Академия лженаук

Научную среду сотрясают скандалы — ученые регулярно выявляют фейки, подтасовки фактов, опровергают сомнительные концепции. О том, что такое лженаука, почему многие ей доверяют и как с ней бороться, рассказывает старший научный сотрудник Института проблем передачи информации имени А. А. Харкевича, член Комиссии по борьбе с лженаукой при президиуме РАН Александр Панчин.

HBR Россия: Что такое лженаука и чем она отличается от настоящей науки?

Панчин: В любой научной области есть рецензируемые журналы, где публикуются специалисты. Настоящий ученый формулирует гипотезу, планирует эксперименты или наблюдения, чтобы получить новые данные, которые могут либо подтвердить ее, либо опровергнуть. Он не спешит с выводами, пока не выполнит проверки.

Лженаука, или псевдонаука — это, по сути, имитация, голословные заявления, выдаваемые за истину. Одни авторы только претендуют на научность, другие ссылаются, что их идеи проверены практикой, но это еще ничего не доказывает. Например, адепт эзотерического учения может сказать: «То, что я делаю, работает, клиенты довольны». И те, и другие вводят людей в заблуждение.

Наверное, авторы многих маргинальных идей финансово заинтересованы в их распространении?

Самые распространенные лженауки — это одновременно и формы бизнеса. В том числе попытки получить госфинансирование на сомнительные изобретения. Есть, конечно, лженауки, которые связаны с фундаментальными дисциплинами. Скажем, креационизм — концепция, отрицающая эволюцию. У нее нет прямого коммерческого выхлопа, хотя в США есть институт креационизма, там создали тематический парк, развлекают посетителей — например, показывают им ковчег.

В каких сферах чаще всего появляются лжеучения?

Популярность лженаук можно измерять по-разному — по количеству денег, клиентов, разнообразию авторов. Самые массовые сферы — психология и медицина. Человеку ставят псевдо­диагноз, лечат биодобавками, не имеющими доказанной эффективности, а потом с помощью псевдодиагностических методов говорят, что состояние пациента улучшилось. Псевдоученые есть и в других областях. В 1990-е годы какие-то люди получили финансовую поддержку от государства, чтобы извлекать энергию из камня. Или, скажем, фильтры Петрика — с ними связана, пожалуй, самая громкая история в деятельности Комиссии по борьбе с лженаукой. Это изобретение должно было улучшать качество питьевой воды и положительно влиять на здоровье, но оказалось псевдонаучным.

Но ведь ученые иногда просто заблуждаются.

Ошибки — это часть научного процесса. Человек выдвинул гипотезу, получил обнадеживающие результаты, а потом оказалось, что воспроизвести их не удается. Честные заблуждения и ошибочные идеи лженаукой не являются. Чтобы признать ученого шарлатаном, должно быть несколько условий. Например, его концепция или изобретение противоречит твердо установленным научным фактам (нарушение законов механики, попытки создать вечный двигатель и т. д.), он использует сомнительные методы, недостоверные данные. Кроме того, не отвечает на критику, игнорирует экспериментальную проверку своей теории.

А что вы думаете про компанию Theranos и ее основательницу Элизабет Холмс, которая предложила метод диагностики по небольшому количеству крови? Эта история — заблуждение или шарлатанство?

Чтобы интерпретировать историю с Theranos, надо знать детали. Было ли изначально очевидно, что этот метод не работает, стремилась ли Холмс ввести общественность и инвесторов в заблуждение? Или гипотеза была рабочей, но со временем не подтвердилась, и об этом умолчали? Тут много вопросов, я пока не готов делать выводы. Но иногда шарлатанство очевидно. Например, читаешь описание препарата — лечит от всех болезней, подходит всем без исключения. Никаких обоснований, ссылок на исследования. Или астрология, классический пример лженауки. Можно провести эксперимент — взять 200 детей, 100 отличников и 100 человек с врожденными проблемами в умственном развитии. Дать их натальные карты астрологам — смогут ли они разобраться, к какой группе принадлежит каждая из них? Такая научная работа была реально проделана, и астрологи с задачей не справились.

Большинство людей знают, что астрология ненаучна, но многие читают гороскопы, платят астрологам за консультации и даже учатся на курсах. Почему эта индустрия процветает?

Астрология успешна, потому что использует некоторые уязвимости человеческого мышления. Существует, например, эффект субъективного подтверждения (эффект Барнума или Форера). Человек получает размытые описания, которые подходят большинству людей, но верит, что написанное относится персонально к нему. С этим эффектом связана популярность хиромантии, френологии, соционики и прочих направлений.

