Цена победы: как одолеть зло под
названием допинг

Целебный суп из сваренной заживо черепахи, агенты ФСБ, организующие передачу банок с мочой через потайное отверстие в стене, мертвый велогонщик, пальцы которого не удается оторвать от руля, коллеги, друзья и родственники, свидетельствующие друг против друга — из материала, собранного норвежцем Мадсом Дранге, можно было бы составить мощный медицинский триллер или бюрократический детектив. Однако тональность его книги о допинге «Другая сторона медали» совершенно иная. Автор озабочен лицемерием современной борьбы с этим злом: двойными стандартами, бытующими в WADA, неоднозначностью самого понятия, противоречиями между экономическими и политическими интересами, с одной стороны, и требованием честной борьбы — с другой. Геополитические, экономические и культурные аспекты проблемы занимают его не меньше, чем моральные и правовые.

Временной и тематический охват «Другой стороны медали» впечатляет: рассказ начинается с Древней Греции и заканчивается прошлогодними Олимпийскими играми в корейском Пхенчхане; целый раздел посвящен видам допинга и их физиологической подоплеке — походя всплывают многочисленные коррупционные скандалы, связанные с международным олимпийским движением. В расследовании упоминаются примеры из футбола, бейсбола, стрельбы из лука и многих других видов спорта, но большая его часть затрагивает наиболее уязвимые с точки зрения допинга спортивные дисциплины: шоссейные велогонки, легкую и тяжелую атлетику, плавание, беговые лыжи. Биохимические детали приводятся для понимания мотивов употребления допинга и способов его изобличить и еще для разделения злоупотреблений веществами на эпохи: хаос начала века, повальное увлечение стимуляторами после Второй мировой, гормональные препараты 70—80-х и, наконец, все виды нынешнего «кровяного допинга».

С самого начала повествования Дранге убедительно показывает, что черно-белые представления вредны: даже с юридическим определением понятия допинга есть множество проблем. При попытках наиболее полно и точно описать методы, препараты и процедуры чиновники, ученые и врачи сталкиваются с очень деликатными материями вроде генетических различий, доступа к экипировке и непреодолимого экономического неравенства. Сама мотивация запрета: допинг употреблять запрещено, потому что это не соответствует спортивным идеалам, — вошла в оборот совсем недавно. Отчасти она связана с пиар-усилиями антидопинговых агентств, начавших массово появляться лишь в 1990-е годы под давлением теряющих деньги спонсоров спорта. На протяжении почти всей истории спорта допинг вообще не был чем-то предосудительным: целенаправленная борьба с ним началась во второй половине XX века, когда спортивные власти внезапно озаботились охраной здоровья спортсменов. Обычно отправной точкой современного антидопингового движения считают гибель датского велосипедиста Кнуда Йенсена на Олимпийских играх в Риме в 1960 году — хотя причины его смерти выяснены не до конца.

Дранге пишет практически только о Европе и Северной Америке, ведь большинство технологических прорывов — как новые методы допинга, так и способы борьбы с ними — зародились именно в этих регионах. В разработке препаратов-стимуляторов высших спортивных достижений важным фактором было противостояние двух систем. «В 1984 году президент США Рейган произнес речь, которая показала, что для политиков золотые медали означают не только спортивный престиж: победы символизируют борьбу свободных стран против диктатуры», — пишет Дранге.

А в допинг-контроле стран глобального Юга до сих пор полно «белых пятен» — в том числе из-за отсутствия эффективных антидопинговых агентств. Впрочем, Дранге, хотя и поддерживает саму идею этих агентств, на добром десятке примеров показывает, что давление через спортивные запреты часто оказывается неэффективным: гораздо быстрее к раскрытию сложных кейсов приводят полицейские или журналистские расследования, а также разрыв спонсорских контрактов. Что важно, в прошлое не ушли ни единичные случаи допинга, не связанные со сборными, ни масштабные «патриотические» программы, ярче всего проявляющиеся на Олимпиадах (здесь в книге неизбежно возникает история перебежчика Григория Родченкова и российских спортсменов в Сочи-2014). И несмотря на то что такого рода обман перестал быть нормой (что показывает, например, история велогонщика Лэнса Армстронга), доля использующих допинг спорт­сменов в некоторых странах и некоторых видах спорта достигает почти половины всех соревнующихся. Впрочем, автор подчеркивает, что это говорит не о нечестности спорт­сменов, а лишь о круговой поруке и боязни отстать (увы, некоторые аспекты зрелищности сохраняются в спорте именно благодаря допингу).

Главу за главой Дранге проводит мысль о том, что буквально все успехи борьбы с допингом за последние сорок лет сильно преувеличены, и тем не менее к концу книги  неожиданно оказывается оптимистом. По его мнению, громкие разоблачения не столько дискредитируют профессиональный спорт, сколько показывают, что принципиально возможно очищение изнутри. В его мыслях есть что-то от рассуждений экоактивистов и борцов за этичное потребление: да, мы сами, своими богатыми белыми руками убили спорт (подобно тому, как экономическая гонка убила традиционное земледелие и нарушила экологический баланс во многих регионах), но еще не поздно — смотрите, как именно мы можем исправиться.

Этическая парадигма меняется: компании стали отчитываться по социальным программам, использование детского труда стало незаконным. Поэтому можно надеяться, что если раньше страны (в первую очередь, ГДР, Китай и СССР) смотрели на спортсменок-подростков как на эксплуатируемый ресурс для завоевания государственного престижа, то в ближайшем будущем в спорте возобладают гуманизм и коллективная ответственность. «Важно помнить, что в Норвегии критическое отношение к допингу сформировалось в результате продуманных политических мер, которые дальновидные политики приняли еще в 1950-х, а вовсе не потому, что природа наградила норвежцев обостренным чувством справедливости, позволяющим им осуждать российских тяжелоатлетов или итальянских велогонщиков. Допинг станет моральной проблемой, только если все общество будет осуждать его употребление — не потому, что это запрещено законом, но и оттого, что такие действия нарушают важные принципы этого общества», — заключает Дранге.

Об авторе. Иван Сорокин — доцент МГУ им. Ломоносова.