Как предвидеть кризисы и оправляться
от них

От редакции. Традиционная экономическая теория, ограниченная собственными методами и структурой, не в силах справиться с финансовыми кризисами. Мир слишком непредсказуем, и единой формулы нашего будущего не существует. Ричард Букстейбер, мастер управления финансовыми рисками и экс-менеджер по инвестициям в банке Morgan Stanley, анализирует причины предыдущих финансовых катаклизмов и предлагает новый подход к их изучению — агентную модель, учитывающую изменчивость человеческой природы. Мы публикуем несколько фрагментов из книги «Радикальная неопределенность», вышедшей в издательстве «Бомбора».  

Посмотрите на любой бизнес, поговорите со знакомыми людьми, и вы увидите разумных, вдумчивых профессионалов. Но посмотрите на общий результат их действий, и порой это будет нечто, совершенно безалаберное, граничащее с хаосом. Результат индивидуальных рациональных действий может спровоцировать кризис. Все (ну, почти все) совершают действия, которые, по их убеждению, являются стабильными, рациональными и благоразумными. Но посмотрите на общую систему. Она может быть глобально неустойчивой. Это может показаться иррациональным, конечным результатом неосторожности. Хотелось, чтобы кто-то сказал: «Пожалуйста, выходите по очереди, один за другим». Но этого не происходит, потому что никто не контролирует ситуацию. Каждый действует на небольшом островке окружающего мира. Результат — паническое бегство к выходу, что называется эмерджентным поведением.

Экономическая теория отличается уровнем согласованности и рациональности, который не только не объясняет динамику кризиса, но и утверждает, что эта проблема необъяснима. Все рационально, пока кризис не произойдет; экономика работает, пока кризис не наступит. Таким образом, экономика беспечно функционирует, применяя ту же теорию и методы к воображаемому, созданному ею миру, лишенному таких неприятностей. Доминирующая модель постулирует мир, в котором каждый репрезентативный индивид начинает свою продуктивную жизнь, наметив будущий путь инвестиций и потребления с полным знанием всех грядущих непредвиденных обстоятельств, какими бы они ни были.

В этом мире фантазий каждый работает над созданием того, что было бы хорошо и удобно, потому что никто не хочет беспокоиться о финансовых кризисах и хочет жить в мире без финансовой системы и без банков!

Наш путь нельзя определить с помощью математических действий, мы должны пройти по нему, чтобы увидеть направление. Возможно, вовсе не туда, куда мы предполагали.

Как отметил боксер Майк Тайсон, у каждого есть план, пока он не получит удар в челюсть.

Новый подход

Альтернатива неоклассической экономике — агентное моделирование. Этот метод исследует поведение децентрализованных агентов и то, как такое поведение определяет поведение всей системы в целом. Агентное моделирование имеет большие перспективы в прогнозировании кризисов, их предотвращении, помогает оправиться от них. Данный подход не постулирует мир математически определенных автоматов, он опирается на научные исследования реально существующих сложных систем. В частности, на четыре концепта, которые хоть и имеют техническую основу, но интуитивно понятны: самовозникающие явления, эргодичность, радикальная неопределенность и вычислительная неприводимость. Итоги этих четырех явлений являются эндемичными для финансовых кризисов.

Самовозникающие явления

Вы путешествуете по шоссе. Вдруг движение замедляется, и вы задаетесь вопросом: не произошла ли впереди авария? Или, может быть, дорогу ремонтируют? Затем через километр, спустя пять минут, вы снова двигаетесь без каких-либо очевидных оснований для пробки. Еще меньше объективных версий, объясняющих образование затора, когда поток фанатов, выходящих с концерта или футбольного матча, внезапно обращается в паническое бегство. Хотя никто не направлял их действия и не пытался вызвать панику, конечный результат многих независимых индивидуальных действий может необъяснимо вызвать катастрофическое событие. Когда системная динамика неожиданно формируется из деятельности отдельных лиц так, что не является простой агрегацией их поведения, результат известен как самовозникновение. Случайности могут создать суматошный беспорядочный мир, где люди занимаются своим бизнесом и делают то, что кажется разумным, но в итоге возникают странные, неожиданные результаты в глобальной картине, включая непреднамеренные последствия, приводящие к разрушительным кризисам. Это вы вызвали экономический кризис 2007—2009 годов? Все остальные тоже отнекиваются. Но у нас все еще есть одно объяснение. Это самовозникновение.

Самовозникающие явления показывают, что даже если мы будем следовать проторенному пути, независимо от того, собираемся ли ездить по шоссе или хотим купить дом, мы лишены видения системы в целом. А ведь именно общая система определяет масштабы кризиса. Результат наших взаимодействий приводит к системе, которая может быть абсолютно не связана с тем, что любой из нас видит или делает, и ее невозможно понять, сосредоточившись на изолированном индивидууме.

