Глобальные тренды: поймать
и оседлать

Мир стоит на пороге фундаментальной цифровой трансформации. Она связана с распространением новой технологической парадигмы, кардинальным изменением цепочек создания добавленной стоимости, переходом от экономики знаний к экономике действий, усилением «суверенитета» потребителя, развитием новых моделей образования, заменой умными технологиями не только рутинного труда, но и высококвалифицированных специалистов. Каждая страна выбирает, на что делать ставку. Япония объявляет ­целью построение Общества 5.0, в котором люди смогут жить до 120 лет, Германия направляет ресурсы на цифровизацию и создание цифровых двойников в рамках Индустрии 4.0, ряд государств — среди них Швеция, Финляндия, Канада — всерьез рассуждают о том, что благодаря роботизации промышленности часть населения будет получать базовый безусловный доход от €1000.

Положение любой страны на мировой арене во многом будет определяться тем, насколько оперативно она сможет отреагировать на глобальные тренды — устойчиво развивающиеся тенденции в политике, экономике, науке, технологиях, обществе, экологии.

Среди глобальных трендов, которые в полной мере проявятся в России в ближайшее время, — лавинообразное распространение новых бизнес-моделей. Они будут основаны в первую очередь на платформенных ­цифровых технологиях (тех, на которые опираются, например, Alibaba, Uber и Airbnb), на передовых производственных технологиях вроде 3D-принтинга и цифровых двойников, а также на экономике совместного потребления, которая к 2025 году вырастет в 22 раза и достигнет $335 млрд. Уже сейчас все больше российских компаний и научных центров подхватывают эти тенденции: примеры можно увидеть в таких областях, как доставка еды (умный конструктор программ питания на основе анализа больших данных Elementary), строительство (проектирование ­строительных роботов, зданий и т. д. в НИУ МГСУ), компьютерное проектирование (компьютерный дизайн и моделирование для космической отрасли, автомобилестроения, авиации и т. д. в CompMechLab при Санкт-Петербургском политехническом университете). Среди зарождающихся тенденций — активное использование «мудрости толпы», или коллективного разума. А объем мирового краудфандинга к 2025 году, по прогнозам, составит $300 млрд.

Кардинальную трансформацию переживает социум: он становится цифровым, виртуализированным. Значимую роль играют цифровые технологии, общение и взаимодействие через интернет, а также активный здоровый образ жизни и постоянное обучение. Еще одна важная характеристика общества — неизбежное старение. В полной мере влияние этих трендов проявится в ближайшие годы: доля пожилых неуклонно растет (в России к 2050 году она достигнет 30%), и мировой рынок антивозрастных программ уже в 2023-м составит $365 млрд. Хотя ряд трендов свидетельствует о том, что к 2045 году человечество может обрести бессмертие, пока ставка делается на теле- и персонифицированную медицину, клеточные технологии и детальное изу­чение человека, в том числе на базе расшифровки генома, стоимость которой за последние годы опустилась ниже $50. Эти тенденции уже подхватили так называемые биохакеры — исследователи-энтузиасты, использующие передовые биомедицинские технологии, чтобы создать доступные «гаражные» лекарства, например от сахарного диабета и ряда онкологических заболеваний, или продлить собст­венную жизнь путем «взлома» генетических программ.

На глазах меняется городская среда — города стремятся быть умными и комфортными, предоставлять больше благ в общественное пользование, объединять умные дома в умные энергетические и информационные сети, подстраиваться под каждого жителя. Полемика о непри­косновенности частной жизни и кибербезопасности может ослабить этот тренд, однако пока его подхватывает, по крайней мере декларативно, все больше городов и регионов России. Ключевой элемент такой трансформации — ­полномасштабное, а не точечное проникновение инноваций. В российской действительности особенно актуальны умные измерительные приборы — они превращаются в базовый компонент ЖКХ нового поколения.

Все важнее становится рациональное, то есть бережливое отношение к природе: среди глобальных трендов — зеленый образ жизни и экологическое ответственное развитие. Это уже не только ценностная установка поколения миллениалов, но и существенный фактор конкурентоспособности бизнеса: компании вынуждены обращать все больше внимания на экологические и этические вопросы. По ряду оценок, до 80% людей готовы отказаться от приобретения продукта или услуги, если производители или поставщики действуют, с их точки зрения, неэтично.

