«Многим из тех, кто сейчас уезжает,
придется вернуться»

Проблема утечки мозгов из России стоит довольно остро, особенно в последнее время. О том, почему и сколько людей на самом деле уезжает из страны и какова вероятность, что они вернутся, рассказывает ведущий научный сотрудник Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Юлия Флоринская.

HBR Россия: В России сейчас много говорят об утечке мозгов. О каких категориях граждан идет речь?

Флоринская: Термин «утечка мозгов» появился в середине XX века после Второй мировой войны, когда начался массовый переезд образованных людей из Великобритании в США. Международная организация по миграции определяет утечку мозгов как отъезд талантливых людей из страны происхождения в другую страну из-за конфликтов, отсутствия перспектив и т. д. В энциклопедии Britannica похожее определение — миграция образованных или профессиональных кадров из одной страны или сектора экономики в другие с целью получения лучшей оплаты или условий жизни. По сути, речь идет о людях с высшим образованием. Это не только ученые, но и врачи, программисты, высококлассные инженеры — люди, которые двигают технический прогресс и формируют человеческий капитал, как у себя на родине, так и в других странах. Хотя, конечно, среди квалифицированных мигрантов бывают и самоучки.

Почему цифры по интеллектуальной миграции так сильно расходятся в зависимости от источника?

Это вполне объяснимо. Есть статистика стран, откуда люди уезжают, и есть статистика принимающих стран. Как правило, во втором случае цифры точнее — иммигрантов учитывают лучше, чем эмигрантов. Например, в России в начале 1990-х люди были вынуждены получать выездную визу, и тогда считали каждого, кто уезжал надолго. Позже выездные визы отменили, и в статистику вносили только тех, кто снялся с регистрационного учета. Но многие люди, особенно в последние годы, не торопятся выписываться из квартир и продавать жилье, сжигая мосты. Так что данные Росстата по эмиграции сильно занижены по сравнению со статистикой принимающих стран. Если подсчитать, сколько российских граждан за год въехало в Германию и сколько, по сведениям Росстата, выехало туда из России, разница будет почти в 5 раз. В зависимости от страны разница может быть и в 3 раза, и в 20. С другой стороны, некоторые псевдоэксперты, опираясь на эту разницу, берут данные Росстата по выехавшим людям, умножают их на 5—7 и получают какие-то безумные цифры эмиграции. Безумные потому, что считать всех выбывающих из России эмигрантами некорректно. Росстат с 2011 года учитывает выезд тех, кто встал в нашей стране на учет на 9 месяцев и больше, и подавляющее большинство выезжающих — трудовые мигранты из Средней Азии, которые возвращаются на родину. Имеет смысл взять поток в дальнее зарубежье, а затем выделить из него конкретно граждан России, потому что иностранцы тоже ведь возвращаются домой. Такую работу проводят не все.

А сколько россиян уезжает из страны, если считать правильно?

На тему утечки мозгов было много спекуляций, говорили, в частности, что после 2014 года за рубеж выехал огромный поток квалифицированных кадров. Мы с коллегами провели исследование, и одним из результатов стала наша с Лилией Карачуриной статья «Новая волна интеллектуальной эмиграции из России: мотивы, каналы, механизмы» в журнале «Мониторинг общественного мнения». Мы собрали всю возможную статистику про тех, кто уезжал с 2011 по 2017 год, вычистили данные и получили, что ежегодный отток российских граждан в страны классической эмиграции (Израиль, США, Германия и проч.), согласно данным Росстата, составлял примерно 15—17 тыс. человек в год. Даже если умножить на 5 или 6, получается в пределах 100 тыс. При этом выезжавшие в эти страны граждане России обладали высоким уровнем образования: например, среди россиян, переехавших в 2015 году в Великобританию, высшее образование имели около 70%, в Израиль — 44%, в Германию — 46% и т. д. В среднем получилось около 40—50%. То есть можно сказать, что в последние годы перед пандемией из России, по нашим оценкам, ежегодно уезжало около 40—50 тыс. профессионалов с высшим образованием.

Это большая цифра для нашей страны?

Если посмотреть на перепись населения 2010 года, то граждане с высшим образованием составляли в России около 24%. Получается, что среди эмигрантов доля образованных заметно выше, чем среди россиян в целом. И это вполне объяснимо.

Первая волна эмиграции началась в 1990-х годах, когда упал железный занавес. Основной поток составляли этнические эмигранты в Германию, Израиль, США, они уезжали с членами своих семей, и среди них также было много образованных людей. Но надо отметить, что наша наука больше пострадала не из-за отъезда ученых, а из-за их вынужденного перехода в другие сферы деятельности внутри страны. Чтобы выжить, люди начали заниматься чем попало и оказались потеряны для науки безвозвратно. Со временем поток этнических мигрантов истощался, и сегодня большинство людей едут за рубеж в основном учиться или работать. Принимающие страны отдают приоритет квалифицированным специалистам, соответственно, кроме желания уехать надо еще иметь соответствующий бэкграунд.

А как обстоят дела с утечкой мозгов в других странах и какое место занимает Россия в этом списке?