Неэргодичность

Эргодический процесс — это одно и то же, не меняющееся со временем или опытом. Сегодня оно следует тем же вероятностям, что и в далеком прошлом, и так же будет в далеком будущем. Эргодичность — специальное свойство некоторых динамических систем, состоящее в том, что в процессе эволюции почти каждое состояние с определенной вероятностью проходит вблизи любого другого состояния системы. Система, в которой фазовые средние совпадают с временными, называется эргодической.

Это свойство годится для физики. И для игры в рулетку. Вы можете делать ставку на 20 каждый день в течение следующих двадцати лет, и шансы никогда не изменятся. Но богатство нашего опыта и взаимосвязь опыта и наших взаимодействий не может быть сведена к чему-то вроде рулетки. Наш мир изменяется, мы учимся и делаем открытия. То, как мы взаимодействуем, диктуется контекстом, который иногда варьируется в зависимости от тонких намеков, нашего опыта и границ разума. Поэтому нам нужно знать историю, которая постоянно меняется неожиданными способами. Наши индивидуальные действия, даже если они основаны на строго определенных правилах, могут привести к неожиданной динамике в вихре человеческих взаимодействий.

Наш мир не является эргодическим, но экономисты рассматривают его как постоянный. Без внедрения в контекст каждого человека и без знания его будущего пути, куда он придет и с кем взаимодействует, мы не можем даже примерно сказать, где он находится сейчас и какой путь он выберет.

Тот факт, что как реальные экономические агенты мы претворяем наши взаимодействия в разнообразный и постоянно меняющийся опыт, означает, что мы представляем собой подвижную цель для экономических методов, требующих эргодичности, то есть неизменности условий.

Радикальная неопределенность

Мы не знаем, куда стремиться, из-за радикальной неопределенности: будущее неизвестно в глубоком, метафизическом смысле. Неоклассическая экономическая теория не может помочь, поскольку она игнорирует ключевые элементы человеческой природы и пределы, которые они подразумевают: вычислительная неприводимость означает, что сложность наших взаимодействий не может быть объяснена на основе дедуктивной математики, которая образует базу даже raison d’etre — для доминирующей модели современной экономики. Как написал романист Милан Кундера: мы живем в мире, где «юмор; опьянение относительностью всего присущего человеку; странное удовольствие, проистекающее из уверенности, что уверенности не существует».

Радикальная неопределенность везде, но вы этого не видите. Ее создают самовозникающие явления и неэргодические процессы, мы создаем ее собственной несогласованностью, неизбежным человеческим процессом анализа и моделирования себя, нашим творчеством и изобретательностью, которые ведут мир в тех направлениях, о которых мы никогда не думали.

Подумайте о радикальной неопределенности, которая возникает из простого процесса взросления. Вы хотите увидеть настоящую радикальную неопределенность? Начните с подростка. Он не может знать, что такое зрелость, прежде чем станет взрослым. Если бы вы, подросток, встретили себя, взрослого, у двери, подросток был бы крайне удивлен, кем он стал.

Наш непредвиденный будущий опыт, с одной стороны, и сложность наших социальных взаимодействий, с другой — приводят к неопределенности, которая не может быть выраженной или ожидаемой. Как писал Дж.Б.С. Холдейн: «Вселенная не только более странная, чем мы предполагаем, но и более странная, чем мы можем предположить». Мир может прямо сейчас изменяться так, что ослепит вас на пути. Неудивительно, что это называется радикальной неопределенностью.

Вычислительная неприводимость

Это глубокая убежденность науки экономики, что наш мир можно свести к моделям, которые основаны на прочном фундаменте аксиом, объединенных дедуктивной логикой в строгую, универсальную математическую структуру. Экономисты считают, что все уже было выяснено, но наше экономическое поведение настолько сложно, взаимодействия настолько глубоки, что нет математических действий для определения дальнейшего развития. Единственный способ узнать результат этих взаимодействий — проследить путь во времени (мы должны жить, чтобы увидеть, куда они приведут). Не существует формулы, которая позволяет ускорить работу, чтобы узнать результат. Мир нельзя «решить» как задачу, его нужно прожить.

Такие проблемы, как эта, называются вычислительно неприводимыми. Вычислительная неприводимость является, скорее, правилом, чем исключением для взаимодействующих систем, даже для многих простых, почти тривиальных систем. Оглядываясь на века научного прогресса, мы видим, что великие теоретические триумфы не обходились без вычислительных преобразований, которые помогали понять поведение системы, так что ученому оставалось просто наблюдать за явлением и делать заметки. А кризис определяется взаимодействиями, которые далеки от тривиальных или повторяющихся, что значительно изменяет окружающую среду и наши действия.

Неудивительно, что восстановительные методы, используемые в экономике, не работают в таком мире. У нас нет уравнения для описания тошнотворного чувства, которое переживает впавший в панику инвестор при крушении рынка. Некоторые явления невозможно «сжать» до теоретических выкладок, потому что они слишком сложны, и в этом смысл вычислительной неприводимости. Это означает, что существуют ограничения на то, до каких пределов можно использовать дедуктивные процессы для понимания или описания человеческих и даже природных явлений.

