Украинский кризис: стратегия больше не игра
в шахматы

Крымский прецедент грозит распространиться на восточную Украину. Комментаторы не жалеют чернил и пикселей, рисуя схемы, сопоставляющие размеры армий и экономик разных стран, предвкушая возможное силовое решение конфликта, но никто пока не оценил потенциал выстроенных за много лет связей, которые могут сыграть не последнюю роль в этом вопросе.

Во-первых, большую роль играют тесные связи России со значительной частью населения Крыма — это родство Путин использовал как предлог для присоединения полуострова, и в то же время страх перед другого рода связями (этнических украинцев с основной частью страны и крымских татар с Турцией) побудил его усилить давление на СМИ и другие каналы коммуникации в Крыму. Запад, со своей стороны, укрепляя одни связи и прерывая другие, пытается таким образом отразить агрессию Путина: европейские политики объединяются и вводят санкции, отменяя тем самым экономические и культурные узы, на которые Россия привыкла полагаться.

Стратегия уже не напоминает игру в шахматы. Власть и сила теперь основываются не на узлах сети, но на самих связях внутри сетей.

Вспомните, с чего начался кризис. До недавнего времени Виктор Янукович обладал в Украине почти абсолютной властью. Любую оппозицию он с легкостью подавлял, пускал в ход всевозможные властные рычаги, контролировал СМИ, политические структуры и не усомнился прибегнуть к силе.

Его противники казались до смешного плохо подготовленными. Они прикрывались самодельными щитами и шлемами и жгли шины, чтобы снайперы из-за дыма не могли прицелиться. Коммуникация у них шла через фейсбук* и твиттер. И все же они победили благодаря сети невидимых связей — именно это оказалось решающим.

Янукович, конечно, был на редкость бездарным правителем, но сходные сценарии разыгрывались в Египте и Тунисе, а там-то правили опытные и политически подкованные вожди. Становится совершенно очевидно, что прежние представления от власти устарели, а с ними и традиционные стратегии.

Суть в том, что властителям нет надобности беспокоиться по поводу «источников влияния»: опасность для них возникает лишь тогда, когда к протестному движению примыкают простые люди. Когда я работал в Киеве журналистом в пору Оранжевой революции, то очень многих своих коллег встречал на Майдане. Аналогичную тенденцию я наблюдал и во время прошлогодних столкновений в Турции.

Подобная ситуация была уже предсказана специалистами по нетворкингу: небольшая группа пассионариев влияет на несколько менее увлеченных людей, потом многие замечают протестное движение и присоединяются к нему.

Говоря языком любителей сериалов, сегодняшние революции больше напоминают сериал «Хорошая жена», чем «Чужой среди своих»: складывается впечатление, что гораздо большую роль в них играют домохозяйки, а не заранее все рассчитавшие тайные агенты.

ХХ век определялся эффектом масштаба. Путь к успеху был устлан жестко контролируемыми интегрированными цепочками приращения стоимости — так удавалось снизить цену на тот или иной товар или услугу, и чем крупнее компания была, тем могущественнее она становилась.

XXI век все в большей степени определяется семантическими связями, которые зависят от числа знакомств и прочности отношений.

Заметьте: как только Виктор Янукович вступил в должность, он поспешил захватить все традиционные рычаги власти. Он протолкнул через Раду новую конституцию, значительно расширившую его полномочия, отправил в тюрьму главного своего противника, Юлию Тимошенко, и взял под контроль основные СМИ (включая, должен с сожалением признать, и новостной телеканал, на котором я прежде работал в Украине).

И все же эти меры нисколько ему не помогли. Политолог Мойзес Наим в книге «The End of Power» доказывает, что перевороты из редкого явления становятся правилом. «Власть теперь легче захватить, но труднее использовать и удержать», — пишет он.

Правительствам, религиозным институтам, армиям и корпорациям предстоит понять это и научиться жить, не полагаясь на эффект масштаба. Ни огромный капитал, ни супертехнологии, ни большая доля на рынке не гарантируют прежних преимуществ и привилегий — напротив, порой они заслоняют реальные опасности, таящиеся под видимостью благополучия.

Чтобы понять природу современной власти, нужно сосредоточиться не на узлах, но на самих сетях и связях. Вся власть была в руках Януковича, и он проглядел начало тревожных событий. Так же и Путину кажется, будто для страны таких размеров и с такими ресурсами проглотить Крым не составит труда.

Но все мелочи связаны друг с другом и складываются в нечто большее. Такие незримые связи обеспечили падение Януковича и уже доставляют Путину больше неприятностей, чем он мог предвидеть.

Лидеры, не признающие могущество семантических сетей и полагающиеся на традиционные представления о власти и политике, продолжают в XXI веке бороться методами XX столетия, но традиционные шахматные ходы никуда их не приведут.

Читайте по теме:

• Новое понимание конкуренции: от пяти сил — к одной
• Успех на час ­— новая норма для бизнеса
• Толпа и конформист

* принадлежит Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена