Небылицы для подкорки | Большие Идеи

・ Личные качества и навыки

Небылицы
для подкорки

Люди любят истории вовсе не потому, что они ­помогают ­скоротать время: в нашей страсти к историям есть ­биологический и социальный смысл.

Автор: Гусинская Ирина

Небылицы для подкорки

читайте также

Что не так с персонализированной рекламой

Барт де Ланге,  Стефано Пунтони

Истерика как стиль управления

Щербаков Борис

Четыре типа лидеров будущего

Билл Тейлор

Прежде чем вы примете ответственное решение…

Дэн Ловалло,  Дэниел Канеман,  Оливье Сибони

Что заставляет миллиарды людей во всем мире читать книги и журналы, смотреть кино, слушать по радио новости или вылавливать в интернете и желтой прессе сплетни? Каждый день, с самого нежного возраста до смерти? Откуда эта неутолимая жажда? Неуже­ли мы потребляем истории, только чтобы отвлечься от своих дел? Нет, у этой привычки есть биологический смысл, ведь истории — критическое условие для выживания вида homo sapiens, а человек — животное рассказывающее, убежден журналист Джонатан Готшелл, автор книги The Storytelling Animal: How Stories Make Us Human. Истории нужны нам как сила тяжести: без них мир развалится на части.

Истории часто считают формой искусства, продуктом культуры. Хотя на самом деле лучшие ­выдумщики — дети, создающие в своем воображении целые неведомые миры. Со взрослыми, вроде бы, все не так: нам надо работать и некогда витать в облаках. Но на самом деле фантазирование — естественное состояние человеческого мозга, и все мы в душе Питеры Пэны. Тело находится в некоей точке пространст­ва, но мозг постоянно совершает путешествия в давно ушедшие, или не существовавшие, или будущие миры. Мы словно снимаем фильмы с собой в главной роли: в них наши тайные желания становятся явью. Или прокручиваем в голове ужастики, и страхи обретают плоть и кровь. В следующий раз обратите внимание, о чем вы думаете, когда ведете машину, в одиночестве идете по улице, готовите ужин, одеваетесь и т.д. Ученые выяснили, что каждая такая фантазия длится около 14 секунд, а их у нас бывает до двух тысяч в день. То есть половину времени бодрствования (или треть жизни) взрослый человек проводит в стране Нетинебудет.

Более того, хотя с возрастом мозг приучается к дисциплине, он дает себе волю, когда мы спим. Ведь что такое сны, если не тщательно продуманные истории? Психологи определяют их как сенсорно-двигательные галлюцинации с нарративной ­структурой — сюжетом, темой, персонажами, героем-протагонистом, разными точками зрения, вариантами развития действия и т.п. Не только литература и религии мира, но и множест­во сфер жизни построено вокруг историй: археологи пытаются разглядеть их в черепках, судьи выясняют, кто жертва, а кто злодей, на рынке начинающий бизнесмен ­отрабатывает на вас свою презентацию о чудесном происхождении товара. Классические ­истории профессиональных писателей мы любим не за написанное, а за ненаписанное, за то, что сами додумали, представляя себя на месте героя. Чтение художест­венной литературы всегда дает волю воображению. Писатель намечает детали — и перед нашим мысленным взором уже предстают 3D-модель персонажа, пейзаж, интерьер, и мы предугадываем поворот сюжета.

Любовь к историям не ­объяснить желанием сбежать от суровой дейст­вительности. Даже в детских сказках центральная тема — зло или несчастье, что уж говорить об историях для взрослых. В вымышленном мире мы переживаем те же тревоги и разочарования, что и в реальной жизни, только не за себя, а за протагониста.

