Цифровой стресс: что будет, если центробанки откажутся от
бумажных денег

Более 97% денег, которые сегодня находятся в обращении, лежат на банковских счетах, то есть превращены в строки цифрового кода. Диджитализация транзакций по картам и появление банковских приложений привели к тому, что многие операции, которые мы привыкли совершать наличными, стали цифровыми.

Пока что эта цифровизация не слишком ударила по банкам, особенно на Западе: новые игроки, такие как Paypal, по-прежнему требуют, чтобы клиент привязывал к счету банковскую карту. Возникло несколько полностью цифровых банков (например, Chime и Nubank), но и они работают по старым правилам. В Китае финансовый сектор столкнулся с более серьезным стрессом — например, с такими приложениями, как Ant Financial от Alibaba и WeBank от Tencent. ИТ-компании воспользовались свободными законами о защите данных в стране и собственными умными системами аналитики — и захватили лидерство на рынке платежей для населения, а также вошли в сегменты розничного банкинга и малого бизнеса. Однако в целом традиционные банки неплохо адаптировались к цифровизации денег.

Но скоро все может измениться.

Толчок к более радикальным реформам исходит из Китая. Китайский центробанк проводит эксперимент с новой формой денег — цифровой валютой центрального банка (CBDC). По замыслу, она должна стать валютой будущего и полностью устранить необходимость в бумажных деньгах.

В мире CBDC каждая единица виртуальной валюты будет храниться в цифровых кошельках в виде цифрового кода. Владелец кошелька сможет легко отправлять деньги другим людям — примерно как в современных цифровых кошельках от финтех-стартапов и технологических гигантов (Venmo или ApplePay) или от традиционных банков (например, Zelle — совместном проекте шести банков, включая Chase, Bank of America и Wells Fargo). В Китае лицензию на эти сервисы получат четыре государственных банка и три телеком-компании, причем они станут, скорее, дистрибуторами кошельков, чем хранителями денег. Пользователи смогут сканировать штрих-коды, чтобы расплачиваться в магазинах или переводить деньги друг другу. Народный банк Китая будет время от времени получать копии информации о транзакциях клиентов и сохранять их в смешанную базу данных: частично централизованную, а частично на основе блокчейна.

Пилотное исследование началось с розыгрыша в лотерее 100 млн цифровых юаней в девяти городах, включая Шэньчжэнь, Сучжоу, Чэнду, Сюнань и район олимпийской деревни зимних Олимпийских игр 2022 в Пекине. К концу сентября 2021 года в пилотном проекте было зарегистрировано уже около 500 млн транзакций и 140 млн пользователей. Полный запуск электронного юаня запланирован на февраль 2022-го в период Олимпиады. Если Китай заключит соответствующие двусторонние соглашения с зарубежными монетарными властями, туристы и гости Китая смогут установить китайский электронный кошелек на свой телефон.

КНР разрабатывает государственную цифровую валюту в том числе для того, чтобы снизить зависимость от Alipay и WeChat, через которые сейчас проходит 94% онлайн-транзакций на общую сумму $16 трлн. Кроме того, CBDC поможет снизить риски, связанные с биткоином и другими независимыми цифровыми валютами: они могут осложнить государственный контроль над экономикой, а это совсем не то, что нужно властям Китая.

Впрочем, Поднебесная не единственная страна, которая занимается цифровой валютой: Швеция, Сингапур, Южная Корея и еще 10 государств уже тоже начали пилотные испытания. За ними, вероятно, вскоре последуют США: Федеральный резервный банк Бостона в сотрудничестве с MIT сейчас разрабатывает прототип своей CBDC. Вероятно, США не хотят отставать от Китая и опасаются, что цифровой юань может стать новой мировой резервной валютой и заменить американский доллар.

Государственные цифровые валюты работают на блокчейне — той же технологии, на которой основан биткоин. Это последовательность блоков записей с временными отметками и зашифрованными транзакциями, которые постоянно заверяются всеми верифицированными участниками сети. Блокчейны децентрализуют хранение и надежную передачу денег. Пока что они медленно работают и плохо приспособлены для масштабных задач, но можно ожидать, что в ближайшие три-пять лет технология разовьется и перешагнет свои ограничения. Таким образом, в какой-то момент текущая цифровая инфраструктура будет заменена, и новым игрокам больше не будут нужны ресурсы и инструменты, контролируемые старыми финансовыми институтами.

Как CBDC изменят банки?

Традиционной модели банкинга около 200 лет. Она устроена так: люди или организации получают деньги (в форме доходов от инвестиций или зарплаты) и помещают их на банковский счет, а банки, в свою очередь, используют эти деньги, чтобы выдавать кредиты, оставляя (резервируя) определенную долю для того, чтобы вкладчики могли снять средства со своего счета и конвертировать их в наличные (эта доля устанавливается регуляторами и обычно составляет 10%). Банки зарабатывают на разнице между (в основном краткосрочными) процентами, которые они выплачивают вкладчикам, и (в основном долгосрочными) процентами, которые они получают по кредитам бизнесу или инвестициям в эквивалентные ценные бумаги (например, корпоративным или государственным облигациям).

Предусмотрено, что банки должны выдавать в качестве кредитов сумму не больше общей суммы вкладов за вычетом резерва, но доля кредита в общей банковской системе все равно оказалась раздутой. Когда банк дает кому-то кредит, заемщик обычно кладет полученную сумму на свой счет в банке, который учитывает эту сумму как новый вклад и за вычетом резерва снова выдает в качестве кредита. Этот процесс повторяется много раз. Поэтому банки США хранят в виде вкладов $16 трлн, а на прямые кредиты и облигации выделяют $50 трлн. Такой эффект мультипликатора способствует росту экономики, но новые деньги возникают в форме рискованного кредита. Многие кредиты остаются невыплаченными: в обычные годы сумма невозвращенных кредитов составляет $200 млрд в год, а в кризисные годы — иногда втрое выше. И, как показал кризис 2008 года, убытки по этим невыплаченным кредитам ложатся на простых граждан.

Банковский бизнес сопряжен с рядом рисков. У заемщиков нет возможности вернуть кредит, краткосрочные процентные ставки могут оказаться выше долгосрочных, а вкладчикам — потребоваться больше денег, чем есть у банка прямо сейчас. У банков есть меры по смягчению рисков: собственный капитал, возможность государственной поддержки (обычно в форме «кредитов последней инстанции» от центробанков) и планы страхования розничных депозитов, но у этих мер тоже есть своя цена.

Разница между CBDC и обычной цифровой валютой коммерческих банков будет заключаться в том, что у каждой единицы CBDC будет уникальный неизменный цифровой идентификатор. Кроме того, за них будет напрямую отвечать центробанк, как он сегодня отвечает за бумажные доллары или юани. Это ключевое отличие от современных цифровых денег, ответственность за которые несет выпускающий банк, даже если их теоретически можно конвертировать в бумажные деньги (при условии, что у банка есть доступ к наличным в физической форме). Именно это отличие объясняет, почему CBDC могут произвести революцию в традиционной банковской системе, которая всегда была основана на бумажных деньгах (или конвертируемости в них).

Рассмотрим основные факторы банковской модели на основе CBDC.

Больше не будет массовых снятий вкладов

По существу, бумажные деньги — это расписка на предъявителя, выпущенная центральным банком, которую этот предъявитель может в любой момент потратить (или положить под подушку). Современные цифровые валюты опираются на конвертируемость цифрового кода, выпускаемого коммерческими банками, в бумажные деньги, а эта возможность в свою очередь зависит от того, есть ли у коммерческого банка в наличии нужная сумма бумажных денег. Именно связь с бумажными деньгами придает цифровым валютам, выпущенным коммерческим банком, ценность и надежность.

Но CBDC представляет собой прямое обязательство центробанка, как и бумажные деньги. Поэтому CBDC оказываются более безопасной формой цифровой валюты, чем деньги, выпущенные коммерческими банками, — можно представить себе, что каждый гражданин откроет текущий счет прямо в центральном банке. На этот счет будут поступать его зарплата или инвестиционные доходы, а центральный банк сможет, по своему усмотрению, платить по нему проценты. Но в отличие от обычного вклада или текущего счета в коммерческом банке, здесь вкладчик не будет нести никакого риска. Центральный банк — это, по существу, суверенный кредит, обеспеченный правом государства взимать налоги, а не запасом резервов и собственным капиталом банка. Центробанк не может пострадать от массовых снятий вкладов, а значит, ему не нужно будет защищать вкладчиков с помощью программ страховки. На уровне банковской системы в целом весь риск ликвидности (и кредитный риск) будет распределен по всему населению страны, а не только по вкладчикам каждого отдельного банка.

Больше не будет бумажных денег и банковских вкладов в частных банках

Если центробанки станут единственными посредниками в финансовых транзакциях, обычные банки перестанут конкурировать за вклады физических и юридических лиц, которые сейчас во многом определяют их рыночную стоимость. Вместо этого они будут брать займы у центрального банка, чтобы профинансировать свою кредитную деятельность. Таким образом, центробанк превратится из «кредитора последней инстанции» в кредитора первой инстанции. Если финансирование будет гарантировано всем, конкуренция между банками будет сведена исключительно к умению определять и оценивать хорошие кредиты и эффективно балансировать краткосрочные и долгосрочные процентные ставки. Маржа банков снизится, что будет выгодно хорошим заемщикам, которые стараются создавать добавленную стоимость. Конкуренцию за вклады покупателей сменит конкуренция за право стать дистрибутором электронного кошелька с самым инновационным и удобным решением.

Кроме того, CBDC упростят вход на рынок для финтех-стартапов: чтобы войти в финансовый сектор, не будут нужны репутация надежности, размер сети отделений и количество банкоматов для выдачи бумажных денег. Центробанк станет кастодианом всех денег и клиринговым банком по всем транзакциям, и людям больше не будет нужна возможность конвертировать цифровые деньги в бумажные: каждая единица CBDC сама по себе является обязательством центрального банка и не просто может быть конвертирована в бумажные деньги, а напрямую эквивалентна им. Таким образом, необходимость в бумажных деньгах отпадет. Людям не будет нужно снимать бумажные деньги или другие ценные бумаги и класть их на счет.

Регулирование и внедрение политики финансовых регуляторов станут проще

В мире после введения CBDC все транзакции теоретически можно будет контролировать с помощью аналитики данных и ИИ, чтобы вовремя понять, что дела у банка идут плохо или что банк занимается сомнительными транзакциями. На данный момент финансовые регуляторы вынуждены полагаться на отчеты самих банков, в связи с чем корректирующие действия часто удается осуществить слишком поздно, а обходятся они слишком дорого. Кроме того, после введения CBDC, когда клиринговый орган будет видеть все коды денежных единиц, властям будет намного проще определять стороны транзакций. Это упростит выявление криминальной деятельности и уничтожит черные рынки, характерные для стран, где превалируют физические деньги. По оценкам, мошенничество обходится финансовым компаниям США в 1,5% выручки, или $15 млрд ежегодно.

Этот переход также упростит реализацию монетарной политики: например, центральный банк сможет моментально менять объем денежной массы, добавляя или аннулируя коды на собственных счетах. А выплачивая проценты по счетам CBDC, центробанки смогут напрямую осуществлять монетарную политику на уровне граждан. Сегодня же, когда деньги хранятся в коммерческих банках, государство может лишь косвенно влиять на поведение потребителей и бизнеса — например, посредством ставок процента по банковским резервным счетам в центробанке.

Система станет более инклюзивной

Для транзакций с CBDC не нужен банковский счет. Это важно в развивающихся странах, где у трети населения вовсе нет доступа к традиционным финансовым услугам, зато есть мобильный интернет. (Для сравнения, в США примерно у 5% людей нет доступа к банковским услугам.) Например, гражданин Индии, у которого нет банковского счета, но есть персональный номер AADHAAR и смартфон, сможет легко проводить транзакции через мобильное приложение. Иными словами, развивающимся странам станет легче интегрировать в свою финансовую систему людей, которые раньше находились за ее пределами.

К чему это приведет?

Все эти изменения устранят многие расходы и риски, присущие традиционной системе, которая была построена в эпоху, когда покупателям были нужны надежные отделения банков, в которых можно было класть на депозит огромные суммы наличных. Так возникла банковская и платежная система с огромной инфраструктурой — триллион долларов, 85 тыс. отделений и 1,2 млн сотрудников, что, например, составляет треть от количества дальнобойщиков. Обслуживание этой инфраструктуры, которая, как считается, необходима для обработки платежей и счетов, обходится примерно в $600 млрд в год — с учетом соотношения операционных затрат к операционному доходу у американских банков, составляющему примерно 60%, и соответствующей выручки в $1 трлн (половину этой суммы составляет коммерческий банкинг, а остальное — обработка платежей.

Но если клиентам больше не нужны физические хранилища ценностей, то $600 млрд в год на инфраструктуру оказываются пустой тратой денег — примерно как платить каждому третьему дальнобойщику за то, чтобы он целый год ездил на пустом грузовике. Эта система не просто впустую тратит физическую инфраструктуру, а к тому же работает слишком медленно и обходится дорого. На расчеты по платежам уходит от одного до трех дней, а расходы на оплату комиссий за обработку платежей по картам съедают до половины маржи ритейлеров. Комиссия по международным переводам и вовсе непозволительно высока: трудовым мигрантам приходится платить до $50, чтобы отправить домой через коммерческий банк всего несколько сотен долларов.

Кроме того, после внедрения CBDC и перехода вкладов в центробанки обычные банки больше не смогут перекредитовывать свои вклады, что существенно снизит общий риск системы. А благодаря моментальным переводам оборот денег ускорится, что уменьшит потребность в краткосрочных кредитах и снизит общий уровень долга на 25%, или $13 трлн. Еще более важную роль может сыграть снижение доли невозвращенных кредитов за счет использования подробных данных CBDC при оценке кредитного риска. Благодаря снижению общего количества кредитов и понижению доли невозвратных кредитов до уровня стран, традиционно учитывающих при выдаче кредитов данные транзакций (а это на две трети ниже, чем в США), по моей оценке, общая сумма дефолтов по кредитам в США может упасть с $200 млрд до $50 млрд.

Таким образом, банковская система на основе CBDC может сэкономить экономике США около $750 млрд в год — примерно столько же, сколько все американские семьи тратят за это время на еду.

В чем же подвох?

Конечно, у CBDC есть свои проблемы, в первую очередь проблема конфиденциальности. Ряд американских законодателей утверждают, что Китай будет использовать цифровой юань для наблюдения за своими гражданами. «Центробанки повысят контроль за выпуском денег и поймут, как люди тратят эти деньги, но лишат пользователей приватности, — говорит конгрессмен-республиканец Том Эммер. — CBDC будут полезны только в том случае, если они будут открытыми, общедоступными и частными».

Других беспокоит тот факт, что центробанки станут кредиторами первой инстанции. Если государство будет контролировать кредиты, отраслевое кредитование может стать предметом политического давления. Будут ли установлены формальные правила, какие банки имеют право получать кредиты от центробанка? И как легко будет манипулировать этими критериями?

Но, пожалуй, главные опасения вызывает вопрос безопасности, особенно кибербезопасности. Можно предположить: в существующей системе банков много, и каждый из них отвечает за собственную безопасность, поэтому нарушения безопасности случаются чаще, но они более локализованы. По такой логике взлом центробанка может привести к фатальной компрометации всей системы, даже несмотря на то, что сам по себе риск такого взлома будет снижен — ведь центробанк сможет пользоваться услугами всех государственных экспертов по кибербезопасности. Таким образом, возникает выбор между регулярными, но приемлемыми нарушениями безопасности и очень редкими, но катастрофическими. Центробанк — это совершенно точно системообразующая компания, она слишком большая, чтобы иметь право на ошибку.

Однако сама технология блокчейна очень надежна, а транзакции очень изолированы. Иными словами, центробанк может внедрить очень распределенную систему с изолированными отделами, распределив риски и снизив возможные последствия любого отдельного нарушения кибербезопасности. Ожидается, что в будущем кибербезопасность блокчейна будет повышаться.

С моей точки зрения, переход на безналичную или почти безналичную экономику на основе CBDC, в которой суверенные финансовые органы будут конкурировать по функционалу и цене ПО, почти неизбежен. Этот переход станет стрессом для банковской системы, и крупные, опытные старые игроки подвергнутся конкуренции со стороны легких, гибких и технологичных финтех-стартапов, которые будут более сконцентрированы на создании ценности в рамках экосистемы, а не на строительство монопольной империи. Новая банковская модель предложит большему количеству людей более быстрые и качественные сервисы и обеспечит лучшие условия кредитования, в то же время поддерживая ликвидность и эффективность рынков капитала. Общий уровень риска снизится, и, хотя приватности может стать меньше, польза от защиты от мошенничества и других преступлений более чем компенсирует эту потерю.

Толчок к более радикальным реформам исходит из Китая. Китайский центробанк проводит эксперимент с новой формой денег — цифровой валютой центрального банка (CBDC). По замыслу, она должна стать валютой будущего и полностью устранить необходимость в бумажных деньгах.

В мире CBDC каждая единица виртуальной валюты будет храниться в цифровых кошельках в виде цифрового кода. Владелец кошелька сможет легко отправлять деньги другим людям — примерно как в современных цифровых кошельках от финтех-стартапов и технологических гигантов (Venmo или ApplePay) или от традиционных банков (например, Zelle — совместном проекте шести банков, включая Chase, Bank of America и Wells Fargo). В Китае лицензию на эти сервисы получат четыре государственных банка и три телеком-компании, причем они станут скорее дистрибуторами кошельков, чем хранителями денег. Пользователи смогут сканировать штрих-коды, чтобы расплачиваться в магазинах или переводить деньги друг другу. Народный банк Китая будет время от времени получать копии информации о транзакциях клиентов и сохранять их в смешанную базу данных: частично централизованную, а частично на основе блокчейна.

Пилотное исследование началось с розыгрыша в лотерее 100 млн цифровых юаней в девяти городах, включая Шэньчжэнь, Сучжоу, Чэнду, Сюнань и район олимпийской деревни зимних Олимпийских игр – 2022 в Пекине. К концу сентября 2021 года в пилотном проекте было зарегистрировано уже около 500 млн транзакций и 140 млн пользователей. Полный запуск электронного юаня запланирован на февраль 2022 года в период Олимпиады. Если Китай заключит соответствующие двусторонние соглашения с зарубежными монетарными властями, туристы и гости Китая смогут установить китайский электронный кошелек на свой телефон.

Китай разрабатывает государственную цифровую валюту в том числе для того, чтобы снизить зависимость от Alipay и WeChat, через которые сейчас проходит 94% онлайн-транзакций на общую сумму $16 трлн. Кроме того, CBDC поможет снизить риски, связанные с биткоином и другими независимыми цифровыми валютами: они могут осложнить государственный контроль над экономикой, а это совсем не то, что нужно властям Китая.

Впрочем, Китай не единственная страна, которая занимается цифровой валютой: Швеция, Сингапур, Южная Корея и еще 10 государств уже тоже начали пилотные испытания. За ними, вероятно, вскоре последуют США: Федеральный резервный банк Бостона в сотрудничестве с MIT сейчас разрабатывает прототип своей CBDC. Вероятно, США не хотят отставать от Китая и опасаются, что цифровой юань может стать новой мировой резервной валютой и заменить американский доллар.

Государственные цифровые валюты работают на блокчейне — той же технологии, на которой основан биткоин. Это последовательность блоков записей с временными отметками и зашифрованными транзакциями, которые постоянно заверяются всеми верифицированными участниками сети. Блокчейны децентрализуют хранение и надежную передачу денег. Пока что они медленно работают и плохо приспособлены для масштабных задач, но можно ожидать, что в ближайшие три-пять лет технология разовьется и перешагнет свои ограничения. Таким образом, в какой-то момент текущая цифровая инфраструктура будет заменена, и новым игрокам больше не будут нужны ресурсы и инструменты, контролируемые старыми финансовыми институтами.

Как CBDC изменят банки?

Традиционной модели банкинга около двухсот лет. Она устроена так: люди или организации получают деньги (в форме доходов от инвестиций или зарплаты) и помещают их на банковский счет, а банки в свою очередь используют эти деньги, чтобы выдавать кредиты, оставляя (резервируя) определенную долю для того, чтобы вкладчики могли снять деньги со своего счета и конвертировать их в наличные (эта доля устанавливается регуляторами и обычно составляет 10%). Банки зарабатывают на разнице между (в основном краткосрочными) процентами, которые они выплачивают вкладчикам, и (в основном долгосрочными) процентами, которые они получают по кредитам бизнесу или инвестициям в эквивалентные ценные бумаги (например, корпоративным или государственным облигациям).

Предусмотрено, что банки должны выдавать в качестве кредитов сумму не больше общей суммы вкладов за вычетом резерва, но доля кредита в общей банковской системе все равно оказалась раздутой. Когда банк дает кому-то кредит, заемщик обычно кладет полученную сумму на свой счет в банке; банк учитывает эту сумму как новый вклад и за вычетом резерва снова выдает в качестве кредита. Этот процесс повторяется много раз. Поэтому банки США хранят в виде вкладов $16 трлн, а на прямые кредиты и облигации выделяют $50 трлн. Такой эффект мультипликатора способствует росту экономики, но новые деньги возникают в форме рискованного кредита. Многие кредиты остаются невыплаченными: в обычные годы сумма невозвращенных кредитов составляет $200 млрд в год, а в кризисные годы — иногда втрое выше. И, как показал кризис 2008 года, убытки по этим невыплаченным кредитам ложатся на простых граждан.

Банковский бизнес сопряжен с рядом рисков. Заемщики могут не вернуть кредит, краткосрочные процентные ставки могут оказаться выше долгосрочных, а вкладчики могут потребовать больше денег, чем есть у банка прямо сейчас. У банков есть меры по смягчению рисков: собственный капитал, возможность государственной поддержки (обычно в форме «кредитов последней инстанции» от центробанков) и планы страхования розничных депозитов, но у этих мер тоже есть своя цена.

Разница между CBDC и обычной цифровой валютой коммерческих банков будет заключаться в том, что у каждой единицы CBDC будет уникальный неизменный цифровой идентификатор. Кроме того, за них будет напрямую отвечать центробанк, как он сегодня отвечает за бумажные доллары или юани. Это ключевое отличие от современных цифровых денег, ответственность за которые несет выпускающий банк, даже если их теоретически можно конвертировать в бумажные деньги (при условии, что у банка есть доступ к наличным в физической форме). Именно это отличие объясняет, почему CBDC могут произвести революцию в традиционной банковской системе, которая всегда была основана на бумажных деньгах (или конвертируемости в них).

Рассмотрим основные факторы банковской модели на основе CBDC.

Больше не будет массовых снятий вкладов

По существу бумажные деньги — это расписка на предъявителя, выпущенная центральным банком, которую этот предъявитель может в любой момент потратить (или положить под подушку). Современные цифровые валюты опираются на конвертируемость цифрового кода, выпускаемого коммерческими банками, в бумажные деньги, а эта возможность в свою очередь зависит от того, есть ли у коммерческого банка в наличии нужная сумма бумажных денег. Именно связь с бумажными деньгами придает цифровым валютам, выпущенным коммерческим банком, ценность и надежность.

Но CBDC представляет собой прямое обязательство центробанка, как и бумажные деньги. Поэтому CBDC оказываются более безопасной формой цифровой валюты, чем деньги, выпущенные коммерческими банками, — можно представить себе, что каждый гражданин откроет текущий счет прямо в центральном банке. На этот счет будут поступать его зарплата или инвестиционные доходы, а центральный банк сможет, по своему усмотрению, платить по нему проценты. Но в отличие от обычного вклада или текущего счета в коммерческом банке, здесь вкладчик не будет нести никакого риска. Центральный банк — это, по существу, суверенный кредит, обеспеченный правом государства взимать налоги, а не запасом резервов и собственным капиталом банка. Центробанк не может пострадать от массовых снятий вкладов, а значит, ему не нужно будет защищать вкладчиков с помощью программ страховки. На уровне банковской системы в целом весь риск ликвидности (и кредитный риск) будет распределен по всему населению страны, а не только по вкладчикам каждого отдельного банка.

Больше не будет бумажных денег и банковских вкладов в частных банках

Если центробанки станут единственными посредниками в финансовых транзакциях, обычные банки перестанут конкурировать за вклады физических и юридических лиц, которые сейчас во многом определяют их рыночную стоимость. Вместо этого они будут брать займы у центрального банка, чтобы профинансировать свою кредитную деятельность. Таким образом, центробанк превратится из «кредитора последней инстанции» в кредитора первой инстанции. Если финансирование будет гарантировано всем, конкуренция между банками будет сведена исключительно к умению определять и оценивать хорошие кредиты и эффективно балансировать краткосрочные и долгосрочные процентные ставки. Маржа банков снизится, что будет выгодно хорошим заемщикам, которые стараются создавать добавленную стоимость. Конкуренцию за вклады покупателей сменит конкуренция за право стать дистрибутором электронного кошелька с самым инновационным и удобным решением.

Кроме того, CBDC упростят вход на рынок для финтех-стартапов: чтобы войти в финансовый сектор, не будут нужны репутация надежности, размер сети отделений и количество банкоматов для выдачи бумажных денег. Центробанк станет кастодианом всех денег и клиринговым банком по всем транзакциям, и людям больше не будет нужна возможность конвертировать цифровые деньги в бумажные: каждая единица CBDC сама по себе является обязательством центрального банка и не просто может быть конвертирована в бумажные деньги, а напрямую эквивалентна им. Таким образом, необходимость в бумажных деньгах отпадет. Людям не будет нужно снимать бумажные деньги или другие ценные бумаги и класть их на счет.

Регулирование и внедрение политики финансовых регуляторов станут проще

В мире после введения CBDC все транзакции теоретически можно будет контролировать с помощью аналитики данных и ИИ, чтобы вовремя понять, что дела у банка идут плохо или что банк занимается сомнительными транзакциями. На данный момент финансовые регуляторы вынуждены полагаться на отчеты самих банков, в связи с чем корректирующие действия часто удается осуществить слишком поздно, а обходятся они слишком дорого. Кроме того, после введения CBDC, когда клиринговый орган будет видеть все коды денежных единиц, властям будет намного проще определять стороны транзакций. Это упростит выявление криминальной деятельности и уничтожит черные рынки, характерные для стран, где превалируют физические деньги. По оценкам, мошенничество обходится финансовым компаниям США в 1,5% выручки, или $15 млрд ежегодно.

Этот переход также упростит реализацию монетарной политики: например, центральный банк сможет моментально менять объем денежной массы, добавляя или аннулируя коды на собственных счетах. А выплачивая проценты по счетам CBDC, центробанки смогут напрямую осуществлять монетарную политику на уровне граждан. Сегодня же, когда деньги хранятся в коммерческих банках, государство может лишь косвенно влиять на поведение потребителей и бизнеса — например, посредством ставок процента по банковским резервным счетам в центробанке.

Система станет более инклюзивной

Для транзакций с CBDC не нужен банковский счет. Это важно в развивающихся странах, где у трети населения вовсе нет доступа к традиционным финансовым услугам, зато есть мобильный интернет. (Для сравнения, в США примерно у 5% людей нет доступа к банковским услугам.) Например, гражданин Индии, у которого нет банковского счета, но есть персональный номер AADHAAR и смартфон, сможет легко проводить транзакции через мобильное приложение. Иными словами, развивающимся странам станет легче интегрировать в свою финансовую систему людей, которые раньше находились за ее пределами.

К чему это приведет?

Все эти изменения устранят многие расходы и риски, присущие традиционной системе, которая была построена в эпоху, когда покупателям были нужны надежные отделения банков, в которых можно было класть на депозит огромные суммы наличных. Так возникла банковская и платежная система с огромной инфраструктурой — триллион долларов, 85 тыс. отделений и 1,2 млн сотрудников, что, например, составляет треть от количества дальнобойщиков. Обслуживание этой инфраструктуры, которая, как считается, необходима для обработки платежей и счетов, обходится примерно в $600 млрд в год — с учетом соотношения операционных затрат к операционному доходу у американских банков, составляющему примерно 60%, и соответствующей выручки в $1 трлн (половину этой суммы составляет коммерческий банкинг, а остальное — обработка платежей.

