Как стартаперы
обходят инвесторов

На прошлой неделе ко мне обратился гендиректор и основатель стартапа, в который я инвестировал. Три года тому назад внешние инвесторы, в том числе и я, предоставили этой компании $10 миллионов. Группа основателей, в том числе гендиректор, работали за гроши, их труд рассматривался как вложение в бизнес. Теперь он позвонил мне, чтобы получить согласие на продажу компании за $31 миллион. Вроде бы неплохо — за три года стоимость предприятия выросла более чем втрое.

Но, сообщив продажную цену, далее он подробно объяснил, как следует разделить эту сумму. Начал он со слов, что дела идут совсем не так хорошо, как они надеялись, и потому решено было продать стартап кому-нибудь из ведущих игроков на рынке. Нашелся лишь один покупатель, и если эта сделка сорвется, то, скорее всего, у фирмы попросту закончатся деньги. Подтекст был ясен: соглашайтесь — или ваши инвестиции пропадут.

А затем — удар под дых: покупатель настаивает на том, чтобы внешним инвесторам было выплачено $11 миллионов, фактически 3% годовых, словно проценты по гособлигациям, а не по рискованным инвестициям в стартап. Группа же основателей заработает $20 миллионов при условии, что выполнит вполне разумные и посильные требования. То есть из $21 миллиона (мы же ведь помним, что изначально проинвестировали в него $10 миллионов) стартаперам досталось бы 95%, а рискующим инвесторам всего 5%, и последние, в сущности, вернули бы свои деньги!

Вероятно, я мог особо и не дивиться. В прошлом году я уже написал статью о том, как в последние два десятилетия талант становится основным слагаемым экономического успеха и ныне он обладает преимуществом и получает все большую долю от создаваемой им прибавочной стоимости. Менеджеры хедж-фондов — прекрасный пример подобного явления: ловко сочетая ежегодную зарплату с комиссионными, они получают до 84% дохода фондов, а самим вкладчикам, владельцам венчурного капитала, достается лишь жалкий остаток.

Но, разумеется, так поступают не только менеджеры хедж-фондов. Мой личный опыт подтверждает, что и в стартапах требовательность со стороны основателей (то есть таланта) чрезмерно возросла.

Читайте материал по теме: Как талант победил капитал

Существовала норма: инвесторы стартапа предоставляют венчурный капитал, идут на риск утратить его целиком, но зато и получают максимальную долю прибыли преимущественно перед прочими бенефициарами. Прочие же бенефициары получают ограниченную и фиксированную долю, но зато их вклад защищен долей акций, закрепленных за ними. Сами же стартаперы, эти талантливые новаторы, получают свою долю акций в качестве поощрения. Но в современной ориентированной на таланты экономике мы все чаще видим, как таланты обеспечивают себе привилегированное положение по сравнению с инвесторами, и те фактически превращаются в держателей долговых обязательств.

Под конец телефонного разговора тот гендиректор, которого я финансировал, пояснил, что всячески старался договориться о более справедливом разделе, но его никто не послушал. И неудивительно, ведь такая договоренность устраивала обе стороны. Покупатель получал гарантию, что основатели компании изо всех постараются достичь желательных показателей, а интересы инвесторов его нисколько не интересовали. Хорошо и основателям — им доставалась 95% «большого пирога», а не те крохи, что гарантировались нам.

Трудно понять, что делать акционерам, оказавшимся в нашем положении. Если бы мы уперлись, стартаперы могли бы отказаться от сделки и мы бы остались ни с чем. Можно сказать, что это сопутствующий игре риск. Вероятно. Но мне бы не хотелось, чтобы подобное поведение сказалось на экономическом росте. Ведь кто станет вкладывать венчурный капитал, если приходится полагаться на эмоции — внутренние обязательства стартаперов или их чувство вины, так и денег обратно не получишь!

Читайте по теме:

• Ренессанс менеджмента
• Умерь свой блеск, смешайся с пылью
• Игры разума: за что присудили Нобелевскую премию по экономике