Билл Гейтс: «Человечество должно сделать самый невероятный шаг
в истории»

Билл Гейтс, состояние которого превышает $100 млрд, направляет силы и средства на решение важнейших проблем современности: ВИЧ/СПИДа, туберкулеза, малярии, COVID-19. Его волнует и изменение климата: этой теме посвящена его новая книга «How to Avoid a Climate Disaster». В ней Гейтс убедительно доказывает, что выбросы углерода необходимо сократить до нуля уже к 2050 году. Его цель — донести до читателей, что сделать это трудно, но возможно, особенно если удастся подстегнуть зеленые инновации. Недавно Гейтс побеседовал с главным редактором HBR Ади Игнейшесом из своего офиса в Сиэтле. Приводим отредактированную версию разговора.

HBR: О важности климатических изменений написано немало книг. Почему вы тоже решили высказаться на эту тему?

ГЕЙТС: Миллениалы настойчиво напоминают нам о климате даже сейчас, во время пандемии COVID-19. Многие кандидаты на последних выборах в США сделали акцент на этой проблеме. Вопрос явно назрел. Но планируем ли мы на самом деле сводить выбросы к нулю? Я хотел рассказать о том, как, на мой взгляд, получить прорывные идеи, без которых все это неосуществимо.

Складывается впечатление, что в книге борются два антагониста: страшная перспектива климатических изменений и ваш неизбывный оптимизм. Какую основную мысль вы хотели бы донести до читателя?

Что добиться нулевого уровня выбросов труднее, чем может показаться. Мир выпускает в атмосферу примерно 51 млрд тонн углерода в год. Рассуждая о снижении этого показателя, люди обычно предлагают простые решения — использовать возобновляемые источники энергии, электромобили. Но надо добиваться улучшений и в других важных сферах — например, повышать экологичность производства цемента и бетона. Тут не обойтись без поддержки государства с его законами, корпораций с их этическими кодексами и граждан с их потребительскими привычками.

Движемся ли мы к тому, чтобы достичь углеродной нейтральности к 2050 году?

Если сбросить со счетов временное снижение выбросов в период пандемии и экономического кризиса, то нет. Объем эмиссии растет. Чтобы прийти к нулю в нужный срок, надо добиваться ежегодного резкого падения этого объема в каждой отрасли.

Вы пишете, что даже если выбросы сократить вдвое, это не предотвратит катастрофу, а лишь отсрочит ее. Есть ли в истории примеры подобных тектонических сдвигов?

Трансформаций такого масштаба никогда не происходило. Человечество должно сделать самый невероятный шаг в истории. Нам уже удалось быстро создать вакцину от коронавируса — но это было намного проще, поскольку Фонд Гейтсов и другие организации последние 10 лет вкладывались в разработку мРНК-технологий. В случае с климатом важно тратить деньги не на то, чтобы просто снизить, допустим, потребление электричества на 15%. Надо инвестировать в инновации, которые принципиально изменят картину мира.

Что произойдет, если нам не удастся «обнулить» выбросы?

Температура продолжит повышаться. Исчезнут естественные экосистемы вроде коралловых рифов и арктических льдов. Если у вас ферма в Канаде, урожаи вырастут: там станет теплее. Но если в Техасе или в Мексике, прогноз намного хуже. Культуры вроде кукурузы там просто не смогут расти. Для людей, кормящихся со своего участка где-нибудь в районе экватора, например в Африке, это будет смерти подобно. Им просто нечего будет есть.

Вы пишете, что к середине века климатические изменения будут вызывать в пять раз больше смертей, чем COVID-19, и значительно более серьезные экономические проблемы. Действие коронавируса мы наблюдаем в реальном времени, он убивает людей и рушит экономики у нас на глазах — и все равно, по большому счету, нам не удается с ним совладать. Как же справиться с медленными, малозаметными изменениями климата?

Что касается пандемии, то если бы США приняли меры, которые я и другие эксперты предлагали в самом начале, жертв было бы значительно меньше — примерно как в Австралии или Японии. На изменение климата действительно сложнее реагировать, поскольку для этого нужен значительно больший масштаб инноваций, а негативный эффект, как вы верно отметили, проявится не сразу. Если говорить о пандемии, то мы не знали, когда она разразится, — я мог бы прожить всю жизнь и не застать ее. А страшные последствия климатических изменений нам гарантированы. Вопросы, конечно, еще остались: например, на четыре градуса станет теплее или на пять? Но если мы не снизим выбросы во много-много раз, катастрофа неизбежна.

Есть еще одна проблема — отрицание климатических изменений. Недавно на одном собрании инвесторов я предложил всем задавать вопросы: их выводили на экран, и присутствующие выбирали самый важный. Наиболее популярным стал вопрос «Климат и правда меняется?» Его задали успешные, хорошо образованные люди, у которых был доступ к той же информации, что и у вас, но они не верили в глобальное потепление. В чем же дело?

К счастью, отрицателей становится меньше. Уже не встретишь компаний, которые в собственных интересах раздувают сомнения общества. Но есть две проблемы. Во-первых, надо убедить оставшихся — в том числе сведя к минимуму цену борьбы с климатическими изменениями. Во-вторых, тем, кто уже нам верит, нужно показать, с какими невероятными сложностями мы сталкиваемся. Дело не только в упрямых лоббистах нефтедобычи и традиционной энергетики. Нельзя добиться значимого успеха, просто урезая какие-то инвестиции и сокращая потребление.

Для кого ваша книга? Для тех, кто верит в глобальное потепление, но не понимает, какой ценой его можно остановить?

Да, для тех, кто думает, будто это легко. Или будто стоит лишь найти виноватого, и все наладится. На самом деле нужно другое — ученые, много ученых. Надо увеличивать бюджеты на исследования и разработки, задействовать лучших специалистов из университетов и лабораторий. Надо стимулировать финансирование этих инициатив. До сих пор венчурным инвесторам не везло с экопроектами. Нужно привлекать высокорисковые инвестиции для создания решений, эффект от которых будет виден очень нескоро.