Но если клиентам больше не нужны физические хранилища ценностей, то $600 млрд в год на инфраструктуру оказываются пустой тратой денег — примерно как платить каждому третьему дальнобойщику за то, чтобы он целый год ездил на пустом грузовике. Эта система не просто впустую тратит физическую инфраструктуру, а к тому же работает слишком медленно и обходится дорого. На расчеты по платежам уходит от одного до трех дней, а расходы на оплату комиссий за обработку платежей по картам съедают до половины маржи ритейлеров. Комиссия по международным переводам и вовсе непозволительно высока: трудовым мигрантам приходится платить до $50, чтобы отправить домой через коммерческий банк всего несколько сотен долларов.

Кроме того, после внедрения CBDC и перехода вкладов в центробанки обычные банки больше не смогут перекредитовывать свои вклады, что существенно снизит общий риск системы. А благодаря моментальным переводам оборот денег ускорится, что уменьшит потребность в краткосрочных кредитах и снизит общий уровень долга на 25%, или $13 трлн. Еще более важную роль может сыграть снижение доли невозвращенных кредитов за счет использования подробных данных CBDC при оценке кредитного риска. Благодаря снижению общего количества кредитов и понижению доли невозвратных кредитов до уровня стран, традиционно учитывающих при выдаче кредитов данные транзакций (а это на две трети ниже, чем в США), по моей оценке, общая сумма дефолтов по кредитам в США может упасть с $200 млрд до $50 млрд.

Таким образом, банковская система на основе CBDC может сэкономить экономике США около $750 млрд в год — примерно столько же, сколько все американские семьи тратят за это время на еду.

В чем же подвох?

Конечно, у CBDC есть свои проблемы, в первую очередь проблема конфиденциальности. Ряд американских законодателей утверждают, что Китай будет использовать цифровой юань для наблюдения за своими гражданами. «Центробанки повысят контроль за выпуском денег и поймут, как люди тратят эти деньги,  но лишат пользователей приватности, — говорит конгрессмен-республиканец Том Эммер. — CBDC будут полезны только в том случае, если они будут открытыми, общедоступными и частными».

Других беспокоит тот факт, что центробанки станут кредиторами первой инстанции. Если государство будет контролировать кредиты, отраслевое кредитование может стать предметом политического давления. Будут ли установлены формальные правила, какие банки имеют право получать кредиты от центробанка? И как легко будет манипулировать этими критериями?

Но, пожалуй, главные опасения вызывает вопрос безопасности, особенно кибербезопасности. Можно предположить: в существующей системе банков много, и каждый из них отвечает за собственную безопасность, поэтому нарушения безопасности случаются чаще, но они более локализованы. По такой логике взлом центробанка может привести к фатальной компрометации всей системы, даже несмотря на то что сам по себе риск такого взлома будет снижен — ведь центробанк сможет пользоваться услугами всех государственных экспертов по кибербезопасности. Таким образом, возникает выбор между регулярными, но приемлемыми нарушениями безопасности и очень редкими, но катастрофическими. Центробанк — это совершенно точно системообразующая компания, она слишком большая, чтобы иметь право на ошибку.

Однако сама технология блокчейна очень надежна, а транзакции очень изолированы. Иными словами, центробанк может внедрить очень распределенную систему с изолированными отделами, распределив риски и снизив возможные последствия любого отдельного нарушения кибербезопасности. Ожидается, что в будущем кибербезопасность блокчейна будет повышаться.

С моей точки зрения, переход на безналичную или почти безналичную экономику на основе CBDC, в которой суверенные финансовые органы будут конкурировать по функционалу и цене ПО, почти неизбежен. Этот переход станет стрессом для банковской системы, и крупные, опытные старые игроки подвергнутся конкуренции со стороны легких, гибких и технологичных финтех-стартапов, которые будут более сконцентрированы на создании ценности в рамках экосистемы, а не на строительство монопольной империи. Новая банковская модель предложит большему количеству людей более быстрые и качественные сервисы и обеспечит лучшие условия кредитования, в то же время поддерживая ликвидность и эффективность рынков капитала. Общий уровень риска снизится, и, хотя приватности может стать меньше, польза от защиты от мошенничества и других преступлений более чем компенсирует эту потерю.