Чувство долга vs
работа мечты

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РУВИНСКИМ ВЛАДИМИРОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА РУВИНСКОГО ВЛАДИМИРА ВЛАДИМИРОВИЧА.

Высоко в небе над Гренландией с суммарной скоростью 1800 км/ч сближались два сотрудника глобальной консалтинговой компании New World Group.

На одном из лайнеров летел подающий надежды аналитик Петр Гальцев, возвращавшийся из Калифорнии в Москву с учебы. Не привыкший к долгим воздушным путешествиям, он с интересом поглядывал то в иллюминатор, то на спящих пассажиров, пытаясь угадать их характер, привычки и род занятий. Трансатлантический перелет был для него сродни приключению, но чем больше он приближался к дому, тем глубже погружался в раздумья. Ему нужно было определиться: оставаться в компании или нет.

Навстречу Петру в другом самолете летел его начальник Аркадий Шеин, гендиректор представительства New World Group в Москве. Раскинувшись в кресле салона бизнес-класса, он заказал скотч и хмуро уставился на плавившиеся в стакане кубики льда. Закаленный в командировках ветеран международных авиалиний, объездивший за счет компании полмира, Аркадий воспринимал перелет как дело привычное и утомительное. Правда, с каждой сотней километров его лицо светлело, ведь лайнер неумолимо приближал его к заветной точке — Калифорнии, где его ждали солнце, воздух и вода: головной офис решил устроить встречу партнеров из разных стран на побережье Тихого океана.

«Если уходить, то что я ему скажу? — размышлял Петр. — Здравствуйте, Аркадий, спасибо за все, до свидания?» Дело в том, что в США он познакомился с разработчиками, придумавшими многообещающий сервис для контроля здоровья. Им нужен был управленец, полный воли и амбиций, которыми был с лихвой наделен Петр Гальцев. Его пригласили в команду, и это была работа, о которой он мечтал. Но взять и уйти из New World Group он не мог. Московский филиал компании оплатил ему обучение в США — под письменные гарантии, что он вернется и отработает. И учебу для него пробил лично Шеин, разглядевший в нем талант и хватку. «Интересно, как бы он поступил на моем месте? — спросил себя Петр и, не найдя ответа, прикрыл глаза: — Ладно, по прилету разберемся...»

Аркадий тоже думал о Петре. Его протеже недавно прислал ему настораживающее электронное письмо с просьбой о встрече, «чтобы обсудить дальнейшие перспективы работы в компании». «Что-то парень интригует, — размышлял гендиректор, разглядывая в иллюминаторе приближающуюся серебристую точку. — Как бы у него голова от успехов не закружилась».

Точка за окном увеличилась — это был лайнер Петра, утомившегося от полета и наконец забывшегося крепким сном. Самолеты разминулись, и, оставляя за собой инверсионные следы, разлетелись в разные стороны. «Как бы и он так не улетел, — подумал Шеин. — И куда молодые спешат? Быструю карьеру им подавай. Человеку созреть нужно, чтобы управлять. А не скакать с места на место. Впрочем, у Петра обязательства перед нами. И я ему скольким помог! Никуда он не денется...»

Как Петра работать пригласили

Карьера Петра складывалась до сих пор, скорее, не осознанно, а под влиянием успешно сданных выпускных экзаменов. Родом из вологодского райцентра, он без протекции поступил в престижный московский вуз на факультет бизнес-информатики. В то время Петр отличался окающим говором, провинциальной скромностью и неискушенной прямотой. «А это вам, — зашел он в деканат в начале первого учебного года. — Вот, клюква-то наша, с экологически чистых болот. Вот масло-то — льняное! А это коклюшки — для намотки ниток и волос...» По окончанию вуза Петру предлагали продолжить заниматься наукой, но платили за это мало. «Хочу в Москве остаться, а на аспирантскую стипендию даже комнату не снять, не говоря об остальном. На что жить-то?» — объяснял он своему научному руководителю.

