В войне побеждают
сильные духом

Дугласа и Мартина, специалистов с дипломами МВА Пенсильванского университета, полтора года назад уволили из финансовых компаний Уолл-стрит. У обоих началась черная полоса: они впали в уныние, потеряли веру в себя и интерес к жизни, их одолевали тревожные мысли о будущем. Дуглас довольно быстро взял себя в руки. Через две недели после увольнения он сказал себе, что дело не в нем, а в экономическом кризисе, что он крепкий профессионал, а значит, не пропадет. Он обновил свое резюме и разослал в десяток нью-йоркских фирм. Все десять ответили отказом. Тогда он отправил резюме в шесть компаний, работавших у него на родине — в Огайо, и в конце концов получил место. Уолтер же пребывал в отчаянии. «Меня уволили, потому что я не могу работать в авральном режиме, — думал он. — Я не гожусь для финансового бизнеса. Да и вообще экономика еще долго не оправится». Кризис постепенно затихал, но Уолтер уже не искал работу, а, чтобы не платить за квартиру, переселился в родительский дом.

Дуглас и Уолтер (на самом деле это собирательные образы, они вырисовались в результате многочисленных интервью) отреагировали на неудачу прямо противоположным образом. Дугласам всего мира после недолгого периода душевного упадка удается мобилизоваться, и спустя год их не узнать: благодаря приобретенному опыту они становятся сильнее и мудрее, чем прежде. У Уолтеров уныние переходит в депрессию, а она порождает парализующий страх перед будущим. Но ведь неудачи в работе почти неизбежны; они случаются сплошь и рядом, как и неудачные романы. Людям вроде Уолтера почти наверняка придется распрощаться с мечтами о карьере, и в трудные времена компаниям, где таких людей много, приходится туго. Это Дугласы достигают вершин, это их надо нанимать, холить и лелеять, чтобы процветал бизнес. Но как узнать, кто Уолтер, а кто — Дуглас? И могут ли Уолтеры стать Дугласами? Как оценить степень жизнестойкости, психологической выносливости человека и можно ли этому научить?

Тридцать лет научных поисков дают ответы на эти вопросы. Сейчас уже понятно не только, как отличать человека, способного преодолеть неудачу и жить еще лучше, от человека, который падет духом, но и то, как «перевоспитать» представителей второй категории. Мы с коллегами из разных стран разработали программу развития психологической устойчивости. Сейчас она проходит испытания в организации, где числится 1,1 млн человек и где психологические травмы бывают чаще и серьезнее, чем в любой другой. Речь идет об американской армии. У военнослужащих случается депрессия, или посттравматическое стрессовое расстройство (то есть затяжная реакция на болезненное для психики событие), но тысячам удается выйти из этого состояния. Наша задача — повысить психологическую устойчивость военных, сделать так, чтобы среди них было меньше опустивших руки и больше — закалившихся. Мы считаем, что наша методика может пригодиться и бизнесу, особенно в периоды кризисов и застоя. Работая и с отдельными солдатами (рядовые сотрудники), и с сержантами — инструкторами строевой подготовки (менеджеры), мы помогаем создавать армию Дугласов, способных извлекать уроки даже из самых тяжелых испытаний и становиться сильнее.

Главное — оптимизм

Хотя сейчас меня называют основоположником позитивной психологии, я шел к этому долго и трудно, многие годы изучая реакцию людей на жизненные неудачи. В конце 1960-х годов мы с коллегами открыли феномен так называемой выученной беспомощности. В ходе исследований мы выяснили, что собаки, крысы, мыши, даже тараканы, если они получают легкий, но чувствительный удар электричества, которого никак не могут избежать, в итоге просто смиряются и не пытаются хоть как-нибудь уклониться от того, что причиняет боль. Позже мы доказали, что люди ведут себя так же. В 1975 году мы с Дональдом Хирото опубликовали итоги эксперимента, который потом многократно повторяли. Испытуемых произвольно разбивают на три группы. Попавших в первую заставляют слушать громкий, раздражающий шум — впрочем, он прекратится, как только они нажмут кнопку перед собой. Добровольцы из второй группы слышат тот же шум, но выключить его не могут, даже если очень захотят. Третью группу, контрольную, мы неприятными звуками не «обрабатываем». Затем, обычно на следующий день, мы изменяем условия игры. Чтобы наступила блаженная тишина, всем испытуемым достаточно протянуть руку. В первой и третьей группах это быстро понимают и избавляют себя от мучений. А во второй, как правило, ничего не предпринимают. На первом этапе у этих людей не было возможности спастись от грохота, они поняли, что ничего поделать не могут, и смирились. На втором этапе, снова предвидя неудачу, они даже не пытаются хоть как-то защитить себя. Они вжились в роль беспомощной жертвы.

