Когда мозги будут
важнее нефти?

Может ли Россия стать самостоятельным игроком на мировом рынке высоких технологий или она должна пойти по пути Индии и превратиться в зону офшорного программирования? Это очень важный и больной вопрос, который обсуждается в последние годы на самых разных уровнях. Когда девять лет назад появилась ассоциация российских разработчиков программного обеспечения РУССОФТ, поначалу было очень много жарких дискуссий о том, чем должна заниматься ассоциация, что главное, куда идти, кто ее возглавит. Одной из центральных задач стала ориентация знаний и умений российских софтверных компаний на экспорт. Чиновникам эта идея тогда тоже понравилась: уже тогда наблюдался мощный тренд на офшорное программирование, и пример Индии, которая зарабатывала на этом многие миллиарды долларов, многим казался заразительным. Тогда, восемь лет назад, я написал сотни «программных» писем в ассоциацию, коллегам, пытаясь показать, что Россия должна пойти по пути Израиля — создавать собственные продукты и лицензировать их клиентам, в том числе и иностранным. Почему? Да потому что возможность экспорта своего продукта явно свидетельствует о его конкурентоспособности, тогда как внутри России рынка и реальной конкуренции пока мало. Некоторые крупные отечественные производственные невоенные компании, которые выросли на внутреннем госзаказе, неконкурентны на мировом рынке, им попросту нечего экспортировать.

Еще надо помнить и о том, что при разработке своего продукта интеллектуальная собственность остается у создателя — то есть в России — и становится основой информационной безопасности и обороноспособности государства. При заказном, офшорном программировании вся интеллектуальная собственность сразу переходит к заказчику — то есть возможность тиражирования российского продукта как таковая отсутствует. Свой же продукт может быть лицензирован и продан много раз разным компаниям.

При этом у нас есть самое главное для того, чтобы осуществить этот план — таланты. В России всегда были высококлассные инженеры, математики, программисты — спасибо монументальному советскому образованию. Яркое тому свидетельство — победы россиян на различных международных конкурсах и чемпионатах по программированию. В мае Дмитрий Медведев лично поздравлял российскую команду с очередной победой на чемпионате мира по программированию. У нас в SPIRIT всегда, с самого начала, работали только российские программисты: по мировым меркам они очень сильны. По той же причине наш R&D традиционно, вот уже семнадцать лет, находится в Москве: специалисты всегда рядом, и стоят их услуги дешевле, чем в Штатах (хотя в последнее время зарплаты росли и уже перегнали не только азиатские, но и европейские). Решать рутинные задачи, которые будут «скидывать» глобальные корпорации, как это происходит в Индии, русским программистам не интересно. Нам нужно заниматься чем-то сложным, серьезным. Например, наш сегмент рынка в области программирования состоит как раз в решении нетривиальных математических задач. Сделать компактный, но высокопроизводительный софт, который станет «мозгом» для сотового телефона iPhone — вот это для нас реальная задача! Русские креативны — мы хотим творить, решать проблемы, идти вперед, а не просто копировать и портировать готовый американский софт. Отличное образование, креативность, высокий интеллект — надо использовать эти качества для создания высокой добавленной стоимости, делать то, что армии офшорных программистов просто не под силу.

И вот, после восьми лет, ситуация потихоньку меняется. До чиновников наконец-то дошло, что между российскими продуктами и сервисными разработками есть существенная разница; что создание зон офшорного программирования может превратить российскую индустрию высоких технологий в «трудовой придаток» мировых корпораций; что у нас есть все предпосылки для того, чтобы стать самостоятельным игроком на мировом рынке программных продуктов. Да, некоторые компании поднялись на офшорном программировании: Luxoft, EPAM, Exigen Services, в каждой из которых работают тысячи программистов. Но если эти же силы развернуть на создание собственных продуктов, то можно было бы добиться гораздо больших результатов: и коммерческих для этих компаний, и имиджевых для нашей страны.

Как раз сейчас, в кризис, у государства появился отличный шанс поддержать независимых российских разработчиков софта. Есть множество системных мер, включая налоговое стимулирование и протекционизм собственного производителя, которые уже опробованы в разных странах, в том числе в Израиле, Бразилии, Китае и даже в США. Но еще нужно обязательно развивать human capital, как это делают, в частности, страны Юго-Восточной Азии. Наши талантливые специалисты — ресурс, ничуть не менее важный, чем нефть или газ. Почему государство инвестирует в разработку недр, новых месторождений и трубопроводов миллиарды долларов, а «умы» предоставлены сами себе и уровень образования падает? Ведь именно «мозги» должны стать основой той самой новой инновационной экономики, о которой мы постоянно слышим из уст руководства страны. Тем более что это — стопроцентно возобновляемый ресурс. Ну, если, конечно, их развивать и тренировать.