Поразмыслив, Петр подался в консалтинг: его академические успехи могли там пригодиться, к тому же платили в этой сфере сравнительно неплохо. Сначала была одна фирма, потом — другая, но все это напоминало ему болото, в котором можно было барахтаться до конца жизни. Петр рассылал резюме, но в крупные компании его не приглашали. А сам он был слишком застенчив, чтобы «набиваться», как он считал, к кому-то на работу.

Как-то коллега посоветовал ему чаще ездить по профильным конференциям и знакомиться с нужными людьми. Накапливать, так сказать, социальный капитал и оттачивать коммуникативные навыки. На одном из IT-форумов его и приметил Аркадий Шеин. Московский офис New World Group в тот момент искал новых сотрудников, и гендиректор поручил кадровикам присмотреться к Петру и, если тот соответствует ожиданиям, пригласить на собеседование.

Гальцев был на седьмом небе: наконец-то его заметили! Он прошел все этапы собеседования. Перед заключительной встречей с ним Шеин еще раз просмотрел его профайл: отличные рекомендации из вуза, неплохие отзывы с прежних мест работы. «Похоже, парню можно дать шанс, — подумал он. — В конце концов, он из провинции, а такие люди держатся за место и выкладываются полностью».

— Ну, молодой человек, и почему вы хотите работать именно у нас? — спросил он его.

Гальцев ответил почти честно:

— Мне нужно помогать родным. У вас осмысленная работа, много возможностей. Высокие требования, стандарты. Здесь я могу многому на­учиться и принести пользу компании. И я готов работать много и с результатом.

Слукавил он только в одном: ему было все равно, на кого работать, лишь бы компании пригодились его знания, а опыт пошел ему в карьерный плюс. Больше всего он хотел бы работать на себя, но здесь его воображение останавливалось, так как ничего конкретного он придумать не мог.

Гендиректор поспрашивал его еще о семье, родственниках, друзьях и увлечениях: «Я спрашиваю вас об этом не из вежливости и не просто так. Я хочу знать, чем живет человек, которому я буду доверять». Мать — сельская учительница, отец — врач, умер, рассказал Петр, есть еще младшая сестра — учится в школе. «Это хорошо, — подумал Аркадий. — Из приличной семьи, мотивирован, без завышенной самооценки». Они пожали друг другу руки, и Гальцев приступил к работе.

Как Петр учиться уехал

За пять лет работы в компании Петр сильно изменился. Уверенный в себе, раскрепощенный, с лоском — в нем трудно было узнать того застенчивого юношу, который когда-то пришел в компанию.

— Что ж, Петр, ты делаешь успехи, — сказал ему после завершения очередного проекта Шеин. — Такими темпами ты когда-нибудь сможешь стать партнером! Каждый день Петр ставил себе новую планку, стараясь превзойти себя вчерашнего и коллег по работе. В сложных случаях он обращался к Аркадию — тот был только рад такому рвению и не отказывал никогда в совете. Впрочем, скидок Петру никто не делал. Он хорошо запомнил день, когда из-за его просчета компании пришлось переделывать один проект. Тогда ему устроили публичный разнос перед коллегами.

Со временем Петр научился просчитывать свои и чужие ходы, вероятные ошибки. А главное, добывать и верно оценивать информацию. Он стал пользоваться авторитетом у коллег, хотя некоторые его недолюбливали. Мол, выскочка и самовлюбленный тип. «Эгоист — это человек дурных наклонностей, который собой интересуется больше, чем мной», — отшучивался он.

Петра повысили до старшего аналитика, но это был для него практически потолок. Он понимал, что без хорошего профильного образования путь наверх будет слишком долгим и извилистым, если вообще приведет его к сформулированной еще в начале работы цели — возглавить представительство. «Надо ехать учиться, лучше в США, в хорошую школу бизнеса», — размышлял он.

С этим вопросом он пошел к Аркадию Шеину.

— Я в тебе не ошибся, — сказал ему гендиректор. — Ты довольно далеко продвинулся. Чего же ты хочешь?

— Отправьте меня на учебу в Стэнфорд, Гарвард или Йель?

— Это тебе зачем?

