Вне поколений: как перепридумать свою
карьеру трижды

Мауро Гильен — профессор Уотонской бизнес-школы при Университете Пенсильвании и директор бизнес-школы Кембриджского университета Judge Business School — известен своими исследованиями о будущем глобальной экономики, влиянии технологий и демографических изменений на бизнес. Его книга «Вне поколений: новые правила работы и жизни» исследует, как традиционные понятия о возрастных категориях, таких как «миллениалы» или «поколение X», утрачивают актуальность в мире, где работа, технологии и социальные нормы меняются. Гильен предлагает новый взгляд на общество, где возраст перестает быть определяющим фактором в жизни и карьере. Книга опубликована издательством «Альпина ПРО», «Большие идеи» публикуют отрывок.

Три карьеры за одну жизнь

После колледжа Анита Уильямс 15 лет работала программистом. Компания повысила ее до руководителя группы разработчиков, но она прекрасно понимала, что многие ее бывшие клиенты теперь используют вместо нее искусственный интеллект. Размышляя над этим, она осознала очевидное — за последние 20 лет учебные заведения по всему миру выпустили миллионы инженеров-­программистов. В одной только Индии их почти 10 млн, и каждый год появляется еще 300 000.

Тогда она решила пройти онлайн-курс по дизайну интерьера, чтобы зарегистрироваться в муниципалитете как сертифицированный дизайнер. Она считала, что искусственный интеллект пока не сможет имитировать творческий потенциал и чувство прекрасного, присущие человеку. Однако через 20 лет машинное обучение, распознавание образов и виртуальная реальность достигли таких успехов, что многие люди стали сами легко проектировать свои кухни в интернете. Некоторые сайты даже предлагают оформление всех необходимых разрешений на строительство и размещение заказов на все необходимые материалы и специализированную рабочую силу.

И уже на шестом десятке Анита решила углубить свои творческие способности и стать художником. Она давно хотела получить степень в области изобразительного искусства. Теперь, когда ее дети учились в колледже, а в банке лежала солидная сумма, у нее было больше свободы для реализации своих интересов. Она работает в домашней студии и продает свои работы через интернет.

История Аниты вымышлена, но не надумана. «Многолетники» существуют в реальной жизни. До того, как Алиса М. стала программистом, она помогала бывшему мужу управлять рестораном. «Друг посоветовал мне обратить внимание на компанию SAP (немецкий гигант в сфере информационных технологий), это было в 2003 году, и мне было 45 лет», — вспоминает она. Алисе пришлось учиться заново. «Так что да, это возможно… Через пару лет, когда я выйду на пенсию, я хотела бы заняться чем‑то новым. Почему бы вам не спросить своих читателей: “Чем вы займетесь после того, как уйдете с текущей работы?!”» А доктор Бернард Ремакус, прежде чем стать врачом, несколько десятилетий проработал учителем и спортивным тренером в средней школе. «Я был старше, так что моя мотивация была очевидной… Думаю, у меня было много преимуществ при поступлении в мединститут», — рассказывает он.

Смена профессии тогда была относительно редким явлением — за исключением короткого периода, когда после кризиса 2008 года обрушилась сфера финансов. «Единый карьерный путь, или работа на всю жизнь, конечно, не умерли, — говорит Наташа Стэнли, тренер по профориентации из британской компании Careershifters, — но становится все более вероятным, что в своей жизни люди будут менять по крайней мере одну карьеру». Учитывая темпы, с которыми технологии подрывают целые профессии и отрасли, нам, возможно, придется переходить к новой работе или профессии каждые 20 лет или около того. По мере этих изменений будут множиться возможности обучения представителей разных поколений и будет расти необходимость управлять сотрудниками разных поколений, обладающими не только различными навыками и сильными сторонами, но и разными ценностями и взглядами. Как 20‑летний менеджер будет руководить беби-бумерами и пенсионерами? Будет ли ему комфортно?

Давайте представим себе будущее, в котором люди будут делать несколько карьер в своей жизни. Эта перспектива основана на слиянии трех уникальных тенденций. Во-первых, мы стали жить дольше. Каждый день 12 000 американцев отмечают свой 60‑летний юбилей, и все они в среднем могут рассчитывать прожить еще 23 года. В некоторых европейских и азиатских странах этот показатель еще выше: 27 лет в Японии и Гонконге, 26 лет в Австралии, Франции, Испании и Швейцарии и 25 лет в Сингапуре, Южной Корее, Канаде, Израиле, Греции, Исландии, Швеции, Ирландии, Португалии, Мальте, Норвегии, Финляндии и Панаме — поэтому мало кто откладывает достаточно денег на пенсию. Во-вторых, мы сохраняем здоровье в течение более длительного периода времени. Это означает, что мы можем работать и вести активный образ жизни еще много лет после 60 лет, что называется «продолжительностью здоровой жизни». И в‑третьих, технологические изменения заставляют устаревать наши школьные знания гораздо быстрее, чем раньше.

В результате слияния этих тенденций все большее число людей в возрасте около 40 лет вскоре почувствуют, что их знания уже не делают их конкурентоспособными на рынке труда, и решат вернуться к учебе. Разумеется, они не поселятся в общежитии — чтобы научиться чему‑то новому, они воспользуются какой-нибудь цифровой платформой. Затем они вернутся к работе. А к 60 годам, осознав, что им осталось жить еще около 25 лет (в среднем), а накоплений недостаточно для столь долгой пенсии, они снова начнут учиться, а затем займутся каким-нибудь делом на полный или неполный рабочий день.

Многие люди будут не просто менять работу — они будут менять карьеру, профессию или род занятий, всякий раз перепридумывая себя. «Согласно прогнозам, те, кто сегодня начинает трудовой путь, в течение своей жизни будут делать четыре или пять разных карьер. Эти изменения потребуют переоснащения, подготовки и образования», — говорит Рэй Шредер, помощник заместителя ректора по онлайн-­обучению Иллинойского университета в Спрингфилде.

В наши дни очевидно, что из-за технологических изменений многим работникам становится все труднее идти в ногу со временем. Большинство из нас с трудом поспевает за новыми достижениями в своей профессии или сфере деятельности. Целые классы профессий сокращаются из-за таких подрывных технологий, как робототехника, искусственный интеллект и блокчейн. Мы привыкли слышать о том, что автоматизация привела к сокращению рабочих мест на низкоквалифицированных и рутинных работах, но в будущем многие «белые воротнички» — офисные работники и менеджеры, в обязанности которых входит контроль за работой поставщиков и сотрудников, обеспечение выполнения пунктов договора и подтверждение выполнения заданий, — могут получить расчет только из-за того, что блокчейн сделает контракты цифровыми. «Смарт-контракт обеспечивает эффективность, которую просто невозможно сравнить с человеческой, особенно при проверке качества», — отмечает Эндрю Дж. Чапин, технологический предприниматель.

Моя коллега по Уортону Линн Ву обнаружила, что «вопреки распространенному мнению о том, что роботы заменят человеческий труд, в фирмах, внедряющих роботов, со временем стало работать больше людей». В результате автоматизации теряли работу преимущественно менеджеры и руководители. «Теперь приходится меньше следить за тем, чтобы работники приходили вовремя, проверяли свою работу и т.д., — отмечает она. — Роботы точно фиксируют выполненную ими работу, нет никаких агентских расходов, никаких подтасовок».

Пока еще немногие возвращаются к учебе, чтобы продолжить карьеру, но эта тенденция набирает обороты. В 2018 году Forbes опубликовал статью под заголовком «Возвращение в колледж после 50: Новая норма?» (Going Back to College After 50: The New Normal?) Согласно данным опроса, 60% взрослых американцев в возрасте 23—55 лет, не имеющих высшего образования, задумывались о его получении. Невероятно: по данным Министерства образования США, более половины желающих получить высшее образование — это взрослые, которые не смогли получить высшее образование раньше. Главными причинами, побуждающими их посещать колледж в старшем возрасте, являются страх сокращений из-за «передачи на аутсорс или под влиянием новых технологий», стремление не отстать от молодых работников и найти новое занятие. В Китае каждый четвертый из 230 млн человек старше 60 лет учится в колледже по государственной программе. Как сообщает официальное китайское информационное агентство «Синьхуа», «Лю Вэньчжи встает рано, готовит завтрак и отправляет внуков в школу». Затем она отправляется в колледж для пожилых людей округа Дэчжоу в провинции Шаньдун — это одно из 60 000 подобных учебных заведений в Китае. Она посещает занятия по «струнным инструментам, электронному пианино, Пекинской опере и вырезанию из бумаги». Ян Руйцзюнь, 63‑летняя бывшая фермерша, стала первой в своей деревне, кто поступил в тот же колледж, что и Вэньчжи. Она стала учителем пения.

