Лицензия
на управление

В прошлом веке был непродолжительный период, когда корпоративное управление имело статус практически самостоятельной профессии. Однако последние 60 лет менеджеры не стремились к этому, и в результате мы не так давно стали свидетелями череды корпоративных скандалов.

Что такое профессия? В обиходе так называют род занятий, требующих высокой степени компетентности и специальных навыков. Более традиционное определение подразумевает владение неким абстрактным систематизированным набором знаний в сочетании с основополагающей этической составляющей - служением обществу.

Именно такое всеобъемлющее понятие о профессионализме вдохновило основателей трех первых бизнес-школ Америки, появившихся в начале XX века: Уортонской при Пенсильванском университете, Школы бизнес-администрирования Така в Дартмуте и Гарвардской бизнес-школы. Эти люди хотели не только стандартизовать подготовку менеджеров для корпораций своей страны, но и превратить менеджмент в профессию. Если бы их замысел осуществился, менеджеры в конце концов стали бы играть в нынешнем обществе, где доминирует бизнес, ту же роль, что священники играли в доиндустриальной Америке.

Однако этот проект “профессионализации” сошел на нет после Второй мировой войны. Спрос на подготовленных менеджеров резко вырос, число бизнес-программ увеличилось, но качество образования снизилось. К 1959 году и Фонд Форда, и Корпорация Карнеги успели выступить с уничижительной критикой в адрес тогдашних американских бизнес-школ, возмущаясь чисто практической направленностью их учебных программ. Обе организации призывали обращать больше внимания на дисциплины, связанные с социальными и поведенческими аспектами, а также на применение количественных методов.

Благодаря этим призывам и финансированию, выделенному обоими фондами, была сформирована армия преподавателей, многие из которых имели экономическое образование. Одновременно появилась масса экономических теорий, составляющих сегодня основу курсов MBA. В 80-х бизнес-школы освоили такие концепции, как теория агентских отношений и теория эффективного рынка, но параллельно в мире происходил еще один фундаментальный сдвиг: менеджерский капитализм уступал место новой системе инвесторского капитализма. Студентам объясняли, что, будучи менеджерами, они смогут выполнять лишь роль агентов, связанных по рукам и ногам контрактными отношениями с единым блоком полномочных субъектов – акционеров.

Рассуждавшие таким образом упускали из виду важный факт: подобная трактовка роли и ответственности менеджера несовместима с традиционным представлением о профессионализме. Послевоенные усилия по реформированию американского бизнес-образования привели к неожиданным последствиям. На смену профессиональной этике, которую в свое время пытались преподавать бизнес-школы, пришла этика Гоббса, апеллирующая к частной заинтересованности и подкрепленная мощью весьма абстрактной и систематичной экономической науки. Это должно вызывать определенную тревогу, поскольку теперь у руководителей бизнеса практически не стало соперников в области контроля за материальными и людскими ресурсами, а также в доминировании в американском обществе. Более того, топ-менеджеры сумели навязать свои ценности, нормы и методы представителям более старых и независимых профессий – юристам и врачам. Настало время заново познакомить менеджеров с понятием профессионализма. Параллельно следует фундаментально пересмотреть систему бизнес-образования и ее способность служить интересам общества. Ведь нынешние американские бизнес-школы преследуют совсем иные цели, чем задумывалось изначально. Это перерождение очень сильно повлияло на эволюцию американской системы менеджмента, которая в ее нынешнем состоянии вполне созрела для перемен.