Иногда мы верим в иллюзию причинности, когда «после означает вследствие». Скажем, человеку стало плохо, он принял таблетку, и ему полегчало. Но, возможно, эти события не связаны, и организм справился сам. Есть даже шутка, что при лечении грипп проходит за неделю, а без лечения — за семь дней. Благодаря этим и другим изъянам мышления люди впитывают лженаучные идеи.

Какие еще методы используют лжеученые, чтобы привлечь больше сторонников?

Есть два популярных приема. Первый — обвинять ученых в заговоре, мол, они скрывают знания, а у нас-то как раз настоящая наука. Второй — мимикрия под научные методы. Лжеученые берут известную концепцию, ее терминологию и используют для продвижения своих идей. Рассчитывая, что многие не разбираются в теме. Например, есть такое направление, как «дизайн человека». Это та же астрология, только с другим названием и с наукообразными терминами — нейтрино, ДНК и т. д.

Чем занимается Комиссия по борьбе с лженаукой?

Это общественный орган, объединяющий ученых из разных сфер. Комиссия издает бюллетень «В поддержку науки», где специалисты обсуждают актуальные вопросы, относящиеся к псевдонаукам. К нам также приходят запросы на экспертизу. Иногда мы начинаем исследование самостоятельно, как это было в случае дерматоглифики — тестирования по отпечаткам пальцев. В 2015—2016 годах эту тему активно обсуждали в академическом сообществе. На рынке появился стартап, который удачно вписался в современные представления об инновациях. Клиент прикладывает пальцы к сканеру, компьютер считывает отпечаткии и выдает рекомендации — какую профессию выбрать, каким спортом заниматься, дает прогноз относительно заболеваний. Все легко и быстро, франшиза хорошо продается. Эти предприниматели налаживали связи с образовательными учреждениями, одна из таких контор даже проникла в Академгородок в Новосибирске. Мы понимали, что чем больше денег крутится в конкретной области, тем сложнее с ней бороться, поэтому надо принимать меры, пока лженаука в зародыше. Решили высказаться по поводу дерматоглифики, пока ее финансовый успех не сравнялся с астрологией. А заодно опробовали наш новый рабочий инструмент — меморандум.

Что это за инструмент, какова его функция?

Это документ, в котором изложены аргументированные взгляды на какой-либо вопрос. Комиссия выпустила уже два меморандума, второй был посвящен гомеопатии. Мы объяснили, что лечение сверхмалыми дозами веществ, применяемое в гомеопатии, не имеет научных оснований. После выхода документа мы обычно проводим PR-кампанию, чтобы донести информацию до широкой аудитории. Юридической силы меморандум не имеет, но на него могут ссылаться журналисты, которые раньше не могли обвинить лжеученых в недобросовестности, опасаясь судебных исков.

Как происходит сбор доказательств, что та или иная концепция лженаучна?

Только над текстом меморандума более полугода работают несколько десятков человек, а до того нужно серь­езно разобраться в теме. Например, понять, что методика эксперимента неправильная и, соответственно, выводы сделаны неверные. Недавно мы с коллегами добились отзыва из научного журнала PLOS One статьи члена-корреспондента РАН про так называемые релиз-активные препараты. Эта та же гомеопатия, только под другим соусом. Авторы статьи неправильно использовали прибор и получали систематический артефакт, который они выдавали за действие препарата. Нам пришлось изучить всю литературу об этом приборе. Выяснилось, что про данную ошибку уже писали, но авторам статьи это либо было неизвестно, либо они сознательно вводили редакцию в заблуждение.

Как общество реагирует на результаты вашей работы?

Когда вышел наш первый меморандум, Комиссия по работе с талантливой молодежью при Минобрнауки отказалась от использования дерматоглифического тестирования для выявления одаренности у детей. Мы с коллегой даже выступали по этому поводу в Совете Федерации. Говорят, что предприниматели, занимающиеся дерматоглификой, выпустили ответное заявление, но оно нигде не публиковалось. А еще я слышал, что им стало труднее вести бизнес.

У гомеопатов тоже стало меньше клиентов. Аналитическое агентство DMS Group отмечало падение продаж гомеопатических препаратов на фоне роста рынка в целом. Две ветеринарные гомеопатические компании даже подали в суд на РАН и лично на председателя Комиссии по борьбе с лженаукой, академика Евгения Александрова. Юристы РАН в своем отзыве указали, что истцы обратились не по адресу, подавать в суд надо на саму комиссию, и судья иск отклонил. Компании потом заявили, что РАН отреклась от меморандума, но это не так, маневр было чисто юридический. На этом все и закончилось.

А по сути обвинений лжеученые что-то ответили?