Я вовсе не считаю, что по части утечки мозгов Россия — самая пострадавшая. По крайней мере, так было до сегодняшнего дня. Если взять данные по эмигрантам с высшим образованием, то в 2010—2011 годах в странах ОЭСР проживало около 660 тыс. уроженцев РФ, то есть примерно 0,46% населения. К примеру, вне Германии проживало 1,2 млн ее граждан с высшим образованием, что составляло 1,4% населения страны. За пределами Великобритании — 1,4 млн граждан, то есть 2,2% от общего числа жителей. Вряд ли Германию и Великобританию можно назвать бедными и несчастными странами, откуда потенциально должны «бежать мозги». В мире постоянно происходит круговорот людей. Если немцы уезжают в США, то на их место приезжают квалифицированные работники из Восточной Европы, из той же Польши. В Польшу приезжают граждане Украины и Белоруссии. В любом случае в России была не самая тяжелая ситуация по части утечки мозгов. Даже если за последнее десятилетие люди стали уезжать чаще, то сейчас, по моим оценкам, в западных странах живет около 800—900 тыс. уроженцев России с высшим образованием, или около 0,7% населения России. Вряд ли больше.

В каких странах оседают выходцы из России?

Больше половины наших мигрантов живут в Германии, Израиле, США и Италии. Кроме того, в последние годы россияне выбирали Испанию, Таиланд, скандинавские страны, Китай и проч. Что касается студентов, то, по данным ЮНЕСКО 2019 года, в Европе, США и Канаде обучались почти 40 тыс. россиян. На первом месте здесь всегда была Германия, а в последние годы на втором месте оказалась Чехия — она принимала больше студентов, чем Франция или Великобритания.

Тех, кто едет за границу учиться, тоже относят к эмигрантам?

В разных странах разные правила, и к долгосрочным мигрантам обычно относят тех, кто живет в стране 12 месяцев и более. А если молодой человек поступил в университет, то это на несколько лет. В Германии, например, всех, кто приехал более чем на 3 месяца, считают иммигрантами, они получают соответствующее разрешение на пребывание в стране. По данным директора института демографии НИУ ВШЭ Михаила Денисенко, в 2016 году среди тех, кто получил разрешение на проживание в странах ЕС на 12 месяцев и больше, более трети приехали по образовательным каналам и более 17% — по работе.

У нас почему-то считается, что эмиграция — это очень плохо. Но мировой рынок труда, по крайней мере доковидный, стал глобальным — люди могли менять страну проживания, работать по контракту, возвращаться. Это очень хорошо, когда страна включена в такие контакты, а не отгорожена железной стеной. Люди хотят приобрести какой-то опыт за рубежом, а потом возвращаются, молодые люди вообще очень мобильные.

Какие причины толкают людей на отъезд из страны?

В своем исследовании мы провели несколько десятков глубинных интервью с квалифицированными мигрантами из России и выясняли, какими мотивами они руководствовались. На первом месте всегда экономические причины. Вторая группа причин — политические, и их вес значительно вырос в текущее десятилетие по сравнению с предыдущими периодами. Многие были разочарованы, что в 2011-м в России не начались демократические перемены, потом случились события 2014 года. Экономические причины могут быть, в свою очередь, следствием политических, поскольку закрылись представительства, филиалы компаний, люди потеряли работу. Безусловно, звучали и другие мотивы: безопасность, желание жить в цивилизованном мире, где работают законы. Но все это было в относительно спокойное время. А сейчас мы наблюдаем вынужденную эмиграцию. Уезжают и те, кто давно планировал, и спонтанно. Ситуация ведь ухудшалась постепенно, а потом случился резкий обвал. Люди улетают в панике, так как боятся мобилизации, закрытия страны, опасаются преследований. Есть также и экономические мотивы: многие понимают, что прежних доходов ожидать не стоит, перспективы для российской экономики неблагоприятные.

Как вы думаете, насколько вырастет эмиграция после событий 2022 года?

У меня нет ответа на этот вопрос. Понятно, что эмиграция вырастет, но не думаю, что в десятки раз. Я встречаю разные оценки и очень удивляюсь, что кто-то пишет, что за конец февраля и первые две недели марта уже уехали миллион человек. Посчитайте хотя бы, сколько авиарейсов за это время вылетело за границу, — там просто физически нет такого количества пассажиров. И никакого миллиона эмигрантов в ближайший год я не ожидаю. Если раньше ежегодно уезжало около 100 тыс. человек, то, возможно, дойдет до 200—250 тыс. Многие декларируют, что хотели бы покинуть Россию, но как это будет осуществляться на практике, никто не знает, да и уехать сейчас не так-то легко. Может, через месяц опустят железный занавес, и никто вообще никуда не поедет. Так что делать прогнозы — дело неблагодарное.

Судя по результатам соцопросов, почти 30—40% молодежи уже давно собираются уезжать.

Таких опросов было много, но в реальности уезжают гораздо меньше людей — процента 2. Вернее, они хотя бы что-то предпринимают для отъезда — например, учат язык. Как объясняют социологи, результаты опросов показывают, скорее, недовольство существующей ситуацией, а не реальный эмиграционный потенциал. Чем больше людей заявляют о своем желании уехать, тем им меньше нравится то, что происходит вокруг. Но это не значит, что они уже пакуют чемоданы.