Петр объяснил, что хочет получить степень MBA по двухгодичной программе, что позволит ему поднять свою стоимость и продвинуться по карьерной лестнице в дальнейшем. Гендиректор погрузился в раздумья: «Амбициозный малый. Отпускать его на два года... Но, в конце концов, у него есть задатки хорошего лидера, которые надо развивать».

— Это приличные деньги, — сказал Аркадий вслух.

— Я все отработаю, верну.

— Я не сомневаюсь.

Гендиректор посоветовался с руководством в Нью-Йорке и решил дать парню возможность пойти учиться. Все-таки он в числе самых перспективных. К тому же люди с хорошей подготовкой компании были нужны. Дешевле было обучить своих, чем нанимать кого-то с рынка. Петр выбрал Стэндфордский университет в Калифорнии, по окончанию которого должен был вернуться и отработать еще пять лет в компании на оговоренной зарплате. «Кабала, конечно, но какой шанс, — думал Петр. — Надо соглашаться».

Как Петр уволиться решил

Учеба в одном из лучших вузов Америки сильно повлияла на мировоззрение Петра. Он увидел перед собой глобальный мир с массой возможностей. И с трапа «Боинга» в Москве сходил уверенный в своих силах мужчина с кожаным портфелем в руке и грандиозными планами в голове.

Остановившись у давних знакомых, он первым делом поехал на работу — повидать коллег и разведать обстановку. Встреча с Шеиным должна была состояться через три дня, и Петр хотел к ней подготовиться. С приятелем по работе они встретились в кафе. Александр Баюн, аналитик нефтяного сектора, взял обед, Петр ограничился кофе с круассаном, чем вызвал явное недовольство официанта. «Кажется, ты оскорбил его в лучших чувствах, — рассмеялся Александр. — Давай, рассказывай о своих имперских планах».

— Если совсем коротко, я хочу остаться поработать в Штатах, — выдохнул Петр. — Штука в том, что, кажется, я нашел работу своей мечты...

Из его рассказа следовало, что в Стэнфорде он подружился с группой инженеров, программистов, маркетологов. Они придумали чип и программу, позволяющие быстро определять состояние здоровья человека: измерять пульс, уровень сахара в крови, давление и оценивать его психологическое состояние. Соотнося это с весом и ростом человека, внешними условиями, погодой, программа могла сигнализировать об угрозе здоровью, а с накоплением информации прогнозировать вероятность инфаркта или инсульта. Короче, это была диагностическая ­мини-лаборатория, встраиваемая в смартфоны.

— Представляешь, там есть все: крутые ребята, потенциальные инвесторы, условия... Там нет только меня!

— А как же компания? Шеф? Договор наконец?

— Не знаю. Хочу его уговорить отступиться.

— Хм! Скорее пробки в Москве исчезнут... Ты же знаешь его характер.

Перекусив, приятели направились в офис. Там стоял гул улья, занятого мелкой, но важной работой. Петру стало тоскливо. «Боже, вот Таня — она работает тут уже 15 лет, — подумал он, — а Тамара тоже отпахала два ­десятка. Омар — дослужился до своего кабинета: но ему уже скоро пора на пенсию. Или Жора — до сих пор анализирует рынки ценных бумаг, хотя, кажется, ему это давно осточертело». Петр приходил в тихий ужас от того, что ему предстоит тут провести еще много лет, а возможно, — и все оставшееся время. «Как мне надоели эти тараканьи бега — все стремятся прийти к финишу первыми, — размышлял он, — а многие бегут так давно, что забыли, куда и зачем».

…Через несколько дней он постучался в кабинет Аркадия. У того после поездки было хорошее наст­роение.

— Если честно, я к вам затем, чтобы вы меня отпустили, — начал без экивоков Петр. — Я хочу остаться поработать в США.

Гендиректор слушал не перебивая. Петр рассказал о стартапе, куда его позвали, и их совместных планах.

— Понимаете, я нашел работу, о которой давно мечтал. У меня полно идей, я им нужен, а они — мне. — Петр неожиданно осекся. — Разумеется, все деньги за обучение я верну. Вы же меня знаете!

Шеин качнул головой и побаг­ровел.

