка на основе опционов реально работала.

По мере распространения цифровых технологий все больше компаний будут сталкиваться с проблемой оценки. Учитывая, что даже опытные инвесторы не могут оценить стоимость цифровых компаний, у CFO вызывает сомнение, что на это способны обычные трейдеры. Таким образом, компании не видят смысла раскрывать детали текущих и планируемых проектов в своей финансовой отчетности, даже если могут сократить тем самым информационную асимметрию между инвесторами и менеджментом. На фоне тренда на повышение акций цифровых компаний у CFO нет стимулов предоставлять дополнительные сведения сверх требуемых Комиссией по ценным бумагам и биржам (SEC), которые они и так считают излишними, громоздкими и неинформативными. Компании не хотят рисковать и не хотят навлечь на себя ненужные проверки и судебные разбирательства.

Корпоративное предпринимательство приобретает большее значение. Многие традиционные компании осознают угрозу их бизнес-модели со стороны компаний вроде Alphabet и Amazon. Однако они не располагают инфраструктурой или кадрами, необходимыми для противодействия потенциальным конкурентам. Кроме того, менеджмент не могут оторваться от оперативного управления и сосредоточиться на инновациях. По этой причине традиционные компании полагаются на две стратегии. Во-первых, они создают внутри организации новое венчурное подразделение, которому предоставляется достаточный финансовый капитал для инвестиций в инновации и подрывные идеи. Во-вторых, компании приобретают другие компании, но не ради их доходов или прибыли, а ради инженеров и разработчиков. Однако обе стратегии ведут к культурной несовместимости в организации. Например, традиционная часть организации подчиняется строгой финансовой дисциплине, а венчурное подразделение получает огромные суммы на новые идеи.

Требования к финансовой отчетности в ближайшее время не изменятся. CFO понимают растущие ограничения текущей модели финансовой отчетности. Однако они крайне пессимистично относятся к возможности ее изменения в условиях нынешнего режима регулирования. Как сказал один из CFO, те, кто устанавливают стандарты, пользуются монополией, и у них нет стимулов менять свои методы и реагировать на потребности инвесторов. Другой CFO отметил, что нужен масштабный кризис, наподобие кризиса интернет-компаний 2000-х, чтобы вынудить регулирующие органы внести значительные изменения в процесс установления стандартов. В то же время компании все чаще прибегают к формальным и не соответствующим стандартам GAAP отчетам, хотя Комиссия по ценным бумагам и биржам относится к такой практике свысока, а некоторые компании злоупотребляют ею в своих интересах.

Аналитики все чаще пользуются показателями, выходящими за рамки стандартов GAAP. По мере того как становится все сложнее оценить компании и все больше организаций отчитываются об убытках, аналитики вносят множество поправок в свои расчеты, чтобы воссоздать финансовое положение компании. Например, они капитализируют часть затрат на НИОКР, которые могут повысить конкурентоспособность компании в будущем, и вычитают часть капитальных инвестиций, которые просто поддерживают ее в текущем состоянии.

К сожалению, финансовая отчетность больше не выполняет функцию добавления ценности. Это является результатом растущего расхождения между тем, что компании считают показателями создания ценности, и показателями прибыльности, о которых отчитываются согласно GAAP. Многие CFO считают финансовую отчетность просто соблюдением нормативных требований, а расходы на аудит и составление отчетности — пустой тратой денег акционеров. По их мнению, расчет прибыли по стандартам GAAP является скорее помехой и отвлечением при принятии решений о распределении внутренних ресурсов. Один из финансовых директоров отметил, что они теперь стараются не приглашать бухгалтеров компании на стратегические совещания, а другой заявил, что считает диплом бухгалтера непригодным для высшей финансовой должности.

Из нашего исследования и бесед стало ясно, что инвесторам и компаниям пора с нуля переосмыслить модель финансовой отчетности. Например, органы, устанавливающие стандарты, могли бы поощрять раскрытие информации, связанной, во-первых, с ценностью на каждого клиента, во-вторых, с доходами или выручкой или другими показателями, относящимися к конкретным незавершенным проектам, и, в-третьих, с данными о том, как применяются в цифровых компаниях НИОКР и результаты работы программистов. Рассчитывать на добровольную инициативу компаний вряд ли стоит, так как руководители снова и снова повторяли нам, что не станут раскрывать служебную информацию, если только их конкуренты не будут вынуждены сделать то же самое.

Об авторах

Виджей Говиндараджан — профессор школы бизнеса Така Дартмутского колледжа, cоавтор книги «Reverse Innovation in Health Care: How to Make Value-Based Delivery Work».

Шиварам Раджгопал — преподаватель бухгалтерского учета и аудита, заместитель декана по исследованиям Школы бизнеса Колумбийского университета.

Ануп Шривастава — доцент Школы бизнеса Хаскейна при Университета Калгари.