Лидерство в новой эре борьбы с
климатическими изменениями

Изменение климата — это глобальная проблема. Оно ставит под угрозу урожаи, водные ресурсы, инфраструктуру и прочие средства к существованию. Оно наносит ущерб экономике в целом и прибылям компаний уже сегодня, а не в каком-то отдаленном будущем. За последние годы AT&T потратила $874 млн на восстановление своей инфраструктуры, пострадавшей из-за стихийных бедствий, которые компания связывает с изменением климата. Лидер рынка перестрахования Swiss Re отмечает значительное увеличение выплат за ущерб, причиненный экстремальными погодными явлениями (на $2,5 млрд больше прогнозов на 2017 год), и генеральный директор Кристиан Мументалер связывает эту тенденцию с повышением глобальной температуры. Если мы не начнем быстро принимать меры по борьбе с изменениями климата, говорит Марк Карни, глава Банка Англии, мы увидим банкротство компаний и повышение вероятности системного экономического коллапса.

Руководители корпораций наконец-то осознали, что почти каждая крупная компания имеет серьезные планы по сокращению выбросов углекислого газа и предпринимает соответствующие действия. Но, учитывая масштабы кризиса и темпы его развития, этих усилий недостаточно. В важнейших докладах ООН, опубликованных в 2018 и 2019 годах, четко прослеживаются две вещи. (1) Чтобы избежать некоторых худших последствий изменения климата, мир должен сократить выбросы CO2 на 45% к 2030 году и свести их к нулевой отметке к середине столетия. (2) Нынешние планы и обязательства правительств и близко не приближают нас к тому, чтобы встать на этот путь. Выбросы по-прежнему растут.

Тревожный прогноз: текущие климатические политики абсолютно не соответствуют поставленным целям

Чтобы глобальное потепление держалось на 1,5C выше уровня доиндустриальной эпохи и чтобы предотвратить худшие последствия изменения климата, к середине века мир должен свести выбросы углекислого газа к нулю. Однако выбросы продолжают расти, и при текущих политиках сокращение выбросов даже не начнет приближаться к необходимому уровню. Если мы продолжим развиваться теми же темпами, глобальная температура, возможно, увеличится более чем на 3С, что повлечет за собой катастрофические последствия.

Страны, города и предприятия должны двигаться одновременно по двум направлениям: резко сократить выбросы (смягчение последствий) и инвестировать в устойчивое развитие производства, одновременно планируя при этом масштабные изменения (адаптация). Я сосредоточился на смягчении последствий, потому что одна лишь адаптация — возведение все более высоких стен, чтобы защитить себя от моря, и включение кондиционеров, лишь когда на улице становится невозможно находиться, — нас не спасет. Если мы позволим изменению климата уничтожить растительные и животные экосистемы, на которые мы полагаемся, то не сможем найти им замену. Хорошая новость заключается в том, что бизнес обладает огромным потенциалом для того, чтобы с выгодой для себя быстро сократить выбросы и пойти еще дальше.

Если бы главным вопросом для бизнеса по-прежнему оставался вопрос «какие действия позволят сократить выбросы и создать краткосрочную ценность?», мы бы знали ответ: сокращение выбросов CO2 в энергоемких отраслях, а также в производственных процессах, транспортировке грузов и строительстве; покупка большого количества возобновляемых источников энергии, что стратегически разумно, поскольку они уже давно конкурируют с горючими ископаемыми; сокращение отходов, особенно в таких важных секторах, как пищевая промышленность и сельское хозяйство; расширение использования круговых моделей бизнеса, которые минимизируют использование ресурсов; внедрение показателей изменения климата в корпоративные системы и ключевые показатели эффективности и многое другое. Большинство компаний уже начали использовать эти «базовые» возможности и будут ускорять их внедрение по мере роста окупаемости. Предположим, что они продолжат идти по этому пути. Что тогда?

Учитывая злободневность проблемы, мы должны задать другой, более сложный вопрос: «Что бизнес может сделать по максимуму, используя свои огромные ресурсы?» Какой капитал — финансовый, человеческий, брендовый и политический — могут задействовать компании?

Опираясь на 20-летний опыт консультирования мировых корпораций и работы над проблемами изменения климата, я вижу три направления деятельности, на которых компании должны сосредоточиться, чтобы добиться кардинальных перемен:

• использовать политическое влияние, чтобы требовать проведения агрессивной климатической политики во всем мире;

• расширение прав и возможностей поставщиков, клиентов и сотрудников для стимулирования изменений;

• переосмысление инвестиций и бизнес-моделей для устранения отходов и углеродных выбросов во всей экономике.

  Эти действия могут показаться некоторым руководителям неестественными, поскольку они ставят более широкие интересы выше сиюминутной прибыли акционеров. Однако сама идея главенства акционеров становится все более популярной. Около 200 крупнейших транснациональных корпораций, базирующихся в США, недавно заявили через организацию Business Roundtable, что они больше не будут ориентироваться исключительно на акционеров или на краткосрочную перспективу. Мы находимся в переломном моменте, когда климатический кризис подстегивает растущее чувство социального предназначения компаний. В результате, как мне кажется, появится воля, необходимая для того, чтобы наконец-то добиться этих глубоких перемен.

