Как устроено лидерство у насекомых
и млекопитающих?

Книга «Мозг и его потребности 2.0. От питания до признания» написана известным нейробиологом Владимиром Дубыниным. Она посвящена исследованию того, как различные потребности человека влияют на работу мозга и его функционирование. Автор использует подход, предложенный выдающимся исследователем мозга академиком Павлом Симоновым. 

Книга опубликована издательством «Бомбора», а «Большие идеи» публикуют несколько глав из нее.

Потребность лидировать или стремление подчиняться

Потребность определить и занять «свое» место в групповой и/или семейной иерархии — одна из важнейших и сложнейших биологических программ среди тех, что связаны со сферой социального взаимодействия. Мы часто видим, как даже двухлетний ребенок пытается «строить» родителей, бабушек и дедушек (причем порой достигает успеха). Этот комплекс программ значим для всех Homo sapiens, но для некоторых из нас он выходит чуть ли не на первый план. Такие люди стремятся стать руководителями и «вождями» хотя бы в маленькой компании друзей, в семье, на работе. А если повезет — с радостью станут управлять коллективом завода, политической партией или даже государством.

Кто же занимает позицию «всех умывальников начальник» и по каким причинам?

Подчиняться — значит найти сильного вожака и командира, про которого говоришь: «Вот он, наш батюшка, наш учитель, наша путеводная звезда, и он точно приведет нас к счастливому будущему». Можно адресовать такому лидеру все свои чаяния, усилия, мечты и надежды. Это приносит мозгу позитивные эмоции и уверенность в завтрашнем дне.

Если брать человеческое общество, то на всех уровнях мы наблюдаем подобные программы: и в первобытных сообществах, и в Средневековье, и в современных коллективах. Образ (архетип) вожака и лидера весьма характерен — это властная, весьма агрессивная особь, на которую все остальные члены сообщества взирают с трепетом и которой безусловно повинуются.

Программы, связанные с лидированием и подчинением, относятся к группе биосоциальных. Мы все время отталкиваемся от классификации П. В. Симонова и рассматриваем различные потребности — как витальные (жизненно необходимые), так и программы саморазвития (исследовательские и подражательные).

Напомню, что зоосоциальные программы регламентируют взаимодействие особей внутри одного биологического вида. К этой группе относятся половое, детско-родительское, территориальное поведение и, наконец, взаимодействие между выше- и нижестоящими особями в иерархически организованных стаях и сообществах.

Так откуда же берутся лидеры? Есть много разных способов, и самый простой из них — это быть «королем» (или чаще «королевой») по праву рождения.

Лидерство и подчинение у общественных насекомых

Характерный пример врожденно заданного лидерства и подчинения — это общественные насекомые. В их случае главной является исходная пара, основавшая гнездо (термиты), или даже одинокая самка, совершившая аналогичный подвиг (пчелы, осы, шмели). Их прямые потомки — как правило, бесплодные самки — работают на то, чтобы семья существовала, наращивала численность, противостояла врагам, болезням и вовремя генерировала новое поколение будущих «цариц» и «царей» (или хотя бы трутней).

Такие сообщества насекомых, естественно, прошли долгий эволюционный путь. Все начинается с одиночных самок — например пчел или ос, — которые абсолютно без всякой помощи делают гнезда или роют норки, собирают нектар, ловят гусениц, кормят своих личинок и вообще «вывозят» все на себе. На следующем этапе возникают сообщества (так происходит у пчел), когда самка является основателем семьи. Она выкармливает первых рабочих особей — мелких бесплодных самок, и дальше уже они помогают ей «ставить на ноги» новых рабочих. В результате семья разрастается, пчел становится все больше, но осенью рост численности прекращается и все умирают, кроме зимующих самок нового поколения. Это пример однолетней семьи.

Вершина подобного развития — огромные семьи у общественных насекомых, которые существуют годами, а иногда и десятилетиями. Это семьи термитов, муравьев, медоносных пчел. У последних развитие дошло до интересного в плане лидерства момента: когда появляется новая матка, старая оставляет ей все хозяйство в наследство и с половиной рабочих пчел улетает (роение), чтобы основать новый улей.

Как реализуется подчинение членов такой семьи командам из «центра» — от матки-царицы, как происходит специализация рабочих и разделение функций между ними? Ведь у пчел кто-то строит соты, кто-то добывает пищу. Есть защитники, разведчики, няньки для личинок — настоящий город в улье. Управление всем этим «коллективом» происходит на химическом, гормональном уровне. Члены подобного сообщества все время обмениваются пищей и вместе с ней передают гормоны, которые и направляют развитие отдельных особей. Например, производные декановой кислоты, выделяемые маткой, регулируют превращение личинки в бесплодную самку. Если не случится такого гормонального сигнала, то появится будущая царица, а случится — рабочая особь. 

Эти же гормональные сигналы управляют общим уровнем активности пчел, специализацией особей, роением. Процесс обмена пищей и выделениями желез, характерный для общественных насекомых и некоторых других видов животных, называют трофоллаксисом. Трофоллаксис играет огромную роль в передаче информации от одной особи к другой. Сейчас он довольно неплохо изучен. Гормоны передаются буквально «изо рта в рот». Есть специальные железы, расположенные по соседству со слюнными, которые выделяют соответствующие молекулы. Еще какое-то количество сигналов передается с помощью секрета анальных желез, а также за счет использования обонятельных феромонов (например, запаха тревоги).

Такой сложный мозг, как у млекопитающих, подобным сигналам, конечно, не подчиняется. Хотя здесь я немного лукавлю: существуют примеры, показывающие, что в каких-то пределах подобное все же возможно. Я расскажу об этом позже.

А вот у насекомых гормональное и феромональное программирование в порядке вещей. У них несложная нервная система, и заставить общественное насекомое стать рабочим, воином или разведчиком не составляет труда.

Известны ситуации еще более экзотических воздействий химических соединений на поведение насекомых, но их используют уже не царицы сообществ, а паразиты. Например, паразитические черви (один из них — ланцетовидный сосальщик) выделяют химические вещества, влияющие на поведение муравьев. Днем муравей самозабвенно работает на благо семьи, но под вечер паразит, находящийся в его голове, выделяет особое соединение, под влиянием которого труженик забывает вернуться в муравейник, залезает на травинку и застывает на ее кончике. Зачем?

Должна прийти корова, олень, косуля — и съесть его вместе с этой травинкой. Тогда червячок попадет в желудок и кишечник копытного — и начнется следующая стадия развития паразита. Если же муравей на рассвете еще жив, сосальщик ослабляет контроль, и тот проводит день, как обычно, в трудах и заботах.

А ночью паразитический червь заставляет муравья опять покорно сидеть на травинке и ждать, пока его проглотит травоядное.

Подобного рода химическое зомбирование — потрясающее явление, и сейчас энтомология знает довольно много таких примеров. В основном это встречается у насекомых, хотя примеры химического управления замечены у ракообразных, моллюсков и даже у низших позвоночных.

Впрочем, как всегда, «в действительности все сложнее, чем на самом деле». Если мы посмотрим, например, на семью муравьев, то обнаружим, что не менее трети из них — бездельники, не выполняющие никакой очевидно полезной работы. На них, получается, гормоны царицы не действуют? Похоже, что действуют, просто им их не хватает, и если удалить из сообщества самых трудолюбивых особей, то «лентяи» быстро их заменят.

Выходит, в случае «оболтусов» все не так просто, а вот «трудоголики», первыми получающие порцию гормонов царицы, очевидно, имеются.

Виды управления в сообществах млекопитающих

Теперь приведем примеры из жизни млекопитающих. Один из самых известных — управление особями в сообществах голых землекопов. Этот зверек — очень необычное существо. Этот биологический вид, Heterocephalus glaber, отличается уникальными для млекопитающих особенностями: сложной социальной организацией колонии, нечувствительностью к некоторым формам боли, например к порезам, ожогам, капсаицину (алкалоид, благодаря которому перец такой жгучий), и продолжительностью жизни до 30 лет, что намного превосходит сроки жизни других грызунов такого размера.

Организация колонии голых землекопов похожа на организацию пчелиной семьи. Есть единственная плодовитая самка — царица, при ней два-три фертильных, то есть способных оплодотворять ее самца, а все прочие члены сообщества — 70—80 особей, иногда больше — находятся под гормональным контролем царицы. Это представители обоих полов и они — рабочие особи. В основном гормональное влияние происходит через мочу и фекалии самки-царицы. В норах колонии имеются «общественные туалеты», и все члены обязаны их посещать и получать свою дозу феромонов. Находясь под воздействием этих феромонов, рабочие особи голого землекопа делают то, что им положено — копают землю в поисках сочных корневищ и корнеплодов. Эти зверьки живут в Эфиопии и Кении, в каменистых пустынях. Почва там твердая, и им приходится все время рыть землю в поисках съестного. Мечтой всякого голого землекопа является что-то вроде гигантской редьки, которой семье хватит надолго, недели на две. Поэтому основная жизненная цель рядового члена колонии — копать, пока не найдешь редьку. Феромонов царицы вполне хватает на такой контроль. Если же вдруг самка-царица заболеет или погибнет, то «правильные» феромоны исчезнут и произойдет переворот. В колонии землекопов, если пропал гормональный контроль, наиболее крупные самки освобождаются от «гипноза» и начинают драться. Та, которая всех загрызет, становится новой царицей.