Удивительно, однако, то, что примерно треть животных и людей, подвергнутых испытанию током или шумом, беспомощными не становятся. Почему? Чем они отличаются от остальных? Наши 15-летние исследования убедили нас, что все дело в оптимизме. Мы составляли вопросники и анализировали устные и письменные ответы, оценивая их тон как оптимистический или пессимистический. Мы выяснили, что люди, которые не сдаются, привыкли воспринимать неприятности как нечто временное и преодолимое («это не на всю жизнь, свет в конце туннеля скоро появится, я этого добьюсь). И нам стало ясно, как укрепить иммунитет к «выученной беспомощности», депрессии и тревожности, как научить людей не опускать руки в случае неудачи: надо прививать им оптимистичный взгляд на мир. Под руководством Карен Рейвич и Джейн Джилхэм из Пенсильванского университета мы разработали программу психологической выносливости для детей и молодежи (Penn Resiliency Program). Ее проводили в 21 школе, причем расположены они были в очень разных местах: и в пригородах, и в самых неблагополучных районах городов — от Филадельфии до Пекина. Кроме того, мы создали 10-дневный курс для педагогов — они осваивали специальные методики обретения оптимизма и учились преподавать их школьникам. По нашим наблюдениям, дети, с которыми потом занимались эти учителя, становились менее тревожными и склонными к депрессии. (Позитивной психологии мы обучаем и студентов: уже шестой год Пенсильванский университет выпускает магистров прикладной позитивной психологии.)

В ноябре 2008 года мне довелось встретиться с генералом Джорджем Кейси-младшим, начальником штаба сухопутных сил США и бывшим командующим международной коалицией в Ираке. Он спросил меня, что позитивная психология может сказать о проблемах солдат. Мой ответ был прост. Люди очень по-разному ведут себя в экстремальных обстоятельствах, и распределение реакций идет по нормальной кривой. На одном полюсе те, у которых ярко проявляется посттравматическое стрессовое расстройство: они впадают в депрессию и могут даже покончить с собой. У большинства же сначала развивается депрессия, их одолевают тревожные мысли, но спустя примерно месяц они восстанавливаются физически и психологически; эта группа занимает промежуточное положение. Есть и другая крайность: люди, способные не просто преодолеть выпавшие на их долю напасти, но и закалиться психологически. Они тоже сначала испытывают депрессию, становятся тревожнее, и, как правило, у них налицо все признаки посттравматического стрессового расстройства. Но примерно через год они чувствуют себя лучше, чем до травмировавшего их события. Это о них Фридрих Ницше сказал: «То, что не убивает нас, делает нас сильнее».

Я заметил генералу Кейси, что если бы армия освоила наши психологические приемы, то на этой «шкале реакций» она приблизилась бы к позитивному полюсу. Он приказал произвести оценку психологической устойчивости личного состава армии США и преподавать в ней основы позитивной психологии, чтобы вооруженные силы обрели хорошую психологическую, а не только физическую форму. Программа Психологической поддержки солдат (Comprehensive Soldier Fitness, CSF), в которую вложено $145 млн и которую возглавляет бригадный генерал Ронда Корнум, состоит из трех частей: теста на психологическую устойчивость, курса самосовершенствования для прошедших тест и курса обучения для сержантов-инструкторов. Основа программы — культивирование положительных эмоций, активной жизненной позиции, хороших отношений с другими, ощущения осмысленности своей работы, достижений. Именно в этом — залог психологической устойчивости и готовности всегда идти вперед.

Тест на психологическую устойчивость

Группа специалистов во главе с профессором Мичиганского университета Кристофером Пе-терсоном, автором вопросника о сильных сторонах характера, разработала специальный тест (Global Assessment Tool, GAT). Он рассчитан на 20 минут и выявляет сильные стороны человека, оценивает его эмоциональное, социальное, духовное «благополучие», крепость семейных тылов. Эти четыре аспекта определяют склонность к депрессии и тревожности.