В 2017 году газета The Financial Times опубликовала материал с броским названием «Планируйте пять карьер в своей жизни: работа непостоянна, переизобретайте себя» (Plan for Five Careers in a Lifetime: Work Is Impermanent — Reinvention is Rational). Автор Хелен Барретт, в то время редактор газеты по вопросам работы и карьеры, размышляла о своем собственном опыте.

«Менять профессию трудно, одиноко, страшно и дорого, — утверждает она. — Мне ли не знать: после десяти лет работы в рекламе в возрасте около 30 лет я перешла в журналистику. Один из редакторов не преминул подсказать мне, что я “самый старый стажер в истории”, а еще я вдвое потеряла в зарплате. Мне потребовалось четыре года, чтобы наверстать упущенное». Затем она рассказала историю женщины за 50, которая собиралась получить квалификацию юриста — это ее четвертая карьера после работы преподавателем, хранителем музея и наставником для начинающих предпринимателей. Ее мотивация? «Она думала о своем следующем вызове и постоянно занималась самосовершенствованием».

В эпоху успешных предпринимателей, которые в 20 лет создают «единорогов» — компании стоимостью в миллиард долларов и более, — не лишним будет задуматься о том, чего человек может достичь в 40 лет благодаря своей изобретательности и творческим способностям. Вера Вонг, знаменитый модельер свадебной одежды, сначала попробовала себя в фигурном катании, в 19 лет участвовала в чемпионате США и даже попала на обложку Sports Illustrated. Но она не смогла пробиться на самый верх в столь конкурентной сфере и решила сосредоточиться на учебе. Окончив колледж, она стала самым молодым редактором журнала Vogue, а затем недолго работала у Ральфа Лорена. В возрасте 40 лет она решила стать независимым модельером. Остальное всем известно.

Легче рассказать о непрерывном обучении и смене профессии, чем обеспечить их. И это невозможно сделать, не учитывая многопоколенный аспект. Сначала необходимо провести масштабные изменения в образовательных учреждениях (от школ до университетов), в компаниях, в правительстве.

Сейчас в сфере образования царит жесткая возрастная стратификация, но мой собственный опыт преподавания в программе для руководителей в Уортоне и в программе бакалавриата Пенсильванского университета для «нетипичных студентов» (эвфемизм для тех, кто не смог поступить в колледж сразу после окончания школы) показал мне, что очень важно, чтобы у людей была возможность поступать или возвращаться в университет в любой момент жизни.

Уже десятки средних школ в США занимаются образованием для взрослых и непрерывным образованием. Но эту колоссальную возможность организации многопоколенного обучения используют далеко не все. Программа Пенсильванского университета отделяет тех, кто учится всю жизнь, от молодых студентов колледжа, упуская огромные возможности для обучения разных поколений, что уже много лет понимает Колумбийский университет, где 30–40‑летние студенты, поступившие в Школу профессиональных исследований, смешиваются с молодыми студентами в ходе совместных занятий. О пользе разнообразия в школах и университетах говорят очень часто, чтобы проиллюстрировать, насколько полезно учиться у других людей. Не пора ли учесть и разнообразие поколений? Тогда можно будет реализовать многопоколенное обучение и поколения станут делиться друг с другом уникальными навыками и опытом.

Цифровое обучение все чаще позволяет менять профессию. Ханна Кросс изучала историю искусств в Университетском колледже Лондона, затем работала в таких крупных учреждениях, как Британская галерея Тейт и Институт современного искусства в Лондоне. Она решила сменить направление и стать программистом. Трехмесячный курс иммерсивного обучения помог ей устроиться на работу в стартап. Поначалу было нелегко. Она видела, как быстро решают проблемы с кодом ее коллеги. Но она выстояла и преуспела на новой работе. Марта Чемберс, бывшая учительница гуманитарных наук, после окончания аналогичного курса стала младшим инженером-программистом JavaScript на британском телеканале ITV. «Курс хорош тем, что позволяет освоить его, даже если вы не очень любите играться с цифровыми устройствами». Ее нынешний босс тоже сменил профессию — раньше он работал в социальной сфере. Технологии создают проблему, делая знания устаревшими, но они же и решают ее, позволяя в течение всей жизни учиться и менять профессию.