Какие легальные возможности для выезда остались у россиян?

Когда люди бегут в панике, да еще с семьей, им приходится переезжать совсем в никуда. Интернет облегчает поиск связей. С огромной скоростью сейчас создаются чаты и Telegram-каналы в помощь тем, кто оказался в Грузии, Армении, Узбекистане, Турции, Сербии, где угодно. Эмиграционные настроения у россиян резко обострились, но, с другой стороны, круг возможностей сузился. Речь не про какие-то особые препятствия для граждан России, просто будет сложнее использовать те каналы, которые работали раньше.

Поток репатриантов в Израиль, например, за два первых месяца 2022 года увеличился на 20%, и думаю, что вырастет еще раза в два. У людей, выезжающих в другие страны, возможностей закрепиться меньше. Шансов выехать в качестве беженцев немного, здесь есть определенные квоты, и все они будут выбраны гражданами Украины. Образовательный канал еще остался, но смогут ли родители и дальше платить за обучение своих детей? А если деньги и есть, то непонятно, как переводить оплату. Стипендий и грантов будет намного меньше, и в первую очередь их предложат беженцам из Украины. Непонятно, что будет с научными обменами, сейчас многое заморожено. Заключать трудовые контракты и получать разрешение на работу тоже сложнее, за исключением разве что ИТ-специалистов. Еще в начале прошлого десятилетия люди покупали недвижимость в странах Балтии, получали вид на жительство и, соответственно, возможность передвигаться по Европе, но сейчас условия сильно ужесточились.

Наверное, часть уехавших собираются работать на себя или на российских работодателей?

Да, это так, но не очень понятно, как долго людям удастся работать на российские компании. И как получать зарплату, если российские карты за рубежом не работают. Кроме того, Россия пугает вводом суверенного интернета, тогда вообще не будет возможности работать удаленно. Вопрос, насколько людям хватит сбережений, и вообще, вывезли ли они свои сбережения. Я думаю, что многим из тех, кто уехал или только собирается уехать, придется вернуться просто потому, что они не смогут найти за рубежом хорошую работу и получить миграционный статус.

В чем вы видите глобальные последствия утечки мозгов?

Сильнее всего утечка мозгов ударяет по малым странам, где просто вычерпывается человеческий капитал. А для России проблема, скорее, в том, захотят ли эмигранты вернуться обратно, а также будут ли они здесь востребованы. В исследовании 2018 года мы опрашивали выходцев из разных регионов России, но если они и были готовы вернуться, то исключительно в Москву и Санкт-Петербург. Уровень развития территорий таков, что люди понимали, что с их опытом, полученным на Западе, они могли быть востребованными только в двух столицах. Это ненормально. Но сейчас я вижу опасность в том, что нас ждет не циркуляция кадров, а однонаправленный поток из страны. И это может стать проблемой на долгие годы.

Есть ли данные, сколько интеллектуальных мигрантов прошлых лет возвращались в Россию?

Такой статистики нет, плюс это зависит от конкретных периодов. Было время, когда Россия вкладывала много денег в разные проекты, открывались международные лаборатории, ученые приезжали из-за рубежа, получали финансирование. Тогда возвращалось временно или надолго много людей. Некоторые респонденты из нашего исследования тоже вернулись в Россию, потому что им предложили достойную работу, хотя в момент опроса они ничего такого не планировали. Все эти инициативы, к сожалению, заглохли, и люди снова уехали. Ученые не могут нормально работать в условиях несвободы. Какая-то наука еще может развиваться, но весьма специфическая, как «шарашки» в Советском Союзе. А разрабатывать новейшие технологии, закрывшись от мира стеной, невозможно.

А что может сделать государство, чтобы предотвратить отток умов?

Не надо никого возвращать насильно. Если страна развивается, растут доходы, растет ее привлекательность. Люди ведь не дураки, они понимают свою выгоду. Конечно, кто-то не готов возвращаться, пока не будет полной свободы, в том числе политической. Но многие смотрят на экономические условия — если есть рабочие места, хорошая зарплата, возможность заниматься своим делом, то масса людей охотно бы вернулась. Но, как мы видим, таких условий сейчас нет.

Помогут ли удержать ИТ-специалистов новые правительственные меры — отсрочка от армии, льготная ипотека, а также налоговые льготы для ИТ-компаний?

Я слышала, что отсрочку от армии будут предлагать лишь тем, кто получил профильное образование, а это далеко не все айтишники. Отмену налога на прибыль, наверное, оценят крупные компании в Москве и Санкт-Петербурге, и, возможно, им удастся заменить уволившихся сотрудников новыми, приехавшими из регионов. В конце концов, идея эта когда-то сработала в Белоруссии, и там создали ИТ-хаб. Но в итоге все быстро закончилось. Свобода политическая и свобода экономическая тесно связаны, поэтому в нынешних реалиях я не верю, что эти меры достигнут цели в России.