Все истории мира вращаются вокруг нескольких магистральных тем (вспомним Борхеса) и построены по известным формулам. Почему? Готшелл убежден, что это и есть главный секрет: человеческий мозг питается историями и сам меняется под их воздействием, а базовые сюжеты встроены в нашу подкорку. Многое прояснилось с открытием зеркальных нейронов: они активируются, когда человек видит действия, состояние или эмоции другого, — как будто это происходит с ним самим. А когда вы читаете/слушаете/смотрите историю, мозг воспринимает ее как происходящую с вами и запускает подходящую физическую реакцию в организме, прокладывая тем самым новые нейронные пути, которые пригодятся, если вы столкнетесь с похожей проблемой в жизни. Истории —  ­тренажер-симулятор, они готовят нас к встрече с реальностью.

А вот взгляд дарвинистов на рассказчиков. Считается, что рассказывание историй, позволяющее продемонст­ри­ровать партнеру свой ум, навыки и креативность, увеличивало вероятность продлить свой род. Интер­претация историй присуща нам генетически. У каждого в голове сидит маленький Шерлок Холмс, пытающийся сложить воедино картину событий и выстроить складную историю. Нейробиолог Майкл Газзанига обнаружил в левом полушарии мозга участок, отвечающий за построение причинно-следственных связей между блоками информации, — он ведает дедукцией. Эволюция поместила вам в голову этого сыщика не просто так: умение выявлять причины и следст­вия, неявные связи полезно для выживания. Конструирование объяснений — тоже свойство мозга, который любит осмысленность. Поэтому так популярны теории заговора. А если мозг не может найти адекватную ­причину, он ее просто выдумывает.

Проводя всю свою жизнь в окружении историй, человек подвергается их влиянию, как положительному, так и отрицательному. Голландский ученый Емельян Хакемулдер в книге «Лаборатория морали» на основании своего исследования утверждает, что художественная литература оказывает на читателей положительное влияние, укрепляя традиционные представления о добре и зле, о допус­тимом и неприемлемом, задавая и поддерживая принятые в обществе стандарты поведения. Другой ученый, Маркус Эппель, пришел к схожему выводу: люди, предпочитающие художественные фильмы новостям и документалистике, более оптимистичны и склонны ожидать в реальной жизни традиционной победы добра над злом. И так было всегда: истории, вызывая переживания, выполняют роль «социального клея», объединяют народ в целое, задавая единый культурный код. Истории помогают нам противостоять хаосу, упорядочивают мир вокруг и примиряют нас с собой и окружающими.

Другое дело, что далеко не все они сеют доброе-вечное. Многие биографы Адольфа Гитлера утверждают, что в юности на него неизгладимое впечатление произвела опера Вагнера «Риенци», и если бы не она, он бы мог и не стать фюрером — а мировая история пошла бы иначе. Все мы помним «Хижину дяди Тома», квинтэссен­цию нарратива, приведшего к едва ли не к самой кровопролитной войне США — но освободившей негров от рабства. Или «Рождение нации», программную книгу Ку-клукс-клана. Что уж говорить о «Молоте ведьм». Человека меняет каждая проходящая через него история, — медленно, как вода точит камень.

Веками тяга к историям служила людям хорошую службу: связывала их, помогала подготовиться к переживаниям реальной жизни, развлекала и поучала. Но есть и оборотная сторона медали: чрезмерное потребление низкокачественных историй сравнимо с перееданием. У наших предков не было такой проблемы, их информационный паек был скуден: церковь да базар по воскресеньям. А у нас есть mp3-плееры, интернет, телевизоры, телефоны, печатные СМИ — и отовсюду мы получаем тонны историй, по качеству часто похожих на передержанный во фритюре картофель. Преобладание среди современных историй фаст-фуда угрожает обернуться для человечест­ва эпидемией умственного диабета (по выражению литературоведа Брайана Бойда). Неменьшая угроза поджидает нас и при чрезмерном увлечении виртуальными мирами — самой популярной разновидностью фикшн. Конечно же, разумный человек не станет бросаться в крайности и будет строго придерживаться информационной диеты, потребляя и производя лишь качественные истории.

И, даже зная все механизмы воздейст­вия историй на человека, мы не перестанем подпадать под их чары — так что приятного вам чтения.