Владимир Мирзоев

Владимир Мирзоев, известный театральный режиссер проводит параллели между театром и государством и выступает за обновление обеих систем.

HBR — Россия: Справедливо ли сравнить театр с государством?

Мирзоев: В этом есть смысл. Советский (и пост-советский) театр был слепком с тоталитарной системы. Армейская иерархия, художественный руководитель — феодал, актеры бесправны. В нулевые эта модель приказала долго жить. Стало понятно: режиссер-диктатор не порождает художественный язык, способный интерпретировать новую реальность. Авторитарный метод морально устарел.

Все государственные институты в РФ нуждаются в модернизации. Но для этого элиты должны осознать: Россия — переходное общество от архаики к модерну; путь в современность требует отказа от мифологии, с помощью которой удобно управлять массами, но нельзя построить гражданскую нацию. Если вместо конкуренции у нас будет непотизм, а вместо развития человеческого капитала — круговорот железа в ВПК, выход из кризиса опять произойдет через «геополитическую катастрофу».

В чем причина нынешней ситуации?

В ХХ веке нам не удалось шагнуть в современность. В результате большевистского переворота Россия была отброшена в архаику — и потеряла минимум столетие. Это цена, которую образо-ванное сословие заплатило за привязан-ность к рабству. Для нынешней ситуации характерно пограничное состояние — умов, институтов, культурных практик. Закон «об оскорблении чувств верующих» — чистой воды архаика. Он появился, чтобы расколоть общество по линии «традиционалисты — европейцы».

Как модернизировать театр?

Реформы нужно начинать с руководства. Контракт с худруком и директором должен заключаться на два-три сезона. Потом пусть господа опять конкурируют за рабочие места. Выбор делает труппа, Департамент культуры утверждает кандидатуры. Это поможет выйти из кризиса не только актерам, но и режиссерам.

Чему вас научила история с кражей вашего фильма «Борис Годунов»?

Сначала я был огорчен, а потом понял, что это помогло огромной аудитории увидеть и оценить нашу работу. Хотя мы (как компания) понесли материальные потери, я за свободный доступ к информации. Культура должна быть доступна всем — это в интересах общества.

В чем стержень российской культуры?

Это русский язык. Он, в отличие от наших институтов, необыкновенно пластичен. Ему не страшно за свою идентичность. Обществу пора брать пример со своего языка, а не с «чахнущего над златом» начальства.

Может и должно ли искусство быть далеким от политики?

Иногда — может. Но не здесь и не сейчас.

Почему вы вошли в Координационный совет оппозиции?

Обязанность интеллектуала — занимать критическую позицию в отношении любой власти. Нынешние «новые дворяне», демонстрируя неуважение к Конституции, разрушают мое государство. Могу ли я оставаться в стороне?

Какой вам видится программа оздоровления страны?

Начать нужно с радикальной реформы суда. А санацию судебной системы — с Верховного и Конституционного судов. Второе условие — честная, свободная конкуренция. У нас талантливый народ — только не мешайте ему раскрывать талант, не пугайте тюрьмой. В испуганном состоянии невозможно творить.