Благодаря инновационным онлайн-­программам работники могут получать образование, не расставаясь со своими семьями. Программы получения степени «без проживания» позволяют людям всех возрастов адаптироваться к меняющемуся рынку труда. «Мы определенно увидим значительное увеличение количества образовательных и обучающих программ, — говорит Майкл Воловски, доцент кафедры информатики в Технологическом институте Роуз-­ Халман. — Появятся также программы обучения по требованию или без отрыва от производства». Дэвид Каргер, профессор информатики в Массачусетском технологическом институте, отмечает, что многие онлайн-предложения — это «не более чем учебники», но он верит в перспективность онлайн-­образования. Барри Чудаков, основатель и руководитель компаний Sertain Research и StreamFuzion Corp., и вовсе считает, что скоро мы перестанем разделять учебу и работу. «Они будут органично сплетаться в путь обучения, реализации, практического опыта и интеграции в жизнь студентов». Он, как и я, твердо убежден, что «одним из способов разрушить эти стены… будет создание цифровых учебных пространств, конкурирующих с учебными классами.

С помощью симуляций, игр и цифровых презентаций в сочетании с практическими занятиями и реальным опытом обучение и переобучение выйдут из книг в реальный мир. Сотрудник Института будущего Ричард Адлер считает, что эти технологии позволят создать уникальный опыт обучения «в широком спектре областей». Рэй Шредер идет дальше, говоря: «Я ожидаю дальнейшего развития и распространения решений наподобие технологий трехмерной дополненной реальности в реальном времени, разработанных Microsoft для HoloLens». Есть надежда, что эти инструменты обеспечат очень реалистичное взаимодействие и вовлечение.

По мнению Тауни Шлиски, директора по исследованиям Intel и президента некоммерческой организации Oregon Story Board, новые технологии, такие как дополненная и виртуальная реальность, способны по-настоящему погрузить учащихся в контекст изучаемого материала, сделав процесс обучения более реалистичным и интерактивным.

Технологическая революция в образовании касается не только способа обучения. Она также позволяет людям учиться самостоятельно. «Нет такой области деятельности, которую нельзя было бы полностью или частично освоить в рамках хорошо организованных и управляемых онлайн-­программ, либо в формате традиционных курсов, либо в формате самостоятельного, независимого обучения, дополненного, если необходимо, практическими ситуациями “лицом к лицу”», — говорит Фредрик Литто, заслуженный профессор коммуникаций в Университете Сан-­Паулу (Бразилия). Ян О’Бирн, доцент кафедры обучения грамоте в Чарльстонском колледже, считает, что технологии позволят организовать персонализированное цифровое обучение.

«Мы увидим рост предложения платного контента, который создаст пространство, где обучение и взаимодействие один на один позволят наставникам направлять учеников, давая им обратную связь. Мы выявим возможности для создания цифровой версии моделей обучения в виде привычных ранее стажировок». Он считает возможность объединения онлайн-­ обучения с блокчейном, пожалуй, самой заманчивой из всех, поскольку она обещает создать децентрализованный цифровой реестр, в котором, с одной стороны, работники смогут размещать свои навыки, дипломы и прошлый опыт, а с другой — компании и другие организации смогут искать нужных им специалистов. «Альтернативные удостоверения и цифровые “знаки отличия” с течением времени предоставят больше возможностей для документирования и архивирования обучения, полученного из традиционных и нетрадиционных источников». Он ожидает, что технология блокчейна позволит учащимся выбирать, к каким именно частям или модулям урока они хотят получить доступ, создавая, таким образом, свою индивидуальную траекторию обучения, что будет особенно привлекательно для «многолетников», которым нужны конкретные возможности обучения. Ограничения самостоятельного обучения очевидны, и еще предстоит выяснить, в какой степени технологии могут помочь людям их преодолеть.

«Самостоятельное обучение — это переменная, которая меняет алхимию преподавания и обучения, — говорит Бет Корзо-­Духардт, профессор колледжа Муленберг. — Исследования показывают, что самостоятельные студенты получают хороший опыт обучения, если у них есть хорошая образовательная база и благоприятное семейное окружение. Как правило, это привилегированные студенты, которые уже развили в себе необходимые навыки самостоятельного обучения и критического мышления».

Один из способов, которым онлайн-­образование может сгладить, а не усугубить неравенство, — это предоставление высококачественных услуг по низкой цене. Баратунде Терстон, научный сотрудник MIT Media Lab, утверждает: «Зачем влезать в долги на $100 000 ради четырех лет в университете, если можно пройти целевой курс, который гарантирует получение дохода?»