В новой технологической гонке ключевым ресурсом оказываются не столько финансы, сколько время, необходимое для вывода продукта на рынок и завоевания потребителя. Эта скорость во многом зависит от готовности руководителей компаний адаптироваться к новой реальности и от наличия у них предпринимательского капитала. Благодаря этому тренду перед Россией, с одной стороны, могут открыться новые возможности: мы умеем выживать в быстро меняющихся условиях, а с другой — возникнуть препятствия, преодолеть которые можно будет, лишь научившись оперативно реагировать на запросы рынка и предоставлять услуги «под ключ».

Шанс на ускоренный подъем российским компаниям дают еще два взаимосвязанных глобальных тренда: экспоненциальный рост индустрии развлечений (к концу 2022 года объем ее мирового рынка достигнет $2,4 трлн) и очередной виток развития туристической отрасли, который во многом связан с применением новых ­технологий, ­например дронов, которые за считанные часы могут соткать навесной мост в ранее непроходимых местах. Ряд отечественных проектов — среди них «Rossiya zovet» и «2+2. Путешествия с детьми», тревел-реалити о путешествиях по Сибири, Кавказу, Байкалу, Камчатке, Уралу и другим регионам России — подтверждает потенциал этой ­тенденции.

Глобальные тренды неизбежно дадут о себе знать. Все, что мы можем делать, — вовремя их улавливать и использовать. Так поступает большинство развитых и многие развивающиеся государства — например, страны БРИКС ­полагаются на форсайт как на инструмент проактивного реагирования и конкурентной разведки. Россия с ее традицией классического прогнозирования, системного анализа и планирования, зародившейся в советские времена, способна действовать так же — и добиться выдающихся успехов.

Выявить глобальные тенденции поможет карта, подготовленная Институтом статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ (см. ниже). Это результат анализа более 30 млн документов 2011—2018 годов, в том числе отчетов мировых консалтинговых компаний, прог­нозов ведущих зарубежных организаций (ЮНИДО, МЭА, ФАО, ЮНЕСКО, ОЭСР и др.), публикаций, данных о патентах, грантах фондов, а также сайтов-агрегаторов рыночной аналитики и направлений деятельности стартапов. Тренды представлены на карте в виде иерархии: крупные группы (экология, демография, ценности и т. д.) разбиты на подгруппы (изменение климата, урбанистика, финансовые технологии и т. д.), которые обозначены цветом. Каждая точка на карте — отдельный тренд: наиболее важные выделены крупным шрифтом.

Получившаяся карта дает объективную (в отличие от экспертной — субъективной) оценку ландшафта глобальных трендов. Она позволяет увидеть картину будущего с высоты птичьего полета, соотнести свои приоритеты развития с устойчивыми мировыми тенденциями, выявить потенциальные направления для дальнейших инвестиций в венчурные и быстроразвивающиеся сферы (они находятся на периферии цветовых областей — скажем, новые свойства графена, мобильная телемедицина и т. д.). Примеры того, как читать и анализировать карту и какие выводы из прочитанного можно сделать, представлены во врезке «Паспорт глобальных трендов».

Об авторе. Александр Чулок — кандидат экономических наук, доцент, директор Центра научно-технологического прогнозирования Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ.

ПАСПОРТ ГЛОБАЛЬНЫХ ТРЕНДОВ

Несколько трендов из одной группы объединены общей темой — например, «Переход к экономике впечатлений». Для каждой темы указано время проявления, а также даны прогнозы, касающиеся рынков, которые могут возникнуть или развиться ­благодаря этим трендам, и перспектив для России. Отдельно выделен так называемый футурологический ­джокер — событие, вероятность которого невысока, но эффект которого может быть значительным.

Появление технологически ­усовершенствованного человека

Время максимального проявления: 2023—2030 годы.

Оценка рынков, порождаемых трендом:

• функциональные продукты питания — $305 млрд к 2020 году;

• нейрокомпьютерные интерфейсы — $1,7 млрд к 2022 году;

• диагностические системы — около $9 млрд к 2019 году (при среднегодовом темпе роста до 30%).

Угрозы для России: неготовность общества воспринять новые технологии, в том числе с неоднозначной этической составляющей; распространение традиционных заболеваний (сердечно-сосудистые, онкологические); вероятность сильной дифференциации общества и дискриминации по «технологическому» признаку.

Возможности для России: наличие серьезных научных заделов ­мирового уровня, например в нейронауках, может позволить создать продукты и услуги с высоким экспортным потенциалом, радикально повышающие качество и продолжительность жизни населения.

Футурологический джокер: возможность «взламывать» человека (и управлять им) как компьютерную программу при наличии у него технологических гаджетов — мониторинговых браслетов, устройств контроля, медицинских роботов, искусственных органов.

Кто выиграет: компании, работающие в передовых биотехнологических и медицинских областях, прикладные исследовательские центры, венчурные фонды, отдельные классы общества — биохакеры, трансгуманисты, технооптимисты.