Обычно лжеученые игнорируют суть наших аргументов, переводя разговор на личности. Например, состав экспертов их не устраивает или что-то еще. Во всем мире наука сегодня в кризисе, публикуется много плохих исследований, которые содержат грубые ошибки, неточный статистический анализ, плодятся «мусорные» издания. В России действуют целые фабрики по написанию статей и диссертаций за деньги. Научные регалии часто помогают лжеученым проталкивать свою псевдонаучную чушь и зарабатывать на этом.

Почему бизнесы, основанные на лжеучениях, не удается закрыть?

Это уже вопрос не к нам. Мы можем лишь предупредить людей о том, что их вводят в заблуждение, но проблему должны решать законодательные и правоохранительные органы. Например, сразу после выхода меморандума о гомеопатии Минздрав объявил, что создаст специальную комиссию, которая определит дальнейшее использование в России гомеопатических средств. Но комиссия так и не была создана, и вопрос замяли.

Возможно, вмешалось лобби фармацевтических компаний?

У нас есть догадки, но нет железных фактов, чтобы кого-то обвинять.

Бывали ли случаи, когда комиссия рассматривала сомнительную концепцию, но так и не признала ее лженаучной?

В работе комиссии я таких примеров не знаю. А лично у меня есть несколько сфер, к которым я отношусь скептически. Например, модный сегодня биохакинг. Раньше этот термин использовали в отношении биологов, которые делают что-то полезное «на коленке» — например, собирают в гараже секвенатор для анализа генома. Сейчас биохакингом занимаются люди, которые принимают различные препараты, чтобы продлить свою жизнь, улучшить когнитивные и физические способности. Многие из них следят за научной литературой и могут обосновать, почему то или иное вмешательство должно им помочь. Но в мире пока нет препаратов с доказанной эффективностью, которые бы омолаживали организм. Кроме того, никто не тестировал комбинации принимаемых веществ. Не исключено, что многие люди сокращают свою жизнь, а не увеличивают ее. С другой стороны, бизнес видит растущий спрос, он заинтересован в разработке новых решений, которые бы помогали нам укрепить здоровье и жить дольше.

Бизнес, действительно, видит спрос, но это нередко приводит к маркетинговым манипуляциям. Например, в аптеках продаются напитки, которые якобы улучшают память, укрепляют иммунитет. Производитель заказал «исследование», протестировав 20 человек. А потом на основе столь маленькой выборки делает громкие рекламные заявления.

Это так. В аптеках продается много товаров, не имеющих доказанной эффективности. По телевизору рекламируют магнитный прибор, который лечит все. К сожалению, с этим практически никто не борется. Если мы выпустим заключение, перестанут ли волшебный прибор рекламировать по телевизору? Чтобы оградить потребителей от обмана, нужно наладить взаимодействие науки и государственных органов.

А что вы думаете про экстрасенсов, которые заполонили телевидение?

До сих пор ни один маг или экстрасенс не смог пройти испытаний, которые им устраивали скептически настроенные организации. Например, в США фонд Джеймса Рэнди даже предлагал премию в $1 млн тому, кто продемонстрирует паранормальные способности в условиях корректно поставленного эксперимента. В России с 2015 года существует аналогичная премия имени Гарри Гудини в 1 млн руб., я вхожу в ее экспертный совет. За четыре года мы протестировали около двух десятков людей, включая финалистов «Битвы экстрасенсов». И каждый раз результат отрицательный.

Получается, паранормальных способностей не существует?

Большинство специалистов в них не верят. Хотя есть отдельные ученые, которые, даже имея серьезные академические заслуги, могут признавать разные маргинальные концепции. Например, великий химик, дважды нобелевский лауреат Лайнус Полинг считал, что аскорбинка излечивает рак.

Недавно в вузах появилась специальность «теология», открылись кафедры. Как к этому относится научное сообщество?

Я лично отношусь негативно — мне кажется, это нарушает Конституцию. Но даже если чиновники что-то утвердят, отношение научного сообщества вряд ли изменится. В 1930-е годы в России генетику признали лженаукой, но на самом деле таковой она не стала. Теология в ее российском варианте, скорее, конфессиональная дисциплина. Сейчас ее преподают в светских вузах, даже защищают диссертации. Например, в одной из них рассматривался личностный опыт веры как метод научного познания.

Как обычному человеку, не обладающему глубокими познаниями, определить, что научно, а что нет?

Универсального рецепта здесь нет. Надо помнить про когнитивные искажения, читать научную и научно-популярную литературу, тренировать аналитическое мышление — это снизит шанс заразиться лженаучными идеями. Задавать себе вопрос: «Откуда я знаю то, что я знаю?» Всем нам свойственно ошибаться, главное, не бояться признавать ошибки.