Научная степень
на заказ

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РУВИНСКИМ ВЛАДИМИРОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА РУВИНСКОГО ВЛАДИМИРА ВЛАДИМИРОВИЧА.

Когда директор новороссийского автосервиса увлекся историей, то захотел стать кандидатом наук. И защититься непременно в столичном вузе. По интернету он нашел в краснодарском городе Славянск-на-Кубани доцента, который пообещал все устроить за полмиллиона руб-лей. Доцент помог выбрать тему и сам «написал» диссертацию. Защита в одном из столичных вузов прошла с помпой: представительная комиссия единодушно одобрила работу любителя истории. На память ему вручили видео-запись этого торжественного события. Уже дома новоиспеченный кандидат наук получил от доцента диплом и отдал ему оставшуюся часть денег.

Картонной «корочки» было мало, и директор автосервиса зашел на сайт вуза — но свою фамилию в списке защитившихся не нашел. Зато обнаружил, что кандидатскую по той же теме в том же самом вузе защитил раньше его кто-то другой. Расстроенный, он обратился в полицию. Выяснилось, что доцент инсценировал всю процедуру защиты, наняв в Москве агентство, устраивающее розыгрыши. Комиссия, оппоненты — все было подстроено. Диплом доцент купил в переходе метро. Новороссийский суд осудил 39-летнего афериста на год колонии-поселения за мошенничество, обязал его вернуть пострадавшему все деньги и заплатить 50 тысяч штрафа.

Массовым товаром научные степени стали в середине 2000-х. «Защитить диссертацию — это было как в баню сходить. Научные степени стали дарить на дни рождения или получать в шутку», — говорит журналист Сергей Пархоменко, один из идеологов общественной кампании против заказных диссертаций. «Иметь степень кандидата наук уже не круто, круто быть академиком или хотя бы член-коррес-пондентом РАН», — саркастически замечает сотрудник американского исследовательского Университета Вандербильта Арарат Осипян, изучающий коррупцию в российской высшей школе.

Несмотря на последние громкие разоблачения, рынок этот по-прежнему процветает, а в интернете полно объявлений фирм-посредников, торгующих кандидатскими и докторскими диссертациями. Основные заказчики — аспиранты. Чиновники, сотрудники госкомпаний — лишь вершина айсберга. Цены в зависимости от сроков, сложности и качества (оригинальная работа или компиляция), региона колеблются от 10 до 300 тысяч рублей за кандидатскую, от 90 тысяч до 1 млн за докторскую (расценки взяты на интернет-сайтах). За эти деньги заказчику предложат от самой простой помощи и консультаций в выборе темы до диссертации «под ключ» с «гарантированной» защитой в «дружественном» диссертационном совете.

Посредники не скрываются, ведь доказать противозаконность их деятельности трудно. Как рассказал представитель одной такой фирмы Михаил, они оформляют договор об оказании консультационных услуг, и результат работы — диссертация — формально легален. Если же фирма подкупает диссертационный совет, то деньги передаются через третьи-четвертые руки. При этом закон предусматривает в делах о плагиате, мошенничестве, взяточничестве или коммерческом подкупе, под действия которых могли бы попасть липовые научные степени, наличие потерпевшего. Но их, за редким исключением, нет — никто не хочет выносить сор из избы, а потому доказать сговор или подкуп невозможно. Кроме того, существует и законное прикрытие: в России официально разрешена платная форма защиты, при которой соискатель, не учась в аспирантуре, оплачивает время научного руководителя, оппонентов и диссертационного совета.

По оценке Центра исследований и статистики науки, заказные диссертации составляют не менее 20—30% всех защищаемых в год работ (некоторые эксперты говорят о 50%). При средней цене 80—90 тысяч рублей за кандидатскую этот рынок составляет не менее 1 млрд рублей в год. И такое положение дел, похоже, устраивает всех, кроме настоящих ученых.

Формирование рынка

В обход официальных процедур люди получали научные степени и в дореволюционной России, и в советское время, утверждает в своем исследовании «Российский рынок диссертационных услуг» кандидат социологических наук Тагир Калимуллин из НИУ ВШЭ. Но товаром диссертации стали только после распада СССР.

Тогда государственные ассигнования на высшую школу и науку, достигшие в 1989 году 3,9% ВВП, резко сократились. Это больно ударило по многочисленной армии научных работников. Кто-то ушел в другие сферы нарождавшейся рыночной экономики, кто-то уехал работать по профилю за границу.