Не столь драматичная, но схожая ситуация наблюдается у симпатичных обезьянок — игрунок. Это очень маленькие обезьянки, родом из тропических лесов Южной Америки, их местное название уистити (обыкновенная игрунка, Callithrix jacchus).

Размеры тела взрослой особи не превышают 20 см (это вместе с длинным хвостом!), а средний вес — 250 граммов. Детеныш уистити может сидеть на пальце человека, как на веточке, — настолько это крошечное существо. Выглядит умилительно.

В небольшой стае из 10—12 членов размножается только доминирующая пара. Все остальные представители группы временно бесплодны и находятся под ее гормональным контролем. Если что-то случается с доминирующей самкой или самцом, тогда происходит смена верхушки — появляется новая главенствующая пара, которая начинает править и размножаться. Все остальные игрунки обязательно помогают воспитывать детенышей «правителей», отыскивают пищу и бдительно следят за приближением врагов.

Теперь немного о рыбках. Если они живут стаями, то мы часто обнаруживаем существование доминирующей особи мужского или женского пола. Например, рыбы-ангелы образуют сообщество, похожее на гарем, в котором главенствует самец, а при нем — полтора десятка самок. Если доминирующий самец гибнет, то ему на смену приходит... Нет, вовсе не другой какой-нибудь пришлый самец. Самая крупная самка гарема решает это проще: она меняет пол и сама становится доминирующим самцом. Вот такие скрытые возможности есть у многих рыб.

В стае симпатичных рыбок-клоунов главенствует дама, которая за счет своих феромонов подавляет репродукцию остальных самок, и при ней находится несколько самцов. Если доминирующая самка-клоун погибает, то самый крупный самец также меняет пол и становится самкой. Так что маленького Немо из мультфильма «В поисках Немо» воспитывать, по идее, должен не папа, а уже мама.

Итак, если мы говорим о лидерах в пчелиной семье или семье термитов, все понятно. Самка, которая основала королевство, конечно, является главной. А у голых землекопов, рыб-клоунов или уистити гаремная система, и здесь периодически происходит смена начальника.

У самого известного и могучего обладателя гарема — африканского льва — в прайде обычно около десятка львиц и их детеныши. Царствование льва-самца, как правило, длится не очень долго, в среднем три-пять лет. Лидером является самый крупный и сильный самец, причем ему постоянно приходится подтверждать свое первенство. У львов очень жесткая конкуренция, и вокруг прайда все время ходят молодые и нахальные самцы, готовые помериться силами с хозяином. В тот момент, когда он не сможет победить очередного претендента, власть сменится.

Основой успеха для льва является физическая сила, и иногда случается так, что два-три молодых самца, объединившись, изгоняют старого хозяина стаи. Причем только один из этих самцов становится доминантом и спаривается с самками, а его товарищи (обычно братья) присутствуют в прайде, но не размножаются, выполняя охранную функцию. Так что если продолжать «мультяшную» тему, «Король Лев» логичен в своей драме — Шрам захватил власть у Муфасы, но потерял ее, когда его победил более сильный претендент — подросший Симба.

А вот для человеческого общества это правило работает далеко не всегда. Конечно, приятно, когда вожак вашего племени — двухметровый гигант, косая сажень в плечах и обладатель рельефной мускулатуры. Но часто мы видим среди человеческих лидеров некрупных мужчин, которые показывают, что лидерство не всегда зависит от габаритов. Приведу в пример персонажей из истории нашей страны: два представителя династии Романовых — Петр I и Николай I — имели рост выше 2 м. А вот Ленин, Сталин, Хрущев — около 165 см. Тем не менее, все эти люди сыграли огромную роль в истории России, в жизни десятков миллионов людей. И никакие «кубики» на прессе этого бы не изменили.

Конечно же, рост и размер совсем не главная характеристика особи, когда речь идет о по-настоящему сложном социуме. Не о каком-то простом гареме, а огромном сообществе со сложной иерархией. Здесь все оказывается не так просто, и многие великие люди прошлых эпох действительно были совсем небольшого роста.

Анализируя подобные ситуации, психолог Альфред Адлер предложил термин «комплекс неполноценности». Адлер был учеником Зигмунда Фрейда. И если Фрейд указывал прежде всего на либидо и танатос, то Адлер делал упор на агрессивность и стремление лидировать. По его мнению, даже у обычного человека есть комплексы неполноценности, и это не беда — ведь именно борьба с ними подталкивает нас к тому, чтобы совершить что-то замечательное. Один из таких комплексов — физические недостатки или маленький рост, и это делает многих небольших людей очень активными. Известно, что Александр Македонский и Карл Великий едва «дотягивали» до полутора метров. Но если взять «большую» статистику, получится, что у человеческих вождей оказывался вполне средний рост.