Современная неоклассическая экономика сметает человечество со сцены. Она предпочитает использовать математические модели репрезентативного агента со стабильными предпочтениями, у которого не бывает вспышек гнева или неожиданных медицинских расходов и который работает согласно заданному распределению вероятности. Но нашу жизнь нельзя понять, не следуя по пути нашего опыта и контекста, потому что даже когда она может быть смоделирована, модели являются вычислительно неприводимыми. Наш мир невозможно понять на основе наблюдения за поведением людей внутри системы из-за самовозникающих явлений.

Что лежит в основе агентного моделирования

Эффективность экономики во время кризисов является лакмусовой бумажкой для оценки ее эффективности в других случаях, когда пределы могут быть проигнорированы, отброшены как ошибки при округлении. Таким образом, понимание кризисов дает нам возможность разобраться в любых других провалах в экономике. Кризис — это обновляющий огонь, полигон для экономических моделей, стресс-тест для экономической теории.

Если вы хотите понять кризисы, нужно разработать систему, которая может их создать. Чтобы создать кризис, нужно отметить и решить следующие вопросы.

— Динамика может быть вычислительно неприводимой, поэтому надо следовать по пути, а не пытаться найти математическое сокращение.

— Контекст имеет значение, поэтому включите контекст. И он варьируется от одного человека к другому (помните, что мы люди), поэтому учтите гетерогенность.

— Взаимодействие важно, поэтому учтите взаимодействие. Мы взаимодействуем с помощью эвристики, так что действия агентов должны учитывать эвристику.

— Взаимодействие может изменить окружающую среду и привести к самовозникающим явлениям, поэтому убедитесь, что модель построена таким образом, что их появление не затуманивается и за ними можно наблюдать.

Как шок распространяется и меняет окружающую среду, так и наши восприятие и опыт задают динамику не только для будущего курса, но и для распутывания радикальной неопределенности.

Выполнение этого лежит в основе методологии агентного моделирования. Оно позволяет признать некоторые существенные аспекты мира, особенно очевидные во время кризисов.

Существует реальный мир. Реальный мир богат и сложен. В нем много разных игроков и учреждений, разных компонентов, влияющих на человеческие действия. Люди взаимодействуют сложными, а иногда и неожиданными способами, их действия приводят систему к удивительным и нелинейным результатам.

Мы не начинаем с аксиом и дедуктивной теории. Не пытаемся найти модель, подходящую для некой экономики, которую можем обнаружить на Марсе. Похоже, именно это хочет сделать экономическая наука — построить модель, подходящую для Марса, не загрязненного реальным рынком, где подойдет любая теория.

Мы все разные. Реальный мир означает понимание реальных финансовых сущностей и фактической структуры, в которой они действуют. Вряд ли нужно говорить, что нас больше одного человека, но неоклассические модели не только предполагают однородность, но и объединяют всех в одного репрезентативного агента (экономического человека — Прим. перев.).

Мы воздействуем на окружение. Крупные финансовые учреждения не могут предпринимать значимые действия перед лицом кризиса, не затрагивая более широкой системы, из-за ликвидации больших позиций и влияния на фондовый рынок и связанных с ними контрагентов и кредитных рисков. Они могут предпринимать действия, являющиеся локально разумными, но неосмотрительными, когда эффект распространяется на более широкую систему. А иногда действуют по преднамеренному изменению окружения.

Мы влияем друг на друга. Вопреки понятию репрезентативного агента есть много взаимодействующих сил, и даже похожие, которые, как мы думаем, могут быть спрессованы в репрезентативного агента, порождают сложный и непредсказуемый мир. Эти силы влияют на окружение, и окружение влияет на них, и все влияют друг на друга.

Окружение влияет на нас. Меняющаяся среда меняет наши действия. Если окружающие условия колеблются, меняемся мы и контекст. Таким образом, эвристика отдельного действующего лица не фиксируется; возможны перемены в окружающей среде с изменениями в контексте.

Все эти характеристики находятся в пределах критического предела знаний, согласно которому мы узнаем будущее, только когда проживем его. Если мы изменим среду, основанную на наших действиях, это, в свою очередь, повлияет на других. Далее изменится окружающая среда — все это произойдет в рамках действий, зависящих от результата изменений контекста, и использование дедуктивного подхода будет ошибочным. Он будет работать некоторое время, пока контекст не изменится, ведь он предполагает, что все люди почти одинаковы. Но в действительности они разные.

Формулы будущего не существует

Человечеству присущи взаимодействия, происходящие от нашей социальной природы и меняющихся предпочтений, исходящих из опыта и контекста. Мы взаимодействуем в обществе и, конечно, на рынках, еще более активно во время периодов кризиса. Мы не роботы с фиксированными механистическими ответами на команду. При столкновении с изменяющимся космосом, в свою очередь меняющим контекст, в котором рассматриваем мир, меняемся и мы, особенно во время кризиса. Принципиальный смысл состоит в том, что мы не можем ввести числа в модель и решить задачу на будущее. Мы не можем знать, где остановимся, пока не отправимся в путешествие. И не можем повторить это путешествие, однажды его завершив.