Тогда же, в начале 1990-х, с появлением новых, в том числе коммерческих вузов, начался лавинообразный рост количества студентов и аспирантов. Аспиранты и были первыми заказчиками платных диссертаций, считает Арарат Осипян. Диссертация стала лишь «неизбежным злом» для получения научной степени, которая все еще ассоциировалась с карьерным ростом, престижем, репутацией и сулила материальные блага. На спрос откликнулись малооплачиваемые, но квалифицированные преподаватели вузов и ученые. Многие приобщившиеся к этому доходному бизнесу специалисты начали зарабатывать больше, чем в советские времена.

В нынешнем виде рынок заказных диссертаций сложился к концу 1990-х, а расцвет его пришелся на середину 2000-х. Поначалу заказные диссертации, утверждает Елена из Иркутска, которая трудится на этой ниве уже 14 лет, делались вполне добросовестно. Но когда спрос резко превысил предложение, стало уже не до качества. «После кризиса 1998 года люди были голодные, увидели, что есть такая ниша, и бросились туда. Писали чуть не по три рубля за страницу и, конечно, таскали все из -интернета», — рассказывал другой писатель-невидимка в интервью «Троицкому варианту».

Диссертации того времени были нескольких типов: тупо списанные; изложенные «своими словами»; переводы диссертаций со сравнительно редких языков или защищенных в далеких от наших палестин университетах, например австралийских; компиляции официальных данных, выступлений, законов и даже составленные генераторами текста.

Происходило нечто странное. Ученых, занятых в научно-исследовательской работе, становилось все меньше (700 тысяч в 2013 году против 1,7 млн в 1993-м), а новоиспеченных кандидатов и докторов — все больше. Вал диссертаций достиг пика в 2007 году. Тогда, по данным Высшей аттестационной комиссии (ВАК), было защищено 38 тысяч кандидатских и докторских диссертаций — в три раза больше, чем в 1993 году.

Арарат Осипян насчитал в России 169 фирм, выполняющих заказные диссертации. По другим данным, только в Москве и Санкт-Петербурге их больше 700. Это не считая «индивидуалов», которые работают с заказчиками напрямую. У них цена ниже, ведь посредники, говорит Елена из Иркутска, обычно забирают половину гонорара. Доход автора зависит от его квалификации, репутации и связей, но главное — интенсивности работы. По словам Елены, разброс велик: от 10—15 до 200 тысяч рублей в месяц (у нее) и выше.

Сам же рынок можно условно поделить на две части: большая — легко выявляемый плагиат; меньшая  — оригинальные работы, опознать в которых заказ невозможно. «Есть действительно рынок качественных диссертаций, в которых нет плагиатчины», — соглашается профессор МГУ, борец с липовыми научными степенями Михаил Гельфанд. Качество востребовано прежде всего у людей со статусом и деньгами.

Проще всего получить степень по гуманитарным наукам. «Политология, социология и прочая “болтология” — темы, вполне подходящие для того, чтобы защитить диссертацию, не рожая ее в муках, а просто прочитав написанную на заказ», — без экивоков говорится на сайте Диссертацииназаказ.рф. Это подтверждает и лавинообразный рост защит именно по этим направлениям: с 1993 года их количество возросло в 4—8 раз, тогда как по техническим наукам — всего в 1,2 раза.

Несмотря на формальные препоны, купить научную степень довольно просто. В одной фирме мне предложили кандидатскую по экономике за 140—180 тысяч рублей, срок исполнения заказа — от 3 до 6 месяцев. Оплата — поэтапно за каждую главу. От меня требовалась тема, концепция, план работы. Выбирать вуз и организовывать защиту я должен был сам, правда, в фирме обещали «натаскать» по теме. Впрочем, когда я сказал, что научная степень нужна в подарок шефу, на том конце провода намекнули, что фирма может организовать «диссертацию под ключ», то есть диссертанту вообще ничего не придется делать. В пакет услуг входит автореферат работы, три публикации в научных журналах, аккредитованных ВАК, и кандидатский минимум: иностранный язык, философия и предмет по специальности. Моя собеседница рекомендовала второстепенные вузы: «Лучше в крупные не обращаться: много денег и, извиняюсь за выражение, “понтов”, ненужных требований к работе...»

Елена, филолог по образованию, писавшая рефераты, курсовые и диссертации по гуманитарным дисциплинам и экономике на заказ, считает, что научные руководители чаще всего догадывались о подлоге. Но закрывали на это глаза. «Почему? Кто-то из них точно так же защищался или сам кому-нибудь пишет, а кроме того, научное руководство аспирантами оплачивается дополнительно и никто не хочет рубить сук, на котором сидит», — говорит она. Да и диссертационным советам вузов нужно, чтобы у них в год защищался хотя бы один человек, иначе их закроют.

Другая большая категория заказчиков — люди, которые уже давно окончили вуз, но которым степень нужна для карьеры. Как правило, на госслужбе, в бюджетных учреждениях или коммерческих компаниях, аффилированных с государством.

По словам Елены, она делала «качественные» работы: интеллектуальный труд, да еще приносящий хорошие деньги, был ей в радость. Пару раз пыталась «завязать», но удалось только год назад. О научной карьере она не думала — на аспирантскую стипендию прожить было невозможно, да и в ее вузе на науке поставили большой крест.

Елена понимает, что помогала одним людям обманывать других. Но оправдывает себя тем, что некомпетентность владельцев купленных дипломов и степеней легко выявляется. Кроме того, рассуждает она, гуманитарные нау-ки — это не медицина, тут незнание не угрожает жизни людей.

Парадоксально, но писать «на дядю» материально выгоднее, чем на себя. И дело не только в деньгах, но и в выстроенной у нас системе стимулов. «В США степень PhD дает лишь право вхождения в клуб. Это лишь самое начало. А дальше, если ты, скажем, преподаватель, тебе придется работать как проклятому, публиковаться, завоевывать репутацию, делать карьеру, чтобы стать пожизненным профессором», — говорит Арарат Осипян. Чуть затормозишь — и твое место занято. В России же научная степень сейчас служит целям, лежащим главным образом за пределами науки: статус, отчасти привилегии (рудимент советской эпохи), государственная карьера. Публиковать свои статьи диссертанту нужно фактически только до защиты, а дальше он может не напрягаться. Настоящий ученый, конечно, выкладывается всю жизнь, но материально сейчас это особо не поощряется.

Заказчики и их мотивы

Президент Чечни Рамзан Кадыров в 2006 году получил степень кандидата экономических наук в Гудермесском филиале Московского института бизнеса, защитив диссертацию на тему: «Оптимальное управление договорными отношениями между основными участниками строительного производства». Он признавался как-то журналистам, что не помнит тему: «Записал, но забыл». Сама диссертация потерялась. В 1997 году выпускник юрфака ЛГУ и Высшей школы КГБ Владимир Путин, перейдя на повышение в администрацию президента, защитил кандидатскую по экономике в Санкт-Петербургском горном институте. Борис Грызлов, член Высшего совета «Единой России», стал кандидатом политических наук в 2001 году, возглавляя МВД.

Без отрыва от госслужбы «корочки» получили многие высокопоставленные чиновники. Министр РФ по связи и информации Леонид Рейман защитил кандидатскую (2000 год) и докторскую диссертации (2004-й) по темам, связанным с курируемой -отраслью. Первый зампред правительства Игорь Шувалов написал кандидатскую (2003 год), занимая должность заместителя руководителя администрации президента РФ. Кандидатскую (2005 год) и докторскую (2008 год) диссертации Татьяна Голикова защитила в ранге замминистра финансов и министра здравоохранения. Всего, по подсчетам Slon.ru, звание кандидата или доктора наук есть примерно у половины высших федеральных чиновников и депутатов Госдумы.

В стремлении получить «корочку» переплетаются личные мотивы и внешние стимулы: престиж, статус, материальная выгода и то, что в народе называется «понты». По мнению Арарата Осипяна, политики больше всего пекутся о собственном статусе. «Политик, идущий на выборы, должен быть одинаково успешным во всем, — рассуждает он. — Вот есть хорошая семья, важно показать, что он еще и умный. А для этого нужна ученая степень». Кроме того, люди вообще падки на знаки отличия: «Одни покупают себе ордена, другие — степени». У госслужащих и работников госсектора низшего звена, считает Осипян, на первый план выходят соображения экономического и карьерного рода. Во-первых, за степень предусмотрены надбавки к зарплате. Для сотрудников вузов они невысоки: за кандидатскую степень 3 тысячи рублей в месяц (20% к зарплате), за докторскую — 7 тысяч (25%). Чиновникам повезло больше: за кандидатскую степень — около 12,9 тысячи рублей, за докторскую — 21,6. Ученая степень дает иногда льготу в оплате жилья и коммунальных услуг и право на дополнительную жилую площадь от государства. Кроме того, чиновникам с научной степенью легче проходить обязательную переаттестацию. Степень помогает занять ту или иную должность на госслужбе или, шире, в бюджетном секторе. «И политик старается обзавестись ею, ведь “корочки”, в случае чего, обеспечат ему запасной аэродром», — замечает источник в правительстве.

Согласно уставам коммерческих по сути гос-компаний вроде «Газпрома» научная степень резко поднимает планку зарплаты и открывает новые карьерные возможности. Низкооплачиваемые бюджетники часто защищаются ради того, чтобы сохранить работу и доход. Например, государство судит об эффективности вуза по количеству «остепенившихся» сотрудников. «С одной стороны, власти борются с поддельными диссертациями, с другой — сами выстраивают такую систему стимулов, что руководство вузов просто вынуждено заставлять людей их писать», — указывает Михаил Гельфанд. Арарат Осипян замечает: «Если лет 20 назад не все преподаватели на кафедрах имели степени, то теперь даже в провинциальных вузах сплошь кандидаты наук». У руководителей свои мотивы. Для них часто «корочка» — вопрос авторитета у подчиненных, уверен Осипян: «Человек возглавляет отдел, его подчиненные со степенями, а он нет. Ему обидно». А еще можно сделать приятное человеку из дружеских побуждений. «У нас одаривают каждый кто чем может: у кого лесное хозяйство, тот преподносит -бочонок меда и кедровые орехи; у кого научные связи — степень», — замечает источник в правительстве. Не обошла мода на научную степень и предпринимателей. У человека все есть: дом, квартира, дача, машина, родственники устроены. Почему бы не купить себе ученую степень? Журнал «Forbes Россия» нашел в первой половине «золотой сотни» 23 миллиардера с ученой степенью, в том числе десять докторов наук. Издание вместе с экспертами проверило их диссертации: выяснилось, что в большинстве плагиата нет. Правда, журналу не удалось найти диссертаций кандидата социологических наук Алишера Усманова, математических — Виктора Вексельберга и экономических — Владимира Евтушенкова.

В кандидатской и докторской диссертациях гендиректора «Сургутнефтегаза» Владимира Богданова эксперты нашли совпадения с работой экс-президента Адыгеи Совмена Хазрета Меджидовича и Павла Семенова, ныне замминистра сельского хозяйства. Признаки переписывания были обнаружены в кандидатских диссертациях совладельца «Металлоинвеста» Андрея Скоча и владельца «Стройгазмонтажа», давнего друга Владимира Путина Аркадия Ротенберга. Предприниматели рангом пониже, например бывший тверской губернатор Виктор Зеленин, попались на прямом списывании. «Китайскую штамповку под Rolex они не купят, а липовой диссертацией не брезгуют», — саркастически замечает Михаил Гельфанд.

Первый пошел

В декабре 2013 года руководитель Департамента науки, промышленной политики и предпринимательства Правительства Москвы Алексей Комиссаров отказался от степени кандидата экономических наук. В письме в ВАК, присвоившей ему степень в 2011 году, он признал, что в его «работе есть заимствования, не оформленные должным образом», то есть, по сути, плагиат, и попросил дать ему возможность защитить диссертацию еще раз. На беспрецедентный и единственный в своем роде шаг Алексей Комиссаров пошел под давлением доказательств. Их предоставило сетевое сообщество «Диссернет», уже год занимающееся поиском фальшивых диссертаций известных людей.

Проект вызвал серию громких скандалов, начав с исследования кандидатской и докторской диссертаций детского омбудсмена Павла Астахова, в которых были обнаружены масштабные «некорректные заимствования». Затем в том же уличили депутатов Думы, лидера ЛДПР, губернаторов Санкт-Петербурга, Тверской, Рязанской и Пензенской областей. В сентябре 2013 года в открытом письме президенту ученые РАН утверждали, что по крайней мере 25 депутатов, голосовавших за реформу РАН, «допустили серьезные нарушения академической этики при написании своих диссертационных работ». Ответная реакция была во всех случаях схожей: молчание либо отрицание. «Это абсолютно ненаучный метод (проверки работы на плагиат). Это балаган… Хотите — обращайтесь в ВАК», — заявлял Астахов, защищавший докторскую диссертацию в Московском университете МВД России. По существу же, замечает Сергей Пархоменко, один из основателей «Диссернета» наряду с Михаилом Гельфандом, еще никто не опротестовал полученных сообществом результатов экспертиз. У проекта появились юристы, которые пишут запросы не только в ВАК, но и на работу чиновникам. Ведь те при устройстве на государственную службу предоставили ложные сведения, за что законом «О государственной службе» предусмотрено увольнение. Но работодатели не хотят с этим разбираться и шлют жалобщиков в ВАК. А ВАК либо сообщает, что «оснований для пересмотра нет», либо, если диссертация была защищена более трех лет назад, вообще отказывается реагировать на сигнал, так как срок давности по обжалованию истек.

«Сама постановка вопроса абсурдна. Срок давности может быть, когда речь идет о наказании, — возмущается Пархоменко. — Аннулирование фальсифицированной диссертации и незаконно полученной ученой степени — это не наказание, а возвращение status quo». Невзлюбившие «Диссернет» чиновники настаивают: проверить заимствования в тексте на машине нельзя. Конечно, нельзя, соглашается Пархоменко, поэтому анализ с помощью разных программ — «это только способ обнаружить подозрительные направления. А дальше уже эксперт, а иногда группа экспертов (у нас ученые по самым разным наукам) сличает -тексты, вникая в синтаксис, смысл и прочее. Все проверяется глазами и головой». Других законных путей привлечь плагиатора к ответственности российским законом нет. Но, быть может, ущерб от заказных диссертаций преувеличен? Что плохого, если часть степеней продается, а часть получается честно? Ведь, как говорит Михаил Гельфанд, ученые знают, кто степень заслужил, а кто купил. Да и купивший в науку не пойдет — какой от него вред? На самом деле недооценка этого ущерба несет угрозу обществу, экономике и государственному управлению страны, пишет Арарат Осипян в своей работе «Economics of Corruption in Doctoral Education: The Dissertations Market», опубликованной в 2012 году в американском журнале Economics of Education Review. Во-первых, политики, чиновники, управленцы с сомнительными научными степенями занимают места, которых они не заслужили. «Во-вторых, из-за кумовства в руководстве высшей школы места преподавателей в университетах занимают родственники администраторов, — продолжает Осипян. — Те обманом приобретают научные степени, чтобы сохранить за собой хлебные места в академическом мире. Как следствие, качество обучения падает, а самые перспективные ученые отрезаются от исследовательской работы и преподавания». В-третьих: купившие диссертацию получают незаконную выгоду и разносят заразу коррупционной культуры по всему учреждению, в котором работают. «Позволяют ли списывать своим студентам преподаватели, пишущие диссертации за деньги? Скорее всего, нет, а это вредоносная двойная мораль», — говорит Гельфанд. И наконец, докторская степень всегда указывала на особый статус ее обладателя, статус эксперта. Но раз степень можно купить, она девальвируется. Расплачивается за заказные диссертации экономика в целом: ведь высокие должности занимают некомпетентные люди, из-за чего в стране неизбежно снижается совокупная производительность.

По словам чиновника в Минобрнауке, знакомого с ситуацией, российские эксперты разделились на два лагеря: одни выступают за ужесточение госконтроля, другие — за полную дерегуляцию. Сторонники последних считают, что борьба с поддельными диссертациями обречена и только усложнит жизнь порядочным людям, а злодеи приспособятся. «Пусть хоть все станут академиками, дальше жизнь расставит все по своим местам», — приводит их логику чиновник в Минобрнауке. И правда: все ведь понимают, что диплом МФТИ не равен диплому, скажем, СГУ. В правительстве и академической среде все были прекрасно осведомлены о масштабах рынка заказных диссертаций, но до поры до времени его никто не трогал. Тлевшая проб-лема вышла наружу в конце 2012 года, когда вспыхнул скандал с липовыми научными степенями в МПГУ. Тогда специальная комиссия Минобрнауки под руководством Игоря Федюкина выявила свыше 60 защищенных в МПГУ фиктивных диссертаций. Провинившийся научный совет разогнали, а 27 защитившихся в нем человек лишили степеней. Почти одновременно заработал «Диссернет», который никакого отношения к министерству не имел. Сообщество стало публиковать сведения о плагиате в диссертациях высокопоставленных чиновников. Именно тогда министр образования Дмитрий Ливанов признал, что на министерство оказывается давление. Вскоре его зам Федюкин ушел в отставку. «Я думаю, его выгнали, когда “Диссернет” посягнул на больших людей, — предполагает Михаил Гельфанд. — И это связали с Федюкиным. Когда Пархоменко замахнулся на Астахова, министерство окоротили». Сам Федюкин не комментирует те события. Источник в правительстве объясняет, что у Минобрнауки была своя позиция: «Они пытались возродить институт репутации. Идея была в том, чтобы вырезать самые опасные язвы, но при этом выделить заповедники с самым высоким -научным уровнем, ведь там, где высок научный уровень, работают -настоящие ученые, а они дорожат своей репутацией». Иными словами, предполагалось запустить репутационный механизм: отобрать лучшие вузы и заставить остальных завоевывать имя в научном мире. «Но это оказалось слишком трудно воплотить, — говорит чиновник. — Точнее, на это нужно много лет». Здесь может помочь опыт других стран. У научных степеней в США нет единого стандарта и центра выдачи, степени котируются в зависимости от университета. Он присуждает их по своим правилам и следит за их соблюдением: на кону репутация университета, а значит, численность студентов и, в итоге, денег. Поэтому заказные научные работы или липовые степени единичны, хотя тоже бывают. Кроме того, есть и структурная особенность, препятствующая халтуре. Прежде чем выйти на защиту, соискатель должен три года после магистратуры (5—6 лет после бакалавриата) изучать и сдавать предметы по программе PhD. Уровень требований жесточайший, поэтому прийти с улицы и купить степень не получится. Европейская система схожа с российской. В Германии и Франции, например, степень, аналогичную PhD (Doktor и DESS соответственно), получить проще, но и ценится она ниже американской. Скандалы с фальшивыми степенями там происходят чаще, но исход их, как правило, одинаков. Например, из-за обвинений в плагиате в феврале 2013 года подала в отставку министр образования Германии Аннетте Шаван. Она защищала кандидатскую диссертацию в 1980 году, что не помешало совету факультета философии Дюссельдорфского университета аннулировать работу министра и лишить ее степени. Чужой текст без ссылок был обнаружен и в диссертации министра обороны Германии Карла-Теодора цу Гуттенберга. В марте 2011 года он также подал в отставку. А в начале 2012 года на плагиате попался президент Венгрии Пал Шмит. Он защитил диссертацию в 1992 году, а спустя 20 лет университет счел, что она не соответствует стандартам. Президент подал в отставку. Российская система научных степеней обесценилась настолько, что в мире не доверяют даже нашим естественно-научным докторским, утверждает Осипян. На защиту приходят не только с липовыми диссертациями, но и со ссылками на статьи, которые нигде никогда не публиковались.

Если ничего не изменится, рассуждает он, то Россию ждет участь Перу: там не присваивают научных степеней, поскольку правительство признало, что в стране нет системы, позволяющей готовить настоящих ученых. В Казахстане уже упразднили ВАК, а подготовку магистров и докторов с 2011 года ведут по американскому образцу PhD. В России с 2014 года тексты всех диссертаций должны вывешиваться в открытом доступе в интернете, как и отзывы научного руководителя и оппонентов, а срок давности для опротестования увеличен до десяти лет. Однако раньше ужесточение правил ничего не дало. Например, с 2006 года все соискатели обязаны публиковать рефераты своих научных работ в журналах ВАК. Предполагалось, что это повысит прозрачность диссертаций. На деле это только привело к росту взяток: за публикацию в журналах ВАК стали брать в среднем 13 тысяч рублей, что в три раза дороже самого реферата на заказ. Арарат Осипян считает, что подобные полумеры принципиально ничего не изменят. Тем более что потребители плагиата нашлись и в Минобрнауке.

Эксперты «Диссернета» обнаружили списанные диссертации у шести высокопоставленных чиновников ведомства, включая одного замминистра и пять руководителей департаментов или отделов. Тем не менее изменения к лучшему возможны, считают оптимисты. По словам Пархоменко, за два года «диссергейта» власть имущие стали отказываться от намерения получить степень. «В обществе постепенно формируется нетерпимость к липовым диссертациям, — считает журналист. — И мы все очень надеемся, что и другие последуют примеру московского чиновника, который отказался от степени». В результате научная среда сама начнет отторгать людей с фальшивой репутацией, а индустрия их производства и утверждения — погибнет. Но без изменения стимулов, в том числе экономических, перемен в обществе радикального улучшения не будет. Остается надеется, что произойдет это раньше, чем нас постигнет участь Перу.