Джефф Джарвис, профессор Высшей школы журналистики Городского университета Нью-­Йорка, отмечает: «Чтобы в образовании появились настоящие инновации, нам нужно, чтобы предельные затраты на обучение каждого дополнительного студента упали до нуля… Вряд ли это случится». Он предсказывает «радикальный подрыв экономики» в связи с использованием технологий как для предоставления обучения, так и для его сертификации. Марсель Буллинга, лектор, говорит: «Будущее станет дешевым, и будущее образования — тоже». Он считает, что благодаря технологиям образование станет широко доступным и недорогим. «Я уже видел объявление о подготовке бакалавров за $1000 — разумеется, через приложение. Школы и университеты изменятся так же, как за последние десять лет изменились магазины: от аналогового и “живого” к цифровому, мобильному и основанному на искусственном интеллекте». По его прогнозам, онлайн-­образование станет более популярным, чем традиционная система.

Но и у интернет-­обучения есть границы. «Если в одних сегментах новой рабочей среды необходимыми навыками будут кодирование, способность анализировать большие данные, эффективное управление ресурсами, абстрактное и логическое мышление, понимание различных информационных систем и т.д., то в других это будет послушание, быстрое реагирование, эффективное управление клиентами, простыми услугами и машинами, умение поддерживать порядок, безопасность, противостоять чрезвычайным ситуациям и т.д.», — говорит Саймон Готтшалк, социолог из Университета Невады в Лас-­ Вегасе. Он считает, что социальные навыки легче приобрести при очном обучении. Коллегиальное обучение в интернете может помочь преодолеть некоторые ограничения, но, возможно, не все. «Думаю, что массовый образовательный подход МООК будет дополнен более сложными видами наставничества, онлайн и офлайн», — считает Маркус Фот, профессор интерактивного и визуального дизайна Квинслендского технологического университета. «Сложнее всего масштабировать те навыки, которые требуют взаимодействия с человеком (например, лечение пациентов)», — замечает Майкл Дайер, специалист по информатике из Калифорнийского университета. Он считает, что новые технологии, такие как виртуальная реальность и искусственный интеллект, сделают онлайн-­обучение гораздо более эффективным, масштабируемым и интересным.

Даже преподаватели гуманитарных наук начинают признавать потенциал онлайн-­образования, хотя и с некоторыми оговорками. «Высокая стоимость высшего образования, желание сделать образование доступным для более широкого круга людей, разработка все более сложных онлайн-­курсов — все это факторы, которые делают онлайн-­варианты более привлекательными», — говорит Наоми Бэрон, профессор лингвистики в Американском университете. По ее мнению, главная проблема заключается в том, чтобы решить, какие части учебного процесса можно проводить онлайн, а какие должны быть очными.

В целом онлайн-­обучение будет играть решающую роль при переходе к новой работе и карьере благодаря своей доступности, новизне, оперативности и дешевизне для людей любого возраста и поколения. Дженис Р. Лашанс, временно исполняющий обязанности президента и генеральный директор Института доверия к рынку частной некоммерческой организации Better Business Bureau, утверждает, что онлайн-­образование — отличный вариант для удовлетворения ряда потребностей в обучении. Оно «важно как для получения навыков в нужный момент, так и для непрерывного профессионального развития». Она считает, что не учиться нельзя — независимо от возраста. По ее мнению, онлайн-­образование открывает неограниченные возможности для карьерного роста или «просто чтобы не отставать».

Онлайн-­обучение будет быстро развиваться по мере роста спроса, появления различных предложений и новых технологий. В мае 2022 года я впервые провел онлайн-курс в метавселенной. Сначала я думал, что это просто еще один модный подход к цифровому взаимодействию, который не принесет никакой реальной пользы сверх того, что мы уже умеем делать при помощи существующих технологий, и подходящий для игр, шопинга и здравоохранения, но не для образования, — но я ошибался. Как только мы научимся эффективно использовать метавселенную, она откроет целый ряд новых возможностей для погружения учащихся в доселе невиданный учебный процесс. Теперь я — большой поклонник метавселенной.

Мнения экспертов и предпринимателей мы услышали, а что говорит Джеймс Хинтон, водитель грузовика и писатель? «Фармацевт где‑нибудь в глубинке, например в Салмоне, штат Айдахо, может получить степень доктора фармации, не бросая работу и не переезжая». Онлайн-­образование обещает открыть новые горизонты для жителей отдаленных районов. Он считает, что наибольшую пользу от онлайн-­образования получат жители сельской местности, и это может убедить молодых людей не переезжать в крупные города. Это был бы отличный ход событий. Так и есть.