По итогам теста испытуемые могут выбрать нужный им курс повышения психологической устойчивости — базовый или для наиболее жизнеспособных. Тест еще и определяет терминологию для описания самых важных качеств солдата. Его результаты позволят оценивать психологическую адекватность как конкретных военных частей, так и всей армии. Сейчас уже в США протестировано более 900 тысяч рядовых. В дальнейшем психологические характеристики будут сопоставляться с итогами службы и медицинскими показателями. База данных, которая появится в результате, по зволит ответить на такие, например, вопросы: какие особенности психики защищают от посттравматического стрессового расстройст ва, депрессии, тревожности, самоубийства; лучше ли работает тот, кто видит смысл в своей деятельности; быстрее ли продвигаются по службе жизнерадостные люди; передается ли войскам оптимизм военачальника?

Онлайн-курсы

Вторая составляющая программы Психологической поддержки солдат — онлайн-курсы по одному (на выбор) из четырех видов «благополучия» и один обязательный — по преодолению последствий психической травмы и способности в своем личностном росте перейти на новый уровень. Руководителям компаний какие-то направления будут наверняка интереснее других, но я вкратце расскажу о каждом.

Направление эмоционального благополучия разработали Барбара Фредриксон, профессор Университета Северной Каролины, специалист в области эмоций и психофизиологии, и ее коллега Сара Элгоу. Солдат учат концентрироваться на положительных эмоциях и распознавать ситуации, которые не «заслуживают» отрицательных эмоций вроде уныния или гнева.

Связь с семьей тоже важна. Благодаря сотовым телефонам, электронной почте, Facebook и Skype даже солдаты, находящиеся на боевом посту, или иностранцы, уехавшие с родины на заработки, могут поддерживать отношения с родными. Курс Джона и Джулиа Готтман, талантливых психологов, изучающих брак, нацелен на развитие навыков общения: людей учат добиваться взаимного доверия, конструктивно вести себя в ситуации конфликта, находить общие ценности с другими, психологически восстанавливаться после измены.

Направление социального благополучия — его подготовил Джон Касиоппо из Чикагского университета, профессор психологии и специалист по проблеме одиночества — посвящено эмпатии. Слушателям рассказывают о зеркальных нейронах мозга. Вы сочувствуете человеку, которому плохо потому, что ваш мозг работает почти так же, как в тот момент, когда вы сами испытываете душевную боль. Солдат учат понимать эмоции других, учитывая их национальные или культурные особенности. Это очень важно для развития эмоционального интеллекта, тем более что в американской армии служат люди самого разного происхождения.

Направление духовного здоровья создано Кеннетом Паргаментом, профессором психологии Университета Боулинг Грин, и полковником Патриком Свини, профессором военной академии США Уэст-Пойнт, специалистом по бихевиористике и лидерству. Он помогает солдатам постепенно укреплять свой «духовный стержень» посредством самосознания, ощущения своей способности влиять на события, самоограничения, мотивированности и гражданской ответственности. В программе Психологической поддержки солдат понятие «духовный» связано не с религией, а с чувством принадлежности к чему-то большему, чем ты сам, и служением этом большему.

Один из модулей программы — личностное развитие после перенесенной психической травмы — может пригодиться и руководителям переживающих кризис предприятий. Программа подготовлена Ричардом Тедески, профессором психологии Университета Северной Каролины, и психологом из Гарварда Ричардом Макнелли. Они отталкивались от известного еще древним тезиса о том, что человек после серьезной передряги личностно возрождается: сильнее радуется жизни, закаляется внутренне, осознает свою новую силу и соответственно действует, налаживает нормальные отношения с другими и развивается духовно. Солдаты интерактивно осваивают науку личностного роста после травмировавшего их события, которая делает упор на пяти факторах.

1. Понимание механизма реакции на травму (то есть на неудачу), из-за которой человек теряет веру в себя, в других, в будущее. Это нормальная реакция — она не свидетельствует о посттравматическом стрессовом расстройстве и слабости характера.

2. Снижение тревожности с помощью методик, помогающих контролировать навязчивые мысли и образы.

3. Развитие общительности. Если после перенесенного потрясения замкнуться в себе, физические и психологические симптомы могут усугубиться, поэтому солдат призывают рассказывать близким о том, что произошло с ними.

4. Осмысление случившегося как перепутья и формирование целостного представления о нем. Это позволяет оценить событие с разных сторон: как утрату и приобретение, беду и повод поблагодарить судьбу, как силу и слабость. (Это можно сравнить с тем, что Уоррен Беннис, основоположник исследований лидерства, назвал «испытанием руководителя».) Непосредственный участник события выстраивает связную историю и ясно видит, какие сильные качества он проявил, как исправились его отношения с окружающими, насколько богаче стал его внутренний мир, как изменилось восприятие жизни в целом, какие новые горизонты открылись перед ним.