Кто проиграет: традиционные медицинские и страховые компании — из-за появления нестандартных и пока не регулируемых ­страховых случаев; общество — в случае угрозы кибератак, ­проблем с биобезопасностью и генетической дискриминацией.

Рост и старение населения («серебряная экономика»)

Время максимального проявления: 2025—2030 годы.

Оценка рынков, порождаемых трендом:

• продукция и услуги «серебряной экономики» — как минимум $15 трлн к 2020 году.

Угрозы для России: рост доли пожилых (до 30% к 2050 году), низкий уровень доходов и цифровой грамотности и региональные диспропорции могут существенно маргинализировать общество.

Возможности для России: рост занятости населения «серебряного» возраста при должном развитии технологий персонализированной медицины; сокращение разрыва поколений.

Футурологический джокер: по оценкам ряда футурологов, к 2045 году человечество может обрести бессмертие.

Кто выиграет: компании, предоставляющие специализированные продукты и услуги для пожилых (обувь, средства коммуникации, медицинские и транспортные устройства); государство (увеличение доли работоспособного населения), пожилые (при реализации ­позитивного сценария возможно увеличение сроков и рост качества жизни).

Кто проиграет: страховые компании из-за увеличения средней продолжительности жизни; молодежь — если начнется конкуренция за рабочие места; государство — в случае необходимости ­бюджетного маневра, требующего незапланированного перераспределения средств; города и регионы, которые не смогут создать комфортную среду для стареющего населения.

Переход к экономике впечатлений

Время максимального проявления: 2022—2025 годы.

Оценка рынков, порождаемых трендом:

• индустрия развлечений и медиа — $2,4 трлн к концу 2022 года и $8 трлн — к 2030 году;

• киберспорт — $1,5—1,8 млрд к 2020 году.

Угрозы для России: сложности с выходом на рынки, открываемые этим трендом, могут быть вызваны низким уровнем инновационной инфраструктуры и защиты прав на интеллектуальную собственность, неготовностью и нежеланием компаний, сосредоточивших бизнес в традиционных секторах экономики, диверсифицироваться.

Возможности для России: одно из самых быстрорастущих направлений (например, рынки продуктов дополненной реальности будут расти до 50% в год), не требующих крупномасштабных многомиллиардных инвестиций; у него высокий экспортный потенциал (мультфильмы, компьютерные игры); оно может дать широким слоям населения доступ к различным благам (виртуальный туризм).

Футурологический джокер: виртуальная экономика быстро вытеснит реальную, и часть населения полностью перенесет свое общение в онлайн (по примеру «матрицы»).

Кто выиграет: стартапы, регионы — например, за счет развития различных видов туризма.

Кто проиграет: компании традиционных секторов экономики, которые непосредственно связаны с потребителями и не успеют адаптироваться (ритейл, FМСG, индустрия развлечений).

Экспоненциальный рост объемов ­промышленных и бытовых отходов

Время максимального проявления: 2021—2025 годы.

Оценка рынков, порождаемых данным трендом:

• твердые коммунальные отходы — $1,3 трлн к 2022 году;

• «умное» производство — почти $400 млрд к 2025 году.

Угрозы для России: почти 90% твердых бытовых отходов захороняются; рынки непрозрачны и низкотехнологичны; экологические последствия учитываются слабо; культура дружественного и бережливого отношения к природе только начинает развиваться.

Возможности для России: развитие технологий обеззараживания токсикантов и переработки отходов, которые, по оценкам, нахо­дятся на высоком научном уровне, позволит решить энергетические и экологические проблемы и выйти на ряд экспортных рынков с пакетным предложением; из-за эффекта низкой базы возможны быстрые победы и масштабные улучшения.

Футурологический джокер: превращение России в полигон для отходов и национальная экологическая катастрофа из-за роста мирового объема отходов и отказа ряда стран их импортировать.

Кто выиграет: общество (улучшение состояния экологии), высокотехнологичные компании и «зеленые» стартапы.

Кто проиграет: компании, ведущие традиционный бизнес.

СЕМАНТИЧЕСКАЯ КАРТА ГЛОБАЛЬНЫХ ТРЕНДОВ И ВЫЗОВОВ

Увеличить изображение ↗

ПРИМЕЧАНИЕ Семантическая карта подготовлена коллективом Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ с использованием системы интеллектуального анализа больших данных iFORA при активном участии И.Ф. Кузьминова и Ю.В. Мильшиной. Контуры групп выделены условно, некоторые элементы могут находиться за их пределами.