Уроки «Звездных войн»: что вы можете узнать о себе из киноэпопеи
Джорджа Лукаса

От редакции. В чем секрет «Звездных войн»? Почему о героях киносаги Джорджа Лукаса знают даже те, кто терпеть не может фантастические фильмы? Что общего у Хана Соло, Дарта Вейдера, магистра Йоды и знаменитого психолога и одного из авторов Harvard Business Review Даниэля Канемана? На эти и другие вопросы отвечает книга Касса Сайнстейна «Мир по "Звездным войнам"». Мы публикуем несколько фрагментов из русского перевода этой книги, выпущенного издательством «Альпина Паблишер».

Человечество можно разделить на три группы: тех, кто обожает «Звездные войны», тех, кому они нравятся, и тех, кто равнодушен к ним. Я зачитывал своей жене фрагменты этой книги, выбирая, на мой взгляд, самые забавные. В конце концов она не выдержала и воскликнула сочувственно, хотя и с некоторым раздражением: «Касс, я ведь не люблю “Звездные войны”!» (Вообще-то я и сам это знал, но как-то позабыл.)

Когда я только начинал свою книгу, «Звездные войны» мне в общем-то нравились, не более того. С тех пор я перешел в разряд их страстных обожателей. Тем не менее книгу свою я адресую всем трем группам людей.

В истории цивилизации еще не было ничего подобного «Звездным войнам». Благодаря социальным сетям поклонники саги создали целый культ, с той лишь поправкой, что этот культ настолько велик, что вышел за рамки термина. Он охватил все человечество — ну, или почти все. Недавно на запрос «Star Wars» поисковая система Google выдала 728 миллионов результатов. Сравните: запрос «Битлз» — 107 миллионов, «Шекспир» — 119 миллионов, «Авраам Линкольн» — 69 миллионов, «Стив Джобс» — 323 миллиона, «Тейлор Свифт» — 232 миллиона…

Ладно, допустим, вы не любите «Звездные войны». Допустим, они вам даже не нравятся. Но независимо от того, считаете вы себя поклонником саги или нет, о ней вам известно немало. Вы же слышали о Силе, да? Вам ведь знакомо имя Дарт Вейдер… «Звездные войны» объединяют людей. Где бы вы ни жили — в Берлине или Нью-Йорке, Лондоне или Сан-Франциско, Сиэтле или Париже, вы наверняка имеете представление о том, как выглядит Дарт Вейдер и что такое «Тысячелетний сокол»…

В различных культурах устоялись свои обычаи и традиции. Мне первыми на ум приходят Санта-Клаус, Пасхальный кролик и Зубная фея. Но ничто не сравнится с тем моментом, когда вы садитесь с ребенком смотреть его первый в жизни эпизод «Звездных войн». Гаснет свет, на экране возникают долгожданные золотые буквы, и знакомая музыка Джона Уильямса возвещает грядущие приключения. Сидящий рядом с вами ребенок охвачен восторгом и нетерпением. А комната заполняется многочисленными призраками. Вы рады снова встретиться с ними. «Звездные войны» возвращают умерших.

Когда на экраны вышла «Новая надежда», многие из тех, кто был причастен к созданию фильма, полагали, что его ждет провал. Киностудия не верила в успех. Фильм почти никому не нравился. Актеры считали его смехотворным, Джордж Лукас, его создатель, ожидал катастрофы. Это заставляет задуматься: почему же «Звездные войны» в результате оказались столь успешными? Действительно ли это такое великолепное кино? Почему популярность саги не падает с годами? Почему она превратилась в миф нашего времени? Что она рассказывает нам — о культуре, психологии, свободе, истории, экономике, восстаниях, человеческом поведении и законе? О человеческом сердце? Я попробую ответить на эти вопросы…

На протяжении десятилетий специалисты по поведенческой экономике и когнитивной психологии пытались понять, почему человеческие существа не всегда придерживаются идеальной рациональности. Как уже давно замечено, мы не компьютеры, поэтому, когда нам нужно принять решение, мы не можем измерить ожидаемые последствия и рассчитать вероятности. Однако нельзя сказать, что мы склонны к иррациональным поступкам, по крайней мере в большинстве случаев это не так. Исследователи поведения показали, что люди подвержены предсказуемым когнитивным искажениям. Мастера-джедаи, которые обнаружили эти искажения, получили как минимум пять Нобелевских премий. Самый известный из них — психолог Даниэль Канеман, автор замечательной книги «Думай медленно… решай быстро». Он — Йода нашего мира. (Хороший жизненный урок от Канемана: «Ничто в жизни не является таким важным, каким тебе кажется в тот момент, когда ты об этом думаешь». Подумайте над этим. Это важно.)

Приведем примеры человеческих слабостей. Во-первых, люди излишне самоуверенны («Сопротивление не устоит перед Первым Орденом, настал его последний час!»). Мы склонны фокусировать внимание на сегодняшнем и завтрашнем дне, а не на следующем месяце или годе («искажение в сторону настоящего времени»). Мы проявляем необоснованный оптимизм (около 90% водителей уверены, что они управляют автомобилем лучше, чем среднестатистический водитель). Мы действуем по инерции и любим откладывать дела на потом. Оценивая риски, полагаемся не на статистику, а на примитивные эвристические правила и приблизительные оценки («Случались ли недавно преступления по соседству? Нападала ли Империя на планету вроде моей?»). Мы склонны выносить суждения, исходя из своих личных интересов («Что хорошо для меня, то и справедливо!») Наше огорчение от потери сильнее, чем радость от равноценного приобретения («неприятие убытков»), и не следует удивляться тому, что призывы экономить электроэнергию действуют успешнее, когда акцент делается на том, что мы потеряем, если не применим энергосберегающие технологии, а не на том, что мы выиграем от их применения… «Звездные войны» — это набор хрестоматийных примеров различных поведенческих отклонений.

Дарт Вейдер и Император Палпатин подвержены нереалистическому оптимизму и предрасположены в пользу своего «Я» — они думают, что все сложится благоприятным для них образом. Их самоуверенность приводит к тому, что в критические моменты они совершают серьезные ошибки. (Та же проблема у Сноука.) Но в «Звездных войнах» показано, что поведенческие отклонения случаются не только с тем, кто тяготеет к Темной стороне. Один из наших героев, Хан Соло, тоже склонен к сверхоптимизму:

C-3PO: Сэр, вероятность успешного прохождения астероидного поля составляет примерно 3720 к 1!

ХАН: Никогда не говори мне, каковы шансы!

Конечно, для Хана, в отличие от Вейдера и Палпатина, все складывается благополучно, во всяком случае поле астероидов он сумел пройти. В трудные моменты сверхоптимизм может быть полезным. (Но в «Пробуждении Силы» характерная склонность Хана к оптимизму создала крупную проблему. Ему должно быть стыдно за это.)

Люк и Рей подвержены инерционности и ее «близкому родственнику», так называемому предубеждению статус-кво. Выражается оно в желании, чтобы все оставалось как есть, даже когда неплохо было бы кое-что изменить. Инерционность и предубеждение статус-кво привели к тому, что Люк решил отклонить предложение Оби-Вана сопровождать его на Альдераан. По той же причине Рей отказалась от светового меча Люка. Хорошо, что в их роду все чувствительны к Силе и они сумели преодолеть свои поведенческие отклонения. (Не для того ли и дана Сила? Не это ли говорят нам «Звездные войны»?) По «Звездным войнам» можно было бы преподавать курс поведенческой экономики. Может, так и надо воспринимать сагу…

Можно предположить, что сага — это предостережение о дегуманизирующем воздействии технологии. Лукас определенно думал об этом. Он был захвачен этой идеей — и тем, как технология воздействует на нас. «Новая надежда» начинается с дроидов. В каком-то смысле именно они ведут повествование, у них есть человеческие черты — это часть их обаяния. BB-8 играет в эпизоде «Пробуждение Силы» примерно ту же роль, что R2-D2 в «Новой надежде». Эти двое похожи на забавных домашних питомцев или преданных младших братьев. (Было бы интересно сделать их потенциально опасными, но «Звездные войны» не идут таким путем. BB-8 вышел из подчинения? Уже страшно.) Однако дегуманизация через машины и части машин является важной частью всей саги.

В 1962 году Лукас попал в мотоциклетную аварию, едва при этом не погибнув. Вот как он об этом сам рассказывает: «В старших классах я мечтал, что стану гонщиком, и угодил в страшную аварию… Автомобиль, ехавший со скоростью свыше 140 км/ч, врезался в бок моей машины… По всем статьям я должен был погибнуть». Машины помогли ему остаться в живых. Личный опыт или что-то еще заставило Лукаса задуматься о симбиотических отношениях между людьми и машинами — но очевидно, что в «Звездных войнах» этим отношениям уделяется много внимания.

Дарт Вейдер страшен тем, что он отчасти человек, отчасти машина. Оби-Ван говорит Люку в «Возвращении джедая»: «Когда твой отец выкарабкался из той огненной пропасти, он уже обгорел так, что в нем произошли необратимые изменения — он был Дартом Вейдером, от Энакина Скайуокера в нем не осталось ничего. Он навсегда стал темным. Его покрыли шрамы. Жив он был только благодаря машинам и собственной черной воле». Это факт, а еще это символ: обратившись к Темной стороне, он потерял большую часть человечности — провидческое предупреждение тем, кто живет в век машин. (Давно проверяли электронную почту?) Неудивительно, что мир и справедливость в галактике восстановил обычный мальчик с фермы на далекой планете…

Задуманные как имитация старого сериала «Флэш Гордон», «Звездные войны» — будто воспоминание из детства, будто первый поцелуй, будто рождественский подарок. Они как воздух. «Звездные войны» с нами навсегда. Выбор момента крайне важен, и без удачи тоже не обойтись. В 1977 году определенно пришло время для того, чтобы появилась жизнеутверждающая сказка о героях, отшельниках, дроидах и световых мечах. После убийств, волнений и общей неудовлетворенности Америка остро нуждалась в порции хорошего настроения, и «Новая надежда» дала ей его. В 2015 году возрождение саги было встречено с энтузиазмом во многом благодаря общему ностальгическому настрою эпохи (сиквелы, сиквелы и снова сиквелы) и потребности в хороших новостях. Кто устоит перед Рей, Финном и По во времена, когда только что закончилась Великая рецессия и отовсюду доносятся угрозы террористов? (Хан Соло, хоть и погибает, тоже неотразим.)

Кроме того, нам нравится то, что нравится окружающим. Как только где-то поднимается шумиха, мы хотим знать, в чем там дело. В глубине души людям свойственно стремление к общему знанию и общим переживаниям. Каждой нации нужны события, которые объединили бы самых разных ее представителей, вот почему у нас столько праздников, фильмов, телешоу и спортивных соревнований.

Выход на экраны нового эпизода «Звездных войн» стал общенациональным праздником. И не так уж важно, насколько хорош этот фильм! Если новый эпизод объединяет тебя с миллионами жителей твоего города или с людьми по всей стране и даже во всем мире, один этот факт радует душу. В раздробленном мире «Звездные войны» стали столь необходимой нам соединительной тканью. Неважно, юноша вы или старик, демократ или республиканец, в любом случае с вами будет интересно поспорить о том, первым выстрелил Хан или нет, справедливо ли оценены приквелы и что движет поступками Рей и Кайло.

В «Звездных войнах» много говорится об империях и республиках, в них есть прямые отсылки к падению Рима и расцвету нацизма. Простое, почти наивное несогласие с несправедливостью империй находит отклик у многих народов. Однако сага не сбивается на поучительный тон. Она феминистская? (Отчасти.) Она о христианстве? (Да.) Исповедует ли она буддизм? (Пытается время от времени, но в целом нет, вовсе нет, она не имеет отношения к буддизму.)

Можно интерпретировать сагу самыми разными способами, она приглашает к спорам, она вызывает поклонение. Сила так и остается загадкой, но каждый из нас четко понимает, где Светлая сторона, а где Темная. «Звездные войны» знают, что человеческое сердце вмещает их обе.

Лукас не поддерживал партию дьявола, как и Абрамс, но они отдавали себе отчет в том, сколь притягательной она бывает. Возможно, Уильяму Блейку, проводившему много времени на Темной стороне, «Звездные войны» показались бы наивными. («Энергия — есть вечное блаженство».) «Звездные войны» изображают — и пробуждают — глубочайшие чувства детей к родителям и родителей к детям. В саге отражена побеждающая мощь этих чувств — и в то же время их противоречивость. Когда отец или сын смотрят, как Вейдер спасает Люка или как Кайло убивает Хана, это возвращает нас к греческой трагедии, к Фрейду, к основам человеческих взаимоотношений. Джозеф Кэмпбелл, ставший для Лукаса мастером Йодой (Кэмпбелл — автор книги «Герой с тысячью лиц», вдохновившей Лукаса на создание «Звездных войн» — прим. ред.), отмечал потребность людей «чувствовать восторг бытия. В конце концов это и есть главное, и именно такие подсказки помогают нам открыть этот восторг в самих себе». В «Звездных войнах» такие подсказки есть…

Несмотря на все рассуждения героев о судьбе и предназначении, «Звездные войны» настаивают на свободе выбора. Это важнейший урок саги. Поступками, совершенными по собственной воле, человек может изменить ход событий, даже когда тот кажется неизбежным. Он может исправить ситуацию — если не в широком масштабе, то хотя бы в малом. Мальчики с фермы могут решиться и полететь на Альдераан. Эгоистичные контрабандисты могут вернуться и одним выстрелом спасти приятелей («Я их сделал, Люк. Взрывай эту штуку, и домой!») Увидев кровь на своих шлемах, штурмовики могут покинуть Первый Орден и помочь пленнику с озорным взглядом, который окажется лучшим пилотом в галактике. Мусорщики могут спасти маленького дроида по имени ВВ-8, после чего выяснится, что им в руки попал самый прославленный световой меч галактики.

«Звездные войны» — волшебная сказка, но это не просто очередное переложение мономифа Кэмпбелла. Она куда более поверхностна и в то же время гораздо глубже. Это и «Флэш Гордон», и вестерн, и комикс. На первый взгляд сага говорит о предназначении, но на самом деле это история о распутье на дороге и о решении, которое нужно принять здесь и сейчас. Она оказалась всеамериканской и одновременно универсальной, поскольку говорит о самом важном, о том, что делает нас людьми, — о свободе выбора посреди туманного будущего.

«Звездные войны» отдают должное дистанции и невозмутимой отрешенности. Но мятежная сага воспевает страстную привязанность к тому или иному человеку, даже когда в тебя стреляет молниями сам Император. В решительный момент дети спасают родителей. Они выросли. Они объявляют свой выбор: «Я ведь джедай, каким и мой отец был».