5. Осознание жизненных принципов. Человек проникается идеей альтруизма, начинает по-новому воспринимать себя и свое место в мире — ему становится близок образ греческого героя, вернувшегося из Аида, чтобы поведать миру нечто важное о жизни.

Программа для будущих командиров

Третий и самый важный компонент CSF — программа Обучения сопротивляемости (Master resilience training, MRT) для сержантов и других младших командиров. Курс они проходят в Пенсильванском университете, в Университете Виктори (Мемфис, штат Теннесси) и в Форт-Джексоне, крупнейшей американской учебной военной базе (Южная Каролина). Кроме того, выездные бригады работают с войсками в Германии и Корее. По сути программа MRT предназначена для руководителей: их учат, как укреплять свою психическую выносливость и затем передавать полученные знания подчиненным. Программа состоит из трех частей: укрепление внутренней стойкости, выявление и развитие сильных сторон человека, налаживание прочных отношений с другими. Она предусматривает лекции и практические занятия, включая ролевые игры, письменные работы и обсуждения в небольших группах.

Усиление внутренней стойкости. Тематически эта часть программы MRT напоминает онлайн-курс эмоционального благополучия. Она основана на модели Альберта Эллиса, согласно которой к тем или иным эмоциональным последствиям приводит не неудача сама по себе, а то, как человек ее осмыслил.

Сержанты обсуждают самые разные варианты «неудач» (например, кто-то сошел с дистанции во время марш-броска на пять километров) и учатся отделять свои представления (то, как можно сгоряча оценить случившееся, например, «Я — неудачник») от эмоций, вызванных этими мыслями (скажем, остаток дня у человека плохое настроение, поэтому он плохо выполняет следующее учебное задание). Затем их учат, как быстро и окончательно избавляться от ложного понимания неудачи.

Затем мы переходим к «ловушками сознания», например говорим о склонности чрезмерно обобщать и судить по одному поступку о человеке, о том, чего он стоит и на что он способен. Мы приводим разные случаи из жизни. Во время физической подготовки один солдат явно отстает, да и весь оставшийся день еле ползает. Форма сидит на нем кое-как. На стрельбах он несколько раз ошибается. Кажется, хорошего солдата из него не получится. Но как этот вывод повлияет и на думающего так сержанта, и на самого солдата? Еще мы говорим о распространенных стереотипах — например, «Просят помощи только слабаки» — и учим выявлять и устранять те, которые вызывают неверные эмоциональные реакции: справедливо ли это представление, соответствует ли оно данной ситуации, не слишком ли прямолинейно, помогает ли точно понять происходящее?

Наконец, мы учим настраиваться на оптимистический лад и избавляться от черных мыслей, рассматривая худший сценарий развития событий, а также лучший и самый вероятный. Допустим, сержант, которому командир во время аттестации ставит низкие оценки, думает: «Меня не повысят, и вообще, в армии мне нечего делать». Но это самый худший вариант. Теперь посмотрим на проблему шире. Какой вариант будет лучшим? «Плохая оценка — результат ошибки». А наиболее вероятный? «Консультант составит мне коррекционный план, и мне придется исправляться. Мне будет не по себе, да и командир наверняка огорчится».

Развитие сильных сторон. Вторая часть программы начинается с онлайн-теста, напоминающего тест GAT Кристофера Петерсона. В результате получается перечень 24 самых сильных черт характера тестируемого (см. врезку «В чем заключаются ваши сильные стороны?»). Затем учащиеся обсуждают в небольших группах такие вопросы: что вы узнали о себе благодаря тесту, какие сильные качества вы обрели на военной службе, как они помогают вам выполнять задания и добиваться своего, какова оборотная сторона ваших достоинств и как вы могли бы избавиться от своих недостатков? Далее сержантов делят на команды и поручают им выполнить некое задание, учитывая выявленные тестом особенности подчиненных. В завершение они должны написать сочинение на тему: «Как я проявил свои сильные стороны». Один сержант рассказал, как, призвав на помощь свои лучшие качества — ум, эмпатию и умение быть благодарным, — образумил подчиненного, который задирался и постоянно провоцировал конфликты в отделении. Сержант узнал, что солдат поссорился с женой и выплескивал на всех переполнявшую его злость. Сержант убедил солдата посмотреть на дело с точки зрения жены и вместе с ним составил текст письма, в котором солдат благодарил жену за долготерпение и готовность делать все самой во время его командировок в горячие точки.