— При чем здесь деньги?! Мы же с тобой договаривались... Думаешь, я на тебя не рассчитывал? И вспомни, как ты вообще тут оказался? Кто тебе дал шанс?

— Конечно, вы. И я этого не забуду. Но я понял, что консалтинг — не мое. Это скучная работа, постоянно нужно соответствовать чужим ожиданиям. Я не могу к этому вернуться, хотя и обещал вам.

— Слушай, что ты выпендриваешься? Отработай свое по контракту и гуляй на все четыре стороны!

— Так я же говорю: толку от меня сейчас не будет. Мотивации — ноль. Я тут обузой буду. Отпустите меня, а?

Шеин отчасти был согласен с его доводами. Но оскорбленное самолюбие и достоинство не позволяли ему пойти на уступки. «Сколько я ему помогал, и что в итоге? Использовал меня, наглец! Предатель!» Гендиректор никак не мог успокоиться.

Так, давай отложим наш разговор, — процедил он. — Подумай еще раз. Кто знает, не мостишь ли ты себе сейчас дорогу к краху? Ведь продукт может не пойти. И все. Ты банкрот с подмоченной репутацией, тебя же в приличное место больше не возьмут! А даже если все сложится, не боишься, что эта кривая дорожка тебя не туда выведет? — Послушайте… Такая удача выпадает раз в жизни. Да, риски велики. И все же я бы попробовал. А если у меня не выгорит с компанией, то я к вам вернусь.

— Что ты мне тут… рассказываешь. Вернется он... Давай так: приходи завтра, подумай еще раз… И я подумаю.

Петр кивнул и вышел из кабинета. «М-да. Уйдешь — плохо. Не уйдешь — тоже плохо. Он, конечно, мне наставник. И сейчас, если уволюсь, то подведу его… Но как же тогда стартап и мои мечты?»

Как поступить Петру?

Ситуацию комментируют эксперты.

Александр Асмолов, д.п.н., профессор, академик РАО, завкафедрой психологии личности МГУ

Двух ключевых героев представленной истории можно обозначить как благодетель-учитель и карьерный ученик. Этими позициями я передаю свое отношение и к Аркадию Шеину, и к Петру Гальцеву. Оба игрока, вынужденные в этой ситуации делать каждый свой выбор, работают исключительно в рамках той культуры, которую я называю культурой полезности и которая противостоит культуре достоинства. В ней ключевая логика взаимоотношений, определяющих выбор, — это обмен по формуле «дашь на дашь».

Каждый из игроков рассматривает другого как средство — полезный для его действий инструмент. Они не видят друг в друге человеческой личности, обладающей тем или иным достоинством. В этой ситуации любой выбор — прагматичный и позитивистски ориентированный, по формуле «цель оправдывает средства». Заметьте, что Гальцева больше всего волнует то, каковы будут риски для него, а не для фирмы или героя-благодетеля. Для его карьерного роста, а не жизненного пути личности. И в этой ситуации Гальцев взвешивает все вероятные события на весах карьеры. И гнев, нервы учителя-благодетеля, конечно, так или иначе влияют на принятие его решения — но не как его эмоциональное проявление, а как оценка при прогнозе того, какие для него будут последствия. И в этой ситуации, в обменной логике в контексте культуры полезности герой, как правило, делает предпочтение в пользу той фирмы, которая предложила лучшие условия реализовать себя. Еще раз подчеркну, что конфликт лежит за пределами культуры достоинства, и в этом смысле говорить о личностном и экзистенциальном выборе главного героя не приходится. Рано или поздно, когда люди живут не в логике успеха и неудачи, а в логике героев Скинера и Карнеги, в логике подкрепления и наказания, они тем самым расчеловечиваются. Они могут быть удачливы как бизнесмены, но рано или поздно описанное Маркесом одиночество, душевная пустота станут грустным последствием подобного рода процессов принятия решений.

Сергей Филонович, декан Высшей школы менедж­мента НИУ ВШЭ

Данный кейс — классический пример этической дилеммы, в которой любое решение связано с определенными негативными последствиями. Как известно, у подобных дилемм нет правильных или неправильных решений: каждое из них определяется тем, какими этическими принципами руководствуется человек.