  Что нам это даст?

  Прежде чем я расскажу о трех направлениях изменений, справедливо будет спросить, почему компания берет на себя обязательства по реализации таких сложных и, возможно, рискованных инициатив. Один аргумент — макроэкономический и социальный, другой — микроэкономический. Первый аргумент прост: компаниям нужны здоровые люди и жизнеспособная планета; учитывая, что на горизонте маячит угрожающее изменение климата, у них есть экономический императив и моральная ответственность сделать все возможное для обеспечения процветания мира. Как сказал бывший генеральный директор Unilever Пол Полман, «бизнес просто не может быть сторонним наблюдателем в системе, которая дает ему жизнь». И давайте не будем забывать, что, даже преследуя свои собственные интересы, руководители компаний иногда просто делают то, что считают правильным, что может принести свои плоды, а может и нет — от прекращения продажи штурмового вооружения в Dick's Sporting Goods и Walmart до финансирования компаниями Apple и Microsoft программ по сокращению численности бездомных.

  Однако микроэкономический аргумент часто упускается из виду. Все вовлеченные, а особенно клиенты и сотрудники, предъявляют все более высокие требования к компаниям, у которых они покупают и в которых работают. Бизнес-клиенты с каждым годом требуют от поставщиков все больше показателей устойчивости. Потребители ищут устойчивые бренды (50% роста фасованных потребительских товаров с 2013 по 2018 год пришлось на продукцию, продаваемую в соответствии с принципами устойчивого развития), а глобальные исследования компании Deloitte показывают, что до 87% людей в возрасте до 40 лет — миллениалов, которые через пять лет составят 75% мировой рабочей силы , — считают, что успех компании должен измеряться не только финансовыми показателями. А девять из десяти представителей поколения Z согласны с тем, что фирмы обязаны заниматься решением экологических и социальных проблем.

  Теперь сотрудники напрямую требуют от своих компаний больше внимания уделять климату, особенно в технологическом секторе. В прямых и публичных обращениях сотрудники Google попросили своих руководителей разорвать связи с теми, кто отрицает проблему изменения климата, а сотрудники Microsoft устроили забастовку в знак протеста против «соучастия компании в климатическом кризисе». В компании Amazon более 8700 работников подписали открытое письмо генеральному директору Джеффу Безосу с целым списком требований, среди которых была разработка плана по достижению нулевого уровня выбросов СО2 и отказ от пожертвований законодателям, отрицающих проблему изменения климата. Их усилия, несомненно, сыграли свою роль в том, что Безос объявил о своих больших амбициях стать углеродно-нейтральным к 2040 году и купить 100 000 электромобилей.

  Благодаря такому давлению, а также все более грозным предупреждениям климатологов и мировых организаций, включая ООН, корпоративные усилия по сокращению выбросов стали необходимыми условиями, чтобы заслужить уважение сотрудников и клиентов. А то, что является общепринятой и общепризнанной практикой, независимо от краткосрочной рентабельности инвестиций, иногда может очень быстро измениться. Подумайте, что никто не мог доказать ценность многообразия и инклюзивности, когда компании только начали заниматься этим вопросом. Теперь у нас есть хорошие данные, но сначала изменились нормы.

  Я на собственном опыте убедился, как это может проявляться в вопросах устойчивого развития. Почти шесть лет назад в своей книге « Большой поворот» я выступал за установление научно обоснованных целей по сокращению углеродных выбросов. Тогда практически ни одна компания не делала этого, и я спорил со многими, кто недоумевал, зачем организации ставить цели, не предусмотренные законом. Теперь же благодаря давлению со стороны коллег — и потому что это рационально — такие цели стали практически стандартом для крупных предприятий: около 750 компаний добровольно вписались в эту инициативу, а более 200 взяли на себя обязательства по 100-процентному использованию возобновляемых источников энергии. Они перешли от «Зачем нам это?» к «Не будешь это делать, станешь аутсайдером».

  Первыми компаниями, которые пробуют самые инновационные стратегии устойчивого развития, обычно становятся B Corps (благотворительные корпорации) или целеустремленные частные компании, такие как Patagonia и IKEA, у которых больше свободы для экспериментов. Аналогичная история и со многими климатическими идеями нового поколения, которые я излагаю ниже. Крупные акционерные компании только начинают изучать вопрос, а более мелкие, проворные и ориентированные на устойчивое развитие уже возглавляют этот процесс. Их примеры имеют значение, потому что за последнее десятилетие крупнейшие компании начали подражать лидерам среднего размера или просто покупать их. Чтобы смягчить худшие последствия изменения климата, все больше организаций должны последовать их примеру, причем быстро.

  Давайте вернемся к трем основным направлениям деятельности, которыми должна заниматься каждая компания, большая или маленькая.