Налаживание прочных отношений. Третья часть программы MRT — обучение методикам доброжелательного общения. Курс основан на выводах Шелли Гейбл, профессора психологии Калифорнийского университета. Она доказала, что если человек рассказывает о каком-то приятном для него событии, а собеседник слушает его с интересом и участием (а не равнодушно или недоброжелательно), то это укрепляет их взаимную симпатию и дружбу (см. врезку «Четыре типа реакций»). Сержанты в письменном виде описывают, как они обычно воспринимают слова других и что мешает им сопереживать (усталость, например, или чрезмерная сосредоточенность на себе). Далее мы учим их правильно хвалить подчиненных, и в этом нам помогают труды профессора психологии Стэнфордского университета Кэрол Дуэк. Когда командир хвалит за что-то конкретное (а не говорит просто «Хорошо!»), солдаты понимают, что он действительно заметил, как они старались, и хвалит искренне. Мы помогаем нашим учащимся освоить методы позитивного взаимодействия, которые к тому же они должны отличать от взаимодействия пассивного или агрессивного. Мы рассказываем о свойственных каждому из трех стилей наборе слов, интонациях, мимике, о том, какое отношение к собеседнику они выдают.

Умение укреплять внутреннюю стойкость человека, его сильные стороны, налаживать хорошие отношения с окружающими — вот основные профессиональные навыки, необходимые любому начальнику. Как правило, на курсах подготовки руководителей им уделяют внимание. Но в программе MRT они объединены в систему, чтобы даже в самых трудных обстоятельствах — когда гибнут люди — сержанты могли помогать мужчинам и женщинам, которыми они командуют, не пасть духом и стать сильнее, чем прежде. Руководители могут изменить атмосферу в своих организациях, научив людей замечать, в первую очередь, хорошее и таким образом превращая беспомощных, мрачно смотрящих на жизнь Уолтеров в оптимистичных, активных Дугласов. По правде говоря, мы боялись, как бы в армии программу психологической устойчивости не сочли «слюнтяйством» или «промыванием мозгов». Но нет — ничего этого не произошло; программа получила в среднем 4,9 балла из 5 возможных. Многие говорили, что этот курс — лучший из всего, чему их учили в армии.

Мы надеемся, что благодаря MRT армия станет лучше. Наша гипотеза проверяется в ходе широкомасштабного эксперимента, возглавляемого подполковником Шароном Макбрайдом и капитаном Полом Лестером. По мере выполнения программы они сравнивают показатели солдат — обученных и не обученных основам психологической устойчивости. В конце мы будем знать наверняка, могут ли позитивная психология и методики психологической устойчивости помочь взрослым людям из крупных организаций так же, как до того — студентам.

В чем заключаются ваши сильные стороны?

Тест Values in Action signature strengths survey оценивает 24 положительные черты характера, в том числе любознательность, смелость, настойчивость, гармоничность, справедливость, самодисциплина, лидерские качества, способность к творчеству. Респондентам предлагаются некие утверждения, и они должны прокомментировать их, выбирая ответы от «очень на меня похоже» до «совсем на меня не похоже». Таким образом они определяют, что им хорошо удается. Вот примеры таких высказываний:

Мир, по-моему, прекрасен и интересен.

Я всегда анализирую мотивы своих поступков.

Я не бросаю дело на полпути.

Я люблю придумывать новое, разное — это мой конек.

Я обычно стою на своем, если чувствую сильное сопротивление.

Я не боюсь завязать отношения с людьми.

Если я не прав, то всегда это признаю.

В группе я стараюсь, чтобы никто не оставался в стороне.

Я всегда стараюсь видеть хорошее.

Я хочу активно участвовать в жизни, а не смотреть на нее с позиции наблюдателя.

Четыре типа реакций

Армейским командирам, которые проходят обучение по программе MRT, мы рассказываем о четырех типах реакций: активная конструктивная (искренняя, горячая поддержка), пассивная конструктивная (сдержанная поддержка), пассивная деструктивная (игнорирование случившегося) и активная деструктивная (подчеркивание негативных аспектов события).

Вот пример. Рядовой Джонсон говорит рядовому Гонзалесу: «Привет, меня только что повысили».

Активная конструктивная реакция «Здорово! Какие у тебя теперь обязанности? Когда приступаешь? Что хорошего сказал про тебя командир?»

Пассивная конструктивная реакция «Хорошо».

Пассивная деструктивная реакция «А мне сын прислал забавное письмо. Вот, слушай…»

Активная деструктивная реакция «А доплачивать тебе ведь не будут. И теперь у тебя станет меньше свободного времени».

* деятельность на территории РФ запрещена