Судя по тексту, Петр впервые сталкивается с ситуацией жесткого выбора. До этого момента он пользовался открывающимися возможностями, не связанными с какими-либо моральными издержками. О его системе ценностей можно судить только по тому, что он считал необходимым помогать матери и сестре после смерти отца… Вероятно, поэтому его и мучает совесть: хочется работать в США над интересным проектом, но как нарушить данные обязательства и не перестать себя уважать? Петр явно не относится к категории людей, живущих по принципу «чем дальше в лес, тем своя рубашка ближе к телу».

Поэтому, на мой взгляд, поразмыслив о возможных последствиях нарушения договоренностей с Аркадием, он должен понять, что главное из них — это постоянное возвращение к мысли о том, что ты поступил непорядочно и, следовательно, не можешь уважать сам себя. Последствия таких размышлений могут быть разными. Одно из них — неврозы и общие ­проблемы с психикой. Другое возможное последствие — убеждение себя самого в том, что ты поступил логично и в духе времени, поэтому здесь не о чем переживать. По сути это означает смену системы ценностей и может привести к кризису самоидентичности.

Впрочем, эти замечания отражают мою личную систему ценностей и этическую позицию, которая может отличаться от позиции других людей. Сценарий поведения, который я мог бы предложить Петру, состоит в следующем. Надо попытаться договориться с Аркадием о сокращении срока «отработки» за счет интенсификации работы. Необходимо также попытаться изменить некоторые психологические установки, которые проявляются в оценке профессиональной судьбы коллег Петра. Как когда-то сказал Игорь Северянин, «не завидуй другу, если друг богаче, если он красивей, если он умней…». Но не слишком удачная карьера коллеги не должна вселять в вас пессимизм, если вы считаете себя человеком с внутренним локусом контроля, отвечающим за свою судьбу. Замечу, что одно из важнейших качеств успешного человека в наши дни — умение заинтересоваться той работой, которую ему приходится выполнять в данный момент, способность наделять ее смыслом, избегая цинизма и уныния.

Одна из стратегий в работе с собственными установками, которую можно предложить Петру, состоит в том, чтобы оценить не только возможности, которые открываются перед ним в случае перехода в американскую венчурную компанию, но и риски, связанные с таким переходом. Учет этих рисков поможет сделать картину происходящего «цветной», и жертва, которую Петру придется принести во имя порядочности, покажется ему не столь значительной.

Итак, я бы рекомендовал Петру выполнить хотя бы частично обязательства, которые он дал своему наставнику.

Игорь Салита, главный исполнительный директор компании «Рольф»

У Петра есть моральные, юридические и финансовые обязательства перед его работодателем, заключающиеся в том, что по окончании учебы он должен отработать в компании пять лет. У его шефа есть планы на Петра. Он рассчитывает на то, что вернувшийся после учебы Петр усилит команду, поможет вывести организацию на новый уровень. 

В этой ситуации, даже если будут урегулированы юридические и финансовые вопросы, уход Петра нанесет колоссальный ущерб компании и репутации генерального директора. 

Тем не менее… Петр — молодой, талантливый, амбициозный, энергичный молодой человек. Его цель — развитие и рост. Он уверенно шагает по карьерной лестнице, не боится новых вызовов, не боится рисковать. У него, как у всех нормальных людей, есть сильные и слабые стороны, но он, как все успешные люди, не фокусируется на исправлении собственных недостатков, а умело использует и развивает свои сильные стороны. Его не пугает мысль: «А что, если мы попробуем и ничего не получится?», его пугает перспектива «не попробовать». Весь его предыдущий опыт говорит ему о том, что нужно двигаться дальше. А значит, уходить. 

Уходить, чтобы быть честным по отношению к себе, или оставаться, чтобы быть честным по отношению к работодателю? Как мне кажется, этот вопрос носит для Гальцева и подобных ему людей чисто экзистенциалистский, а не морально-­этический характер. И в этом свете ответ на него очевиден: остаться — значит предать себя. В том виде, как ты есть.