  1. Использовать политическое влияние во благо климата

  Учитывая масштабы климатического кризиса, бизнес в одиночку не сможет решить проблему. Но у бизнеса есть мощный инструмент помимо собственных действий и продукции: обширные и глубокие связи в коридорах политической власти. Во всем мире, особенно в странах с рыночной экономикой, компании имеют огромное влияние на правительства и политиков. Благодаря крупным пожертвованиям на проведение предвыборных кампаний и — в США после решения Верховного суда по делу Citizens United — почти неограниченным расходам на политическую рекламу корпоративная повестка обрела исключительно громкий голос в обществе. Как компании могут и должны использовать эту власть?
  

Отношения бизнеса с государством традиционно направлены на изменение или борьбу с нормативными актами. Однако в последние несколько лет многие компании, по крайней мере внешне, поддерживают некоторые направления климатической политики. Сотни транснациональных корпораций, работающих в США, подписали заявления типа «Мы все еще в деле» и недавнее «Объединение за Парижское соглашение», чтобы дать миру понять, что они будут сокращать выбросы СО2 в соответствии с Парижскими климатическими соглашениями и что они хотят, чтобы правительство США оставалось в рамках этого соглашения, несмотря на заявления о выходе из него. Другая группа крупных компаний призвала мир ограничить глобальное потепление до 1,5С. Подписи под документом поставили представители стран со всех уголков планеты: Швеция (Electrolux), Япония (ASICS), Индия (Mahindra Group), Швейцария (Nestlé), Германия (SAP) и многие другие страны и отраслевые представители.

Но одних заявлений недостаточно. Компании должны лоббировать политику, которая приведет к низкоуглеродному будущему, а руководители высшего звена должны лично присутствовать на заседаниях. Без коллективных действий правительства у нас мало шансов избежать самых страшных последствий изменения климата. Одна отрасль — добыча ископаемого топлива — на протяжении десятилетий оказывает доминирующее влияние на мировую климатическую политику, и на то есть веские причины. Политика, направленная на сокращение углеродных выбросов, представляет собой экзистенциальную угрозу для этого бизнеса. Компании всех других отраслей должны осознать, что изменение климата, которое может выйти из-под контроля без грамотной климатической политики, представляет собой экзистенциальную угрозу и для их бизнеса тоже.

В большинстве своем фирмы, не использующие ископаемое топливо, лишь изредка участвуют в особых лоббистских инициативах, организуемых такими компаниями, как Ceres, Американский совет по устойчивому развитию бизнеса и Business Climate Leaders. Эти мероприятия, конечно, важны, но даже сами организаторы признают, что число крупных компаний, планомерно внедряющих политику, ориентированную на борьбу с изменением климата, невелико. Как сказал мне Джо Бриттон, бывший руководитель аппарата сенатора США Мартина Хайнриха, эти временные «вылазки» лучше, чем ничего, но их затмевает ежедневный рой лоббистов ископаемого топлива. В ответ на это Бриттон покинул свой пост и с помощью других инсайдеров Капитолийского холма создал новое лобби, чтобы донести до Конгресса более полный и постоянный политический завет по вопросам климата.

Кроме того, существует значительное несоответствие между тем, что компании говорят о своих обязательствах по борьбе с изменением климата, и тем, чего на самом деле добиваются те, кто их представляет: торговые ассоциации или даже их собственные сотрудники по связям с государственными органами. По мере повышения прозрачности компаниям следует беспокоиться о любом несоответствии между обязательствами в области устойчивого развития и их лоббированием. Одна из неправительственных организаций, австралийская LobbyWatch, обнаружила подобные расхождения у горнодобывающего гиганта BHP и других компаний. А британская организация influencemap.org отслеживает лоббистскую деятельность сотен компаний по вопросам климата и публично указывает на их лицемерие.

Для лидеров агрессивное лоббирование вопросов климатических изменений — это не только видимость, оно может создать преимущества. Если 100% вашей энергии поступает из возобновляемых источников, цена на углеродное топливо несильно повлияет на структуру ваших затрат. Если же вы производите продукцию или оказываете услуги, способствующие сокращению выбросов, вы выиграете от ужесточения углеродного контроля. Это, несомненно, одна из причин, по которой немецкая компания Siemens, выпускающая продукцию, повышающую энергоэффективность, заявляет, что ее главная цель политического взаимодействия — «борьба с изменением климата».

Хью Уэлш, президент по Северной Америке компании DSM, крупной голландской компании, предлагающей продукты и решения в области питания, здоровья и устойчивого образа жизни, может подтвердить это. Он уже много лет работает над тем, чтобы донести мнение бизнеса о климате до политических властей. По словам Уэлша, он делает это по двум причинам: из-за принципов и прагматизма. О первом он говорит так: «За 10 лет работы президентом я накопил солидный политический капитал. Я могу использовать его не только для стратегических целей бизнеса, но и для улучшения мира». Что касается второго, то он отмечает, что DSM обслуживает несколько рынков продукции, ориентированных на устойчивое развитие, поэтому его активная деятельности в области устойчивого развития и климатической политики соответствует стратегии компании.

Когда Уэлш убеждает скептически настроенных руководителей, лидеров и торговые группы — например, несгибаемую Торговую палату США, с которой он два года работал над изменением ее позиции по климату, — он говорит: «Если вы не измените свою позицию, вы окажетесь на неправильной стороне истории... Ваши партнеры и клиенты будут уходить толпами».

Какую же политику должны отстаивать компании? Чтобы перевести мир в будущем на низкоуглеродную экономику, нам нужны смелые планы в нескольких ключевых областях: необходимо установить цены на углерод и мобилизовать капитал для перехода на низкоуглеродные системы; быстро повысить стандарты эффективности и постепенно отказаться от старых технологий для крупных потребителей энергии, таких как автомобилестроительные компании и строительная отрасль; обеспечить прозрачность и целенаправленную деятельность по уменьшению человеческих страданий.

Эти приоритеты применимы в большинстве регионов, но, разумеется, формирование политики и взаимоотношения между бизнесом и правительством в разных странах сильно различаются. Подходы в странах с командно-административной экономикой должны отличаться от подходов в масштабных капиталистических системах.

Проводимая политика принесет результаты лишь через несколько лет, поэтому предпринимать определенные усилия нужно уже сейчас. Компаниям пора использовать свое значительное политическое влияние для активной поддержки законов, которые сделают производство продуктов с высоким содержанием углерода или их выбор покупателем более дорогими, мобилизуют капитал в пользу чистой экономики, поддержат системные изменения и помогут справиться с адаптацией и человеческими издержками перехода на чистые технологии.

2. Расширяйте взаимодействие с участниками рынка

Компании должны использовать и другую свою суперсилу: огромное влияние на партнеров по цепочке создания стоимости и глубокие связи со своими клиентами и сотрудниками. Крупные компании, производящие потребительские товары, такие как P&G и Unilever, часто заслуженно хвастаются тем, что ежедневно обслуживают миллиарды людей. Более 275 млн человек ходят в Walmart каждую неделю. В компаниях работают сотни миллионов человек. А если учесть, что доходы только компаний из списка Fortune Global 500 составляют почти $33 трлн, можно предположить, что многие триллионы уходят  поставщикам. Представьте себе, если бы компании использовали эти точки соприкосновения, свою покупательскую способность и все свое влияние в сфере коммуникаций и рекламы, чтобы стимулировать изменения в бизнесе и обществе.

Поставщики. В последние годы корпорации усилили давление на своих поставщиков, требуя от них более экологически ответственного ведения бизнеса, отвечающего принципам устойчивого развития. Крупные покупатели все чаще хотят видеть прогресс — подкрепленный данными — в отношении углеродного следа поставщика, использования ресурсов, соблюдения прав человека, трудовых отношений и многого другого. General Mills, Kellogg, IKEA и Hewlett Packard Enterprise установили для своих поставщиков научно обоснованные цели по сокращению выбросов углекислого газа. Другие компании, в том числе GSK, H&M, Toyota и Schneider Electric, взяли на себя обязательства по достижению углеродной нейтральности или негативности (устранение большего количества углерода, чем производится) во всех своих цепочках создания стоимости к 2040 или к 2050 году.

Подобные обязательства становятся нормой. Но что еще можно предпринять? Что делают передовые компании, чтобы добиться перемен? Я вижу будущее климатическое лидерство в цепочке поставок в трех ключевых областях: предоставление капитала, стимулирование инноваций и сотрудничества, а также использование покупательной способности для выбора поставщиков на основе показателей выбросов.

Финансовая поддержка и капитал. Сделать бизнес более устойчивым выгодно, но это может потребовать инвестиций и капитала. Компании, которые просят поставщиков изменить методы ведения бизнеса, могут помочь в этом, особенно если речь идет о небольших игроках. Например, в середине 2018 года, после достижения цели перевода своей деятельности на 100% источников возобновляемой энергии, Apple запустила Китайский фонд чистой энергии — совместный пул в $300 млн, чтобы помочь поставщикам приобрести один гигаватт возобновляемой энергии, и первые крупные ветряные электростанции фонда заработали в прошлом году. Аналогичным образом, IKEA недавно выделила 100 млн евро, чтобы помочь поставщикам первого уровня перейти на новые технологии. Еще один инновационный подход: промышленная компания, с которой я работаю, Ingersoll Rand (более известная под брендами Thermo King и Trane), профинансировала крупный проект по использованию возобновляемых источников энергии, а затем предложила поставщикам компенсировать свои выбросы, покупая часть произведенной энергии. Помимо поощрения использования возобновляемых источников энергии, некоторые лидеры, такие как Levi's и Walmart, сотрудничают с HSBC и другими банками, предоставляя более низкие процентные ставки поставщикам, которые показывают высокие результаты в области устойчивого развития.

Совместные инновации. Я недавно наблюдал, как глава отдела закупок Ingersoll Rand сообщил сотням поставщиков, что его компания больше не будет выбирать поставщиков только на основе цены и качества. Теперь, по его словам, поставщики должны вместе с компанией внедрять инновации, чтобы сделать ее продукцию более энерго- и углеродоэффективной. Это отличный способ стимулировать инновации в цепочке создания стоимости, но еще больший эффект может дать сотрудничество в масштабах всего сектора.

Подумайте о том, что Walmart и Target, традиционно являющиеся конкурентами, совместно с неправительственной организацией Forum for the Future (в совет директоров которой я вхожу) создали проект Beauty and Personal Care Sustainability Project (Проект устойчивого развития красоты и личного ухода) — творческую попытку улучшить экологический и социальный след всех продуктов, которые мы наносим на свое тело. Они объединили крупные компании, такие как P&G и Unilever, и их поставщиков, чтобы переосмыслить ингредиенты, упаковку и проч. с целью уменьшения воздействия химических веществ в их продуктах на здоровье человека и окружающую среду. Компания Apple глубоко погрузилась в цепочку поставок, чтобы сделать свои вездесущие технологические продукты менее углеродными, в том числе благодаря совместному предприятию с Rio Tinto и Alcoa, а также чтобы разработать и внедрить в производство процесс выплавки алюминия со значительно меньшими выбросами парниковых газов и меньшими затратами.

Покупательная способность. В течение многих лет большинство компаний соглашались работать с поставщиками, медленно внедряющими принципы устойчивого развития, чтобы улучшить свои показатели устойчивости. Но мир больше не может позволить себе ждать отстающих. Компании должны от них отказаться и направить свои закупочные доллары на лидеров в области низкоуглеродного производства, которые в любом случае зачастую являются лучшими поставщиками. Корпорация VF, выпускающая такие бренды, как Vans и The North Face, перестала закупать кожу в Бразилии, поскольку политика правительства этой страны способствовала уничтожению тропических лесов Амазонки.

Ритейлеры должны сделать углеродные показатели приоритетом при покупке товаров. Такие крупные розничные компании, как Walmart и Target, уже много лет оказывают давление на поставщиков, заставляя их делать свою продукцию более экологичной, но они могли бы сделать гораздо больше, чтобы поддержать тех, кто в своем производстве или благодаря своей продукции лучше других сокращает выбросы углекислого газа. Например, они могли бы постоянно (а не только в День Земли) выделять места для специальных акций — свою самую ценную недвижимость — для привлечения поставщиков с наименьшим выбросом углекислого газа, удовлетворяя при этом растущий спрос покупателей на экологически чистые продукты. Это беспроигрышный вариант, но пока он не стал повсеместной нормой.

Клиенты. Главное, что делают компании — и должны продолжать делать, — это помогать клиентам сокращать выбросы углекислого газа. Делать это можно через разработку и предложение продуктов, которые производят меньше выбросов на протяжении всего своего жизненного цикла. Мы видим большие инновации и заинтересованность клиентов в продуктах с более низким уровнем выбросов в самых крупных секторах, производящих выбросы СО2: электромобили в транспорте, эффективное отопление, охлаждение и освещение в зданиях, а также вкусные альтернативные белки в пищевой промышленности и сельском хозяйстве.

Производители и ритейлеры также работают над увеличением использования переработанных материалов и сокращением количества материалов, используемых в упаковке — в некоторых случаях вплоть до полного сокращения. Например, группа британских ритейлеров объединилась, чтобы изменить способ доставки некоторых продуктов из магазина. Потребители могут сами наполнять пакеты и банки из контейнеров с сухими продуктами (зерно, бобы, орехи и т.д.), стиральным порошком и шампунем. Некоторые производители пытаются пойти еще дальше. После изготовления каждой плитки своего прототипа углеродно-отрицательного напольного покрытия, как объясняет компания Interface, «в атмосферу попадает меньше углекислого газа, чем если бы оно вообще не было произведено».

Но компании должны сделать такие продукты массовыми, а затем выйти за рамки прямого воздействия своей продукции на покупателей, чтобы добиться более глубоких изменений. Вот три возможных пути развития.

Помогайте потребителям меньше потреблять и мобилизуйтесь. Два наиболее агрессивных действия, которые компании могут предпринять в отношении потребителей, — это поощрение их к сокращению потребления и вовлечение их в массовую политическую активность по поводу изменения климата. Цюрихская компания Freitag, производящая сумки из переработанных материалов, позволяет покупателям создавать новый образ, меняясь сумками с другими покупателями. А Patagonia (всегда известная своими радикальными взглядами) учит своих клиентов ремонтировать одежду, чтобы не покупать новые вещи. Возможно, эти компании рискуют сокращением своих продаж, но они создают надежные бренды с лояльной аудиторией. И отказ от потребления ничуть не повредил Patagonia: за последнее десятилетие продажи выросли в четыре раза и достигли примерно $1 млрд. Идя дальше, компания использует завоеванное доверие, чтобы мобилизовать потребителей через свою инициативу Patagonia Action Works для участия в работе низовых экологических групп в Европе и США.

Используйте коммуникации, чтобы просвещать и вдохновлять потребителей.Компании могут более эффективно использовать два канала для стимулирования дискуссий о климате: упаковку и рекламу. Как? Например, шведский бренд овсяных напитков Oatly указывает на упаковках выбросы углекислого газа и предлагает потребителям информацию о пользе растительных продуктов для климата. В 2015 году компания Ben & Jerry's использовала упаковку и запуск мороженого со вкусом Save Our Swirled для повышения осведомленности о Парижских климатических соглашениях. Компания IKEA опросила более 14 000 покупателей в 14 странах, чтобы узнать их отношение к климату и понять, как лучше мотивировать их к действию в отношении климата с помощью рекламы; полученная схема будет использоваться в качестве руководства для коммуникаций. Осенью 2019 года компания по производству товаров для дома Seventh Generation предоставила свое рекламное эфирное время на шоу Today, чтобы помочь продвижению Молодежного климатического движения.

Новая совместная инициатива направлена на то, чтобы сделать подобные рекламные мероприятия нормой. Программа «Бренды во благо (Brands for Good)», запущенная недавно компанией Sustainable Brands (в консультативный совет которой я вхожу) вместе с такими известными компаниями, как PepsiCo, Nestlé Waters, P&G, SC Johnson и Visa, обязывает участников поощрять устойчивый образ жизни с помощью своего маркетинга и коммуникаций и, что еще более амбициозно, преобразовать сферу маркетинга в поддержку этой цели.

Выбирайте бизнес-клиентов с умом. Описанные выше усилия направлены на традиционных потребителей. Но компаниям необходимо уделять не меньшее внимание и своим бизнес-клиентам. Как и в случае с поставщиками, они должны прекратить поддерживать клиентов, которые либо не решают проблему изменения климата, либо, что еще более важно, являются частью высокоуглеродной экономики. Банки, венчурные и частные инвестиционные фонды, консалтинговые компании, юридические фирмы и другие поставщики услуг должны задавать жесткие вопросы о том, кого поддерживают их бизнес-клиенты. Помогая компаниям «лучше» добывать или сжигать углеродное топливо, они активно двигают мир в неправильном направлении, и это обнуляет любые меры по сокращению выбросов углерода, которые предпринимает бизнес сферы услуг в своей собственной деятельности.

В мире инвестиций разворачивается движение за отказ от ископаемого топлива, возглавляемое группой инвесторов с активами в $11 трлн. Норвежский фонд национального благосостояния с капиталом в $1 трлн также отказывается от инвестиций во многие нефтегазовые компании.

Другие предприятия сферы услуг, такие как консалтинговые гиганты и юридические фирмы, которые все еще работают с углеродоемкими отраслями, должны помочь им совершить необратимый переход, необходимый для выживания. Это означает помощь компаниям, работающим на ископаемом топливе, в закате их основного бизнеса в течение следующих нескольких десятилетий и полный переход их портфелей и бизнес-моделей на экологически чистые варианты. Технологические компании тоже должны хорошенько подумать. Одной из причин бунта сотрудников Amazon стало заявление компании о том, что ее облачный бизнес поможет нефтегазовым компаниям ускорить разведку месторождений. Акционеры и клиенты будут продолжать задавать вопросы о том, что представляют собой компании и кого они поддерживают, и у компаний должны быть ответы.

Сотрудники. В борьбе за таланты, особенно за миллениалов и поколение Z, компании должны доказать свою активную гражданскую позицию. Опросы постоянно показывают, что люди моложе 40 лет хотят работать у работодателей, которые разделяют их ценности. Когда в середине 2010-х годов план Unilever по обеспечению устойчивого образа жизни набрал обороты, компания стала самым востребованным работодателем в своем секторе. Руководители высшего звена, с которыми я работал в Unilever, называют лидерство в области устойчивого развития ключевым фактором привлечения и удержания талантов. Польза от этого обоюдная: для достижения целей в области устойчивого развития компаниям необходимы заинтересованность и поддержка сотрудников.

Чтобы укрепить эту связь, компании должны включить меры по обеспечению устойчивости и защите климата в свои обычные структуры и системы мотивации — то есть платить всем, начиная с руководителей высшего звена, за сокращение выбросов СО2. Они скрывают точные проценты, но самые ангажированные компании, которые я видел, привязывают не менее четверти бонусов к ключевым показателям эффективности (KPI) в области устойчивого развития. Пришло время увеличить этот показатель.

Могут ли компании пойти еще дальше и активно поддерживать ценности своих сотрудников, помогая им менять мир вокруг себя? Некоторые организации уже делают это. Во время выборов 2018 года в США более сотни из них, включая Walmart, Levi Strauss, The Gap, Southwest Airlines, Kaiser Permanente и Lyft, присоединились к инициативе Time to Vote, предоставив сотрудникам отгулы, чтобы они могли проявить свою гражданскую позицию. Некоторые даже поощряют прямую климатическую активность. Определив «критичность ситуации с климатом» в качестве одной из главных проблем сотрудников, компания Lush, торгующая косметикой стоимостью $1 млрд, в сентябре прошлого года закрыла 200 магазинов в США, чтобы сотрудники могли присоединиться к глобальным демонстрациям по защите климата. Представитель Lush рассказал мне, что во время канадских маршей компания также закрыла 50 магазинов и офисов для 20 производственных и вспомогательных групп.

Atlassian, быстрорастущая австралийская компания по разработке корпоративного программного обеспечения с рыночной стоимостью $30 млрд, также поощряет сотрудников стать климатическими активистами. Как написал соучредитель компании Майк Кэннон-Брукс в своем блоге «Не @#$%те планету», Atlassian каждый год выделяет сотрудникам неделю на занятие благотворительностью, и теперь они могут использовать это время для участия в маршах и забастовках. Он хочет, чтобы они «пошли дальше и посвящали свое время другим некоммерческим инициативам, защищающим климат».

Сотрудники хотят работать в компании, которая что-то отстаивает. Но все чаще они также хотят иметь возможность свободно выражать свои убеждения. Поэтому спросите, что их волнует — особенно более молодых и новых сотрудников, — и помогите им воплотить свои ценности в жизнь.

3. Переосмысление бизнеса

Игра политическими мускулами и переосмысление отношений с участниками рынка должны происходить быстро. Также пришло время мыслить масштабно, искать новые возможности и подвергать сомнению основные предположения о потреблении и экономическом росте — то есть выйти далеко за рамки простого сокращения энергопотребления и покупки возобновляемых источников энергии. Сегодня возможности широки, и под понятие «климатическая стратегия» попадает практически все — от сокращения пищевых отходов до разработки круговых моделей бизнеса. Сейчас самое время критически и творчески подойти к вопросу о том, как создаются и используются все продукты и услуги в каждом секторе, и вытеснить углерод из каждого шага в цепочке создания стоимости. Некоторые из этих мер являются тактическими — например, работа с поставщиками или клиентами по сокращению их выбросов, как уже говорилось выше. Но на стратегическом уровне это может означать полное переосмысление инвестиций и бизнес-моделей компании. Вот как можно добиться этого, сфокусировавшись на двух ключевых областях.

Риск и инвестиции. Компании размещают капитал и принимают инвестиционные решения различными способами. Если внести некоторые важные изменения в их представления о финансировании и инвестициях, то в низкоуглеродную деятельность можно будет направить гораздо больше капитала.

Рассмотрите идею окупаемости инвестиций. В большинстве компаний, чтобы получить внутреннее финансирование, проект должен достичь заранее установленной нормы прибыли (или пороговой ставки), которая окупится относительно быстро. Такой подход к ROI несовершенен. Он, как правило, измеряет «R/доходность» в прямых деньгах, не учитывая более стратегическую или нематериальную ценность. Кроме того, он не учитывает, ведут ли инвестиции компанию к более устойчивому пути. Мы должны использовать этот инструмент по-другому, чтобы перейти к выбору низкоуглеродных инвестиций.

Умные небольшие корректировки двух внутренних процессов — капитальных затрат и минимальной ставки доходности — могут принести много пользы. J.M. Huber, семейный бизнес, производящий натуральные ингредиенты для пищевой промышленности и производства продуктов для личной гигиены, а также компоненты для строительства домов, разработал более целостный подход к оптимизации капитальных вложений. Главный специалист по устойчивому развитию и финансовый директор вместе работали над тем, чтобы изменить процесс капитальных вложений с учетом таких нематериальных преимуществ, как вовлеченность общества, восприятие клиентов, привлечение и удержание сотрудников, а также устойчивость бизнеса (например, проекты по установке солнечных батарей, которые защищают бизнес от резких колебаний цен на ископаемое топливо).

Компаниям следует более стратегически взвешенно подходить к определению уровня минимальной ставки доходности и давать некоторым инвестициям большую свободу действий, отдавая предпочтение финансированию проектов, направленных на сокращение выбросов СО2. Если, например, строительство энергоэффективного здания, которое будет экономить деньги и потребление углеродных продуктов в течение всего срока службы, обойдется дороже или потребует нескольких лет для окупаемости, разве это не будет разумной инвестицией в 40-летний актив?

Еще один разумный инвестиционный шаг — установить внутреннюю цену на выбросы углекислого газа в собственных предприятиях, чтобы стимулировать сокращение выбросов. В настоящее время более 1400 организаций так или иначе используют внутреннее ценообразование, но нормой является использование «теневых» цен, при которых деньги не переходят из рук в руки. Такой подход недостаточно эффективен. Первые лидеры, такие как Microsoft, Disney и LVMH, собирают реальные деньги с подразделений или лиц, выполняющих определенную функциональную задачу, относительно производимым ими выбросами. Эти «налоговые» поступления реинвестируются в энергоэффективность, возобновляемые источники энергии или компенсационные проекты, такие как посадка деревьев. Все компании должны использовать эту стратегию, чтобы помочь финансировать низкоуглеродные проекты и подготовить бизнес к тому, что государственные налоги на выбросы углекислого газа станут более распространенными.

Более современная стратегия заключается в использовании таких инструментов финансирования, как «зеленые» облигации, рынок которых в настоящее время составляет $200 млрд и на котором средства, полученные от покупки облигаций, направляются на экологические и климатические проекты. Итальянская энергетическая группа ENEL пробует несколько иной путь, выпуская облигации, привязанные к KPI, измеряющему эффективность работы компании в соответствии с Целями устойчивого развития ООН. Если ENEL не достигнет цели по увеличению доли возобновляемых источников энергии до 55% от установленной мощности, она заплатит держателям облигаций на 25 базисных пунктов больше. Хотя привлеченные средства не привязаны к конкретному использованию, как в случае с обычными «зелеными» облигациями, этот инструмент явно поддерживает сокращение выбросов.

Возможно, самый важный шаг, который может сделать компания, — это переосмыслить то, на что делать ставку в сфере НИОКР. Показательно, что компания Daimler объявила, что больше не будет инвестировать в исследования двигателей внутреннего сгорания и вместо этого направит свои миллиардные инвестиции на электромобили. А генеральный директор компании Nestlé Марк Шнайдер недавно говорил об инвестициях в растительные белки, которые имеют гораздо меньший углеродный след, чем традиционное мясо: «Один швейцарский франк, который мы тратим на разработку ингредиентов бургера, отрицательно сказывается на прибыли этого квартала. В следующем году или через год вложенное вернется к нам, если мы правильно выполним свою работу». Получение прибыли на быстрорастущем новом рынке в течение одного-двух лет кажется хорошей сделкой.

Новые бизнес-модели. Уровень сокращения выбросов углекислого газа, который, по мнению Межправительственной группы экспертов по изменению климата, необходим для предотвращения катастрофического потепления — сокращение выбросов вдвое к 2030 году и до нуля к 2050 году, — пугает. Все, о чем пойдет речь здесь, позволит нам двигаться гораздо быстрее, но необходимы фундаментальные изменения в том, как мы думаем о продуктах, услугах и потреблении. Нынешние бизнес-модели и методы транспортировки могут заставить нас застрять на более материало- и энергоемких путях. А некоторым отраслям, наиболее углеродоемким, придется выйти из основного бизнеса.

Рассмотрим компанию Philips Lighting, которая запустила модель «свет как услуга», в рамках которой бизнес-клиенты платят Philips за установку и управление освещением, а не покупают систему освещения самостоятельно. Это перевернуло традиционную модель компании Philips с ног на голову. Вместо того чтобы пытаться продать как можно больше лампочек, в рамках этой программы компания управляет поставками света настолько экономно, насколько это возможно, используя более долговечные и эффективные продукты, которые сокращают расход материалов и энергии. В рамках более масштабных преобразований энергетическая компания Ørsted, ранее известная как Danish Oil & Natural Gas, предвидела декарбонизацию мировой экономики и десять лет назад начала отходить от своей основной деятельности. С тех пор компания продала большую часть своих активов, связанных с ископаемым топливом, и стала крупнейшим в мире строителем морских ветряных электростанций. А всего несколько лет назад идея о том, что мясные McDonald's и Burger King будут продавать «бургеры» на растительной основе, казалась из области фантастики. Но они, как и компания Ørsted, возможно, стратегически мыслят о том, что грядущая низкоуглеродная экономика означает для их бизнеса.

Следующий уровень действий

Нет сомнений в том, что компании многое делают в области климата, в том числе сокращают выбросы и устанавливают жесткие цели для углеродных выбросов для производственной деятельности, цепочек поставок и своих инновационных программ. Но этого недостаточно. Наука движется все дальше и дальше, и мы теряем относительно стабильный температурный диапазон планеты, который позволял нам строить наше общество в последние 10 000 лет. У компаний есть множество рычагов, за которые можно потянуть, чтобы действительно изменить привычный ход вещей, но большинство из компаний по-прежнему придерживаются старого мышления. Действия в области контроля климата обычно направлены на постепенные изменения. И даже когда они ставят перед собой большую цель, например переход на полностью возобновляемые источники энергии, компании ждут, пока каждый проект быстро принесет прибыль. Теперь им необходимо мобилизовать все корпоративные активы, материальные и нематериальные, чтобы решить эту общую, беспрецедентную проблему в том масштабе, которого она требует.

Климатическая политика нового поколения, став ожидаемой частью бизнеса, создаст значительную долгосрочную стоимость. Она поможет компаниям установить более тесные и прочные связи с ключевыми участниками рынка; создать четкую и последовательную нормативно-правовую среду, позволяющую применять более устойчивые методы работы, снижающие затраты; и стимулировать более глубокие и прорывные (или, как я их называю, еретические ) инновации. Добавьте сюда значительные нематериальные ценности — привлечение и лояльность сотрудников, снижение рисков в цепочке поставок, устойчивость, лицензию на осуществление деятельности, значимость для общества и подготовку к совершенно иному будущему — и вы получите мощный бизнес-кейс.

Но уже давно пора признать, что для выживания и процветания человечества необходимы активные действия по борьбе с изменением климата. Бизнес и общество не добьются успеха, пока мы не сделаем все возможное